Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Двенадцать дней лета
Шрифт:

– Спасибо отъехавшей бабке Лёхи. Вовремя она жильё ему подкинула.

– Костян, – бросаю в его сторону красноречивый взгляд.

– А чё? Я вон до сих пор не получил сраную комнату в общаге, а положено как сироте! – начинает бухтеть и ругаться.

– Слушайте, пацаны, я погнал, но у меня одна просьба. Если вдруг попадётся на сбыт сумка с блестяшками, в которой украшения, дайте знать.

– Чё за сумка?

– Украли утром на рынке у девчонки. Рынок же ваша точка?

– Там не только мы трёмся.

– Опа-опа, погоди.

Чё за девчонка? – скалится Костян.

– Просто попутчица из Москвы.

– Москвичка? Так не проблема, ещё побрякушек себе прикупит.

– Проблема. Эти, как ты выразился, побрякушки ей от матери достались.

– Аа.

– Я побежал за челом этим, но не догнал, он сиганул в тачку.

– А как одет был?

– Неприметно. Чёрная толстовка, джинсы. Капюшон.

– Так себе описание.

– Так вы маякнёте, если чё?

– Поспрашиваем, – обещает Жека.

– Добро, погнал я. Время