Две жизни де Вриса

– Думаю, лучше Вам отдать ее кому-нибудь, у кого есть сердце, - тощий, невысокий и дерзкий Диксон стоял прямо перед де Врисом, преграждая дорогу, показывая, что, несмотря на распространенное мнение, парни-сабмиссивы не были слабаками.

– Другой Дом сможет..

– Нет, - де Врис прошел мимо.

– Гребаный ублюдок, - буркнул Диксон и поспешил прочь.

Черт. Отойдя на несколько шагов, де Врис остановиился и задумался. Куда он мог ее отнести? Может, вниз. В Темнице были тихие комнаты.

– Держись, детка, - прошептал он и потерся подбородком о ее мягкие волосы.

Она не ответила.

Он осторожно обошел столы и стулья, минуя группы людей и держа путь в дальний конец комнаты.

– Подожди, - низкий голос Ксавье остановил его перед лестницей. Видимо, болтливый Диксон успел разыскать хозяина «Темных Небес».

Потрясающе. Если владелец "Темных Небес" решит, что де Врис перешел границы с сабой, их дружба ничего не будет значить, как это и должно быть.

– Я облажался. Она отлично пережила небольшое эротическое унижение, но сразу посли того, как кончила, случился нервный срыв. Черта с два, я не знаю почему.

Ксавье осторожно заставил Линдси поднять голову.

– Поговори со мной, зверушка. Как тебя зовут?

– Л-линдси, - несмотря на то, что она была на руках де Вриса, Линдси изо всех сил пыталась сесть.
– Извините, Милорд, я не...

– Ты ничего плохого не сделала, - пробормотал де Врис. Нет, единственный, кто тут должен извиняться, это он сам. Как только узнает, что он именно сделал.

Ксавье не убирал руку с щеки брюнеточки, несомненно чувствуя сотрясавшую его дрожь.

– Иди в мой кабинет. Помоги ей прийти в себя.

– Спасибо.
– В кабинете диван. И там тихо.
– После этого я забираю ее домой.

Ксавье внимательно посмотрел на него, прежде чем кивнуть.

– Я знаю, ты о ней позаботишься.

И его вера в это была одним из лучших подарков, которыми де Врис был когда-либо награжден.

****

Линдси очнулась, услышав монотонные звуки грохота и низкий рокот. Моргнув, она сосредоточилась. Ее окружало тепло, и успокаивающие… руки… обнимали ее. Руки? Да, она сидела на коленях, прижавшись щекой к твердой груди.

Рядом рокотал мужской низкий голос, разговаривавший с ней:

– Все в порядке, детка. Ты в безопасности.

Она запрокинула голову и... встретилась с озабоченным взглядом де Вриса.

– Пришла в себя, - прошептал он.
– Ты понимаешь, где ты?

– У тебя на коленях.

– Правильно, - он улыбнулся уголком рта.
– А в целом в каком месте?

– Эм.
– Почему он ее держит? О, она в кабинете Ксавье.
– В "Темных Небесах". Она разговаривала с людьми. Де Врис схватил ее. Она кончила и... Дрожь пробежала по ней. Была стрельба и ... нет, этого не могло быть.

Господи, Дом на сцене взялся за кнут, а его нижний закричал. И Линдси с головой окунулась прямо в свой кошмар. Просто замечательно, девочка.

– Похоже, у меня было что-то вроде панической атаки, да?

– Что-то воде того. Почему?

О, это было плохо. Ее мозг не так быстро соображал, чтобы иметь дело с вопросами.

– Д-детская травма, - она сглотнула, глядя в его неверящие глаза.
– Не хочу говорить об этом.

– Угу, - он поднял ее и поставил на ноги.
– Я позволю тебе уйти от разговора сейчас, - он натянул на нее мужскую футболку - она поняла, что это была футболка Ксавье. Он также надел на нее сверху свою кожаную куртку.

– Идем.

Он провел ее к своей машине, не давая возразить. Почему такой обыденный жест казался ей родным и близким? Линдси нахмурилась, когда он пристегнул ее ремнем безопасности.

– Я прекрасно могу сама добраться до дома.

– Может быть. Но сейчас тебе не придется этого делать.

Пока он вел машину, она задремала. Через несколько минут она выпрямилась.

– Погоди, это не Милл Вэллей.

– Ты едешь ко мне.

Замечательно, он снова командует. Он был таким милым в кабинете Ксавье, обнимая ее и нашептывая слова утешения. Трудно было поверить, что именно он так сильно ее унижал за несколько минут до этого.

Даже хуже - она из-за него совсем сошла с ума. Как она снова сможет показаться в клубе?

– Ты такой придурок, - буркнула она.

– Ага, я знаю, - внезапно согласившись, он, проехав по аллее, зарулил на подземную парковку под небольшим многоквартирным домом. Припарковавшись, он помог ей выйти из внедорожника. Если бы он только перестал превращаться из подлого Дома в милого парня и обратно, у нее бы так не кружилась голова.

Его квартира была на втором этаже, и он слегка придерживал ее за руку, проводя внутрь, через приглушенно освещенную кухню в гостиную. Когда он включил свет, она увидела стены, окрашеные в красивый бирюзовый оттенок с белой окантовкой вокруг французских дверей. Потолочные балки, расположенные под острым углом, тоже были белыми, прямо под цвет полки над камином из темного гранита. Он провел ее по циновке и усадил на угловой диван.

– Садись, детка, - стянув с нее пальто, он снял с ее ног лодочки на высоких каблуках.

Вздохнув, она свернулась калачиком в углу дивана, зарываясь в теплую замшевую обивку.

– У тебя красивая квартира, - сказала она. Строгие очертания журнального и приставного столиков и кованые светильники наделяли интерьер очень мужской атмосферой. И, конечно, как у любого парня, у него был огромный широкоэкранный телевизор над камином.

– Спасибо.

Он положил ей на колени пушистое одеяло.

– Ты будешь пить горячее или что-то алкогольное?

Выпить что-нибудь теплое было бы здорово. Так что...

– И то, и то?

Фыркнув от смеха, он подошел к газовому камину и зажег в нем огонь. За эркером на легком ветру покачивались деревья.

Де Врис обнадеживающе шумел на кухне: открылась и закрылась дверца шкафчика, начала работать микроволновка.

Все нормально.

Не совсем нормально. Она почувствовала, что ее снова затрясло. Прижав ноги к груди, она обхватила руками колени и крепко прижала к себе.

Что-то стукнуло по столику позади нее. Де Врис ухватил ее за подбородок жесткой и теплой рукой.

– Черт, - он подхватил ее на руки и уселся обратно на кушетку, перетянув ее на колени. Она не могла спокойно распрямить ноги, и он терпеливо помогал ей, пока она не вытянулась на нем.

– Мы это уже делали?
– пробормотала она сквозь стиснутые зубы, вспомнив драку с бандой.
– Извини.

– Ты не сама по себе в это вляпалась, детка.

Через минуту молчания она заерзала. Не может же он сидеть здесь с ней всю ночь, ничего не делая. Это неправильно.