Две жены моего мужа
Шрифт:
— Шлюха — это шлюха. А токал — другая каста, — Индира изящно отправляет в рот маленькое печенье-безе. — Мужики сами выбирают, кого они сделают своими токалками. Присматриваются, выгуливают, почву прощупывают: подходит ли ему, согласиться ли на большее. И тут есть три варианта, — подруга показывает на пальцах. Первый: холодный расчет, где каждый получает то, что ищет. Второе: страсть, влечение с двух сторон. Возможно, даже любовь. И третий: может, диваха сама паслась на лугу и ждала пока какой-нибудь бык-осеменитель обратит на нее внимание.
— Сама хотела стать токалкой? — округляю глаза. — Такое бывает?!
— Конечно, Зар. Ты просто росла в другой среде и всю жизнь любила своего Карима. Я до сих пор помню, как ты вклеила вашу фотографию, где тебе 12, а ему 17 в дневник. И сердечки фломастером вокруг нее нарисовала. А реальный
— Все они козлы. Бл**ун и в Африке б**ун, — рявкаю я и с шумом ставлю чашку на стол.
— Все сейчас перевернулось с ног на голову. До установления советской власти токал входила в семью, чтобы помогать старшей жене — байбише — с хозяйством. И только с с согласия старшей жены муж мог привезти в дом младшую. Жизнь у наших предков была жуть какая сложная. Война с джунгарами, кочевой образ жизни, постоянные перемещения, воспитание детей, уход за скотом. Еще и рожай постоянно. Конечно, женщина к сорока годам выглядела и чувствовала себя как старуха. Ну а потом власть сменилась и нашим мужикам по попке надавали: “ата-та, иметь можно только одну”. А затем власть снова сменилась, никто уже ничего не контролирует, партия за моральным обликом граждан не следит. И тут представь себе: половина солидных мужиков в 97-м едет поднимать новую столицу, оставляя дома жён и детей. А кто будет ночами постель согревать и от стресса спасать? Я сейчас не про всех говорю. Есть исключения и я даже их лично знаю. Но именно с середины 90-х началось возрождение института токал. Богатые мужчины вдруг решили вернуться к истокам, посчитали, что одной им мало. Ну или просто молодого тела захотелось. Запретный плод ведь сладок. Хотя по моему мнению мужчины просто успокаивают свою совесть, говоря, что многоженство или полигамность у них в крови. И вот этим самым поведением они дали своим содержанкам все карты в руки, — Индира подносит указательный палец к голове и начинает стучать по виску. — В их милых головках теперь сидит, что: “ага, если он мне снял квартиру, приходит два-три раза в неделю, может на ночь остаться, то я получается его вторая жена, то есть токал?” И через год-два они наглеют настолько, что приходят к официальным женам с целью “открыть им глаза”. Расчет на скандал, развод и освобожденное место. По сути ведь у токал нет никаких прав на мужика. “Никах” у нас проводят только при наличии свидетельства о заключении брака. Хотя, — задумалась подруга, — я думаю есть имамы, которые находят лазейку.
— А мне-то теперь, что делать? — прикладываю ладонь к сердцу. — Я запуталась и ничего не понимаю. Карим не помнит, что у него уже год токал. Искандер говорит, что он обещал с ней порвать, а эта…тварь ведет себя, как будто она действительно его жена! И ведь какая лицемерка! — горестно вздыхаю. — Помню, приезжала на похороны свекра и после поминок подошла ко мне, за руку взяла, в глаза посмотрела и сказала: “Вы с Каримом такая красивая пара! Зара, тебе так с ним повезло. Он настоящий мужчина!” Я тогда вообще не придала значения этим словам, у меня на уме были только организационные вопросы. А теперь думаю: почему она так сказала? Она уже тогда была в него влюблена ?
— Когда эта шлендра вообще появилась в вашей семье? — спрашивает Индира.
— Где-то три года назад. Мы тогда летали на той всей семьей. Санжар — двоюродный брат Карима. Моя свекровь и мама Санжара — единокровные сестры. Отец енешки после смерти ее мамы женился на другой и та родила дочь. Вот Санжар и был ее сыном. Он работал в астанинском офисе нашей компании. Свекор хотел подарить молодоженам квартиру, но Санжар был гордым, сказал не возьмет. Тогда оформил в рассрочку от компании. Через
год после свадьбы они поехали отдыхать в Боровое, но попали в аварию. Он умер в больнице, а она отделалась легкими травмами. Тогда сказали, что это чудо. После смерти Санжара Карим закрыл его долг за квартиру и взял Линару на работу ассистентом. Она работала в приемной вторым секретарем. У директора филиала — свой ассистент, а когда приезжал Карим, а приезжал он часто, она работала на него.??????????????????????????Подруга внимательно слушает мой рассказ и ближе к концу хмурится. По лицу вижу — у нее что-то на уме.
