Две полоски

Посмотрела в зеркало… может, так и пойти? Представляю, какое лицо будет у Мирона, если я спущусь в этом!

Я посмотрела на себя спереди, сзади, сбоку… У меня никогда не было такого шикарного бюста! То есть, я не жалуюсь, грудь имеется, но сейчас она выглядит так, как будто в нее закачали силикон. Меня можно снимать на обложку “Плейбоя”!

Рассматривание полуобнаженной себя в зеркале подействовало на меня странным образом. Я почувствовала то, чего не чувствовала уже очень давно - возбуждение. Моя обновленная потрясающая грудь вдруг захотела ласк, все тело охватило томление, мне стало жарко…

Надо одеваться! Мирон меня ждет.

В последний момент мой взгляд упал на водолазку. А что, водолазка - это хорошо. Скромно, но, в то же время, сексуально. Кстати, в этой самой водолазке я была в тот день, когда мы встретились с Мироном. Конечно, он вряд ли помнит, во что я была одета. Мужчины не обращают внимания на такие вещи.

Та самая трикотажная юбка у меня тоже с собой. Но вместо кед я надену туфли. А вместо рюкзака возьму клатч.

Я посмотрела в зеркало. Очень просто, может, даже слишком. Но переодеваться уже некогда, да и хороших вариантов все равно нет.

Все, я спускаюсь.

***

Мирон

Хорошо, что не будет вечерних платьев. Они бывают такими… с декольте, облегающими, с разрезами и вырезами. Если бы Аленка была в чем-нибудь таком, я бы умер от разрыва дровосека.

Сидеть весь вечер, заглядывать ей в декольте, зная, что мне ничего не светит… это слишком тяжелое испытание! А, если она будет в джинсах и какой-нибудь скромной рубашечке, как она обычно одевается, нам с дровосеком будет легче.

Мы будем говорить о… О чем, кстати? Да найдется о чем! Не хватало еще заранее готовить тезисы будущей беседы.

Главное - вести себя прилично, как обещал. Мы просто друзья. Я не буду пялится на ее грудь и задницу. Буду смотреть в глаза.

Наверху хлопнула дверь. Цокот каблучков по лестнице. Аленка спускается.

Я вскочил с дивана, пошел ей навстречу.

Ох… Это же… Нет ни одного приличного слова, чтобы выразить мои эмоции. Хотя есть. Ошеломительно. Это просто ошеломительно.

Аленка, так нечестно!

***

Мирон

Увидев Аленку в той самой водолазке и той самой юбке, дровосек умер от восторга, воскрес и снова умер, с размаха треснувшись башкой о твердую ткань джинсов. Ладно, не умер. Просто упал в обморок.

Сейчас очнется и устроит…

Я собирался смотреть в глаза Аленке и не пялиться на ее грудь. Я бы так и сделал, если бы это было в принципе возможно. Но это невозможно абсолютно! Если бы на моем месте был сам Папа Римский, с юных лет соблюдающий обет безбрачия, он бы и то не удержался.

Аленка спускалась по лестнице. Ее стройные ножки в туфлях на каблуках действуют на нас с дровосеком не намного лучше, чем обтянутая водолазкой, торчащая вперед, вызывающе соблазнительная грудь. Округлые бедра, тонкая талия, попка, аппетитная как персик...

Надо было попросить Аленку надеть мешок!

– Я не слишком задержалась?
– произнесла она, спустившись окончательно.

Смотрит на меня, безмятежно улыбается, как будто это не она устроила нам с дровосеком грандиозную провокацию. Надеть то же самое, что в день нашей первой встречи - сильный ход. Если она хочет довести нас обоих до инфаркта.

А, может, она хочет… просто хочет? Поэтому и провоцирует? Если так, то я самый счастливый человек на свете! Ладно, посмотрим по обстоятельствам. Я не какой-то неопытный мальчишка, легко пойму по поведению девушки, какие желания ее обуревают.

Я согнул руку в локте, и произнес:

– Прошу! Наше первое свидание официально объявляется открытым!

Глупо получилось? Наверное, глупо.

Аленка взяла меня под руку, мы прошествовали к двери но, бросив взгляд в сторону кухни, я притормозил. Вот я балда! От созерцания Аленкиных прелестей у меня наступило размягчение мозга.

– Мы кое-что забыли, - я мягко направил Аленку в сторону кухни.

– Что?

– Укол.

– Точно! Я бы и не вспомнила. Как хорошо, что у тебя с мозгами все в порядке!

Да уж. В порядке. Если бы…

В ожидании Аленки я заранее приготовил все для укола. Осталось лишь помыть руки. Протереть их антисептиком, приготовить салфетку для протирания места укола, набрать лекарство в шприц… Блин, у меня руки трясутся!

Аленка сама приспустила свою трикотажную юбку, обнажив верхнюю половину офигительной попки. Трусики спускать не понадобилось. Это были стринги. Кружевной треугольник посередине и тонкие полоски, охватывающие бедра.

Кружевные стринги, а не скромные трусы с клубничками, как в прошлый раз. Кажется, моя догадка о желаниях Аленки подтверждается… Не удивительно, что у меня трясутся руки!

У меня еще и зубы стучат от желания укусить эту обладенную задницу. И дровосек бьется в истерике. О его желаниях я умолчу, они меня самого шокируют.

Но я сейчас успокоюсь, сделаю глубокий вдох. И воткну… шприц! Всего лишь шприц, больше ничего.

Аленка пискнула.

– Больно?
– испугался я.

– Немного. До этого у тебя лучше получалось.

– Извини, я… что-то рука дрогнула. Но не бойся, в следующий раз я справлюсь.

Аленка держала салфетку на месте укола, я убрал руки подальше от ее попы, а глаза… куда девать глаза? Я все еще вижу это кружево, эти тонкие полоски, эту нежную бархатистую кожу…

***

Алена

Это было идеальное место для первого свидания. Кафе располагалось на верхнем этаже, к нему примыкала просторная терраса, украшенная множеством растений в горшках. Мирон заказал лучший столик - у кованого ограждения, в отдалении от всех, с прекрасным видом на реку и город. Идеально!

Мы сделали заказ, Мирон сказал, что из солидарности со мной будет пить безалкогольный коктейль.

– Как тут красиво, - произнесла я.

– Тебе нравится? Я очень рад.

Мирон окинул взглядом открывающиеся просторы и снова уставился на меня. С тех пор, как мы вышли из машины, он глаз с меня не сводит. Я даже немного смущаюсь. Смотрит, молчит… пауза явно затянулась. Нам что, не о чем говорить?

– Сегодня такой теплый вечер, - выдавила я.

Не знаешь, о чем говорить - говори о погоде.

– Да, замечательный. Отсюда можно будет полюбоваться закатом.

– Это хорошо…

Снова тишина. Мирон мнет в руках салфетку, я схватилась за сумочку, хотя мне в ней абсолютно ничего не нужно.