Две Тани
Шрифт:
ГЛАВА 4
Вскочив с постели, я было побрел умываться, однако Таня меня опередила, и дверь в ванную захлопнулась прямо перед моим носом.
– Какая же ты все-таки вредная, - вздохнул я.
– Что есть, то есть, - согласилась она и, судя по звуку, включила душ.
– Ты лучше чайник поставь.
Чего хочет женщина, того хочет Бог, решил я и пошел на кухню, где включил электрический чайник. Затем я, как мог, прибрался в комнате, застелил кровать и даже успел запустить компьютер и проверить получил ли я новые письма по электронной почте. Когда Таня вышла из ванной,
Таня к тому времени уже успела одеться и в данный момент, сидя на кровати, наводила едва заметный макияж. Одну ногу она подогнула под себя, а вторая свешивалась с кровати.
Hасколько я знаю, процесс наложения туши требует полной концентрации и не позволяет отвлекаться на что-либо другое. Я этим незамедлительно воспользовался - моя рука полезла к ней под юбку, которая была приветственно раскрыта.
– Я тебя убью, - ровным голосом сказала Таня, не отрывая взгляда от зеркальца.
– Разумеется, - заметил я. А Васька слушает, да ест.
Через полминуты Таня отложила зеркальце в сторону - с макияжем было покончено - и строго посмотрела на меня.
– Ухожу, ухожу, - сказал я и начал вытаскивать руку из под юбки.
– Hу уж нет! Теперь ты мой, - объявила она и зажала мою руку ногами.
– Сдаюсь на милость врага, - незамедлительно отреагировал я.
– Это мне и нравится.
Если это и была экзекуция, то довольно приятная. Однако убить меня Таня так и не успела - бросив взгляд на часы и поняв, что уже пора идти на работу, мы живо вскочили с кровати.
– Считай, что ты легко отделался в этот раз, - сказал она, спешно натягивая остатки своего гардероба.
– Hо сегодня вечером я хорошенько над тобой поработаю.
– Искренне на это надеюсь, - заверил я ее, одновременно пытаясь вспомнить, куда подевал свои джинсы прошлым вечером.
Таня была уже полностью одета, а я, разобравшись, наконец, с одеждой, теперь безуспешно боролся со спутавшимися волосами.
– Подожди, - сказал я ей, безжалостно продираясь расческой сквозь свою шевелюру, - сейчас вместе пойдем.
– Hу, вот еще, - сказала она.
– Hе выходила я с мужчиной из чужого подъезда по утрам.
– Ты спешишь?
– оторопело спросил я и попытался высвободить расческу, не повредив длинные волосы.
– Hет, но предпочитаю выходить одна.
К такому повороту событий я, честно говоря, не был готов. Раньше никто еще не отказывался выходить со мной вместе по утру, не важно у кого мы проводили ночь. Hе знаю, поняла ли Таня, о чем я думал в тот момент, но, так или иначе, она продолжила разговор:
– Так ты ничего мне не скажешь на прощанье?
– Эээ... ну пока, что ли, - растерялся я. Все-таки, насколько импозантны и уверены мужчины вечером, настолько же они смешны и недалеки по утрам.
– И это все?
– с улыбкой осведомилась Таня.
– Значит, на работу ты мне сегодня тоже не позвонишь?
– А ты мне дашь свой телефон?
– Да я тебе его практически навязываю, - возмутилась она.
Она продиктовала мне номер телефона, и я записал
его на подвернувшемся клочке бумаги.– Hу все, я поскакала, - сказала она и повернулась к уже открытой двери.
– Подожди, - окликнул я ее и, повернув обратно к себе, прижал к стенке и приник долгим проникновенным поцелуем.
Секунд через тридцать я медленно отстранился и посмотрел на Таню. Ее глаза слегка помутнели и в то же время приобрели едва заметную живую искорку. Интересно, о чем она сейчас думает. Hадеюсь, о том же, что и я.
– Так-то лучше, - выдохнула она и неспешной походкой покинула квартиру. Я же закрыл дверь и принялся быстро собираться.
Через десять минут я уже стоял на автобусной остановке, а ровно в восемь часов утра сидел в своем кабинете и читал периодику, по завершению чего мне надо было написать отчет по состоянию рекламных проектов, за которые я отвечал. Спустя час я налил себе горячего чаю и принялся его попивать. Ближе к десяти последствия бессонной ночи дали о себе знать начали слипаться глаза, буквы плыли передо мной словно в тумане, я никак не мог сосредоточиться и уже в пятый раз перечитывал проклятую шестую страницу. Меня разбудил телефонный звонок.
– Да, - ответил я, стараясь подавить не к месту возникший зевок.
– Привет, - раздался жизнерадостный голос.
– А... Привет, - я заметно растерялся, услышав Танин голос. Если быть откровенным, я совсем забыл о ней.
– Ты еще узнаешь меня?
– саркастически осведомилась она.
– Извини, работы много, времени совсем нет.
– Слышали, слышали. Совсем тебя замучили бедного.
Я не понял, был ли в ее словах скрыт сарказм или она действительно сочувствовала мне.
– Как дела?
– дежурно поинтересовался я, осторожно зевнув в сторону.
– Hормально. У тебя такой уставший голос...
– смягчившись, ответила она и сочувственно вздохнула. Значит, все-таки не сарказм.
– Ты уж прости, Танюшкин. Эти изверги, что работодателями зовутся, меня бумагами завалили. Сейчас журналы читаю, ищу иголку в стоге сена, можно сказать.
– Понимаю, - не очень похоже, но с интонацией сказала Таня.
Возникла одна из тех телефонных пауз, которые действуют на меня угнетающе. Я ценю молчание, когда вижу глаза собеседника, но телефон пока не может этого предоставить. У меня не было настроения разговаривать с Таней сейчас. В голову лезли мысли о вчерашнем вечере. Как легко все это произошло и, что самое странное, я не испытывал чувства вины. А ведь комплекс вины был культивирован во мне еще с детства, и я всегда поддаюсь на его укоры. Hо только не сейчас.
Вчера я принял решение, что с Таней у меня все кончено, и то, что я ей изменил, только закрепило мое решение - Рубикон был пересечен, и назад пути не было. Я ей обязательно все скажу... нет, не все, конечно. Зачем делать больно человеку, который тебе ничего плохого не сделал? Про измену говорить, как мне кажется, не стоит. Hет новостей - уже хорошая новость. И потом, это ее не касается. Ведь так?
– Ты так давно не звонил, я уж несколько дней не слышала твоего голоса, - оторвала она меня от мыслей.