— Зара, прости, конечно, но это похоже на “аменгерство”. Древний обычай, по которому мужчина должен был жениться на вдове брата, потом что женщина не выжила бы одна в глухой, холодной степи. Иногда такие вдовы становились младшими женами, то есть токалками.
Кладу локти на стол и роняю и хватаюсь за голову. Бред какой-то!
— То есть у моего мужа поехала крыша и он сделал своей токалкой вдову погибшего двоюродного брата? Ту самую, которую я жалела? — до боли стягиваю волосы. — Это ведь я говорила Кариму, что о ней надо позаботиться! Мы с ним это обсуждали и я сказала: поддержи ее, она потеряла любимого человека. И после он сказал, что закрыл долг Санжара. Вот о какой квартире она говорила! Он подарил ей ее! Получается, я пригрела змею на груди?
— Судя по поведению этой Линары и ее словам на похоронах, она уже тогда положила глаз на Карима. И я не удивлюсь, если она сама предложила себя ему, — рассуждает подруга. — Понимаешь, она слишком близко к нему подобралась. Это не просто “принеси-подай-иди на х**, не мешай”.
Кусаю губы, невольно рисуя в голове страшные картинки, как мой муж целуют секретаршу прямо в кабинете. А потом…
— Зара! — Индира проводит ладонью перед моими глазами, возвращая меня к реальности.
— Прости. Задумалась.Завтра я встречусь с его лучшим другом Асланом. Не может быть, чтобы он что-то не знал.
— Аслан? Ты уверена? — Индира щурится и склоняет голову на бок.
— А что не так?
— Они же не только друзья. Аслан — финдиректор вашей компании. И есть еще мужская солидарность. Вряд ли он сдаст друга, если что-то видел.
— А как же Искандер? Он его брат, но рассказал все, что знает.
— Искандер — это другое, — усмехается подруга. — Вы с ним в одной песочнице играли. И кашу из одной кастрюли ели. Ты для него такой же близкий человек, как и Карим.
— Может быть ты и права, — задумываюсь над ее словами. — Но попытка — не пытка. Я должна все выяснить.
Глава 5
Карим
— Моя маленькая девочка. Какая же ты стала! Как выросла! — смотрю в экране смартфона и не могу поверить, как за год изменилась моя дочь, моя маленькая Дильназ.
— Папочка, когда я могу к тебе приехать? — всхлипывая, спрашивает дочь. — Мама обещала меня отвезти, но сказала точно не на этой неделе.
Ее слезы всегда на меня так действовали: я подхватывал ее, прижимал к грид и раскачивал, пока не успокаивалась. Ударила пальчик, поранила коленку, мама наругала — я всегда был рядом, чтобы успокоить. Что она делала целый год? Не обижали ли ее в школе? Чем она успела переболеть? Был ли я с ней рядом? Эти мысли не дают мне покоя, как и все, что сейчас происходит в моей гребанной жизни.
— Приезжай в понедельник. Очень соскучился, Диль.
— Я тоже, папочка! Ты только быстрее к нам возвращайся, — дочь улыбается и становится похожа на Зару в детстве. Это я почему-то хорошо помню. — Я буду за тобой ухаживать.
Душевная боль разрывает сердце, когда я слышу эти слова. Мама, все это время державшая надо мной телефон, это видит и перехватывает инициативу: — Кызым (доченька), если у мамы не получится тебя привезти в больницу, мы сами это сделаем. Просто папа сейчас устал. Ему пока нельзя долго смотреть на экран.
— Ажека (бабуля), передай, что я его целую, — слышу взволнованный голосок Дили.
— Конечно, моя золотая. Ну все, пока, жаным (дорогая)! — мама посылает воздушный поцелуй и отключается.
Улыбка вмиг слетает с ее лица. Она поджимает губы, хмурится, качает головой. Ничего не говорит, но все и так понятно без слов. Этот ее взгляд не сулит ничего хорошего. Искандер сидит рядом, сложив руки на груди. Не хватает только моей Зары. Но после вчерашнего она больше не приходила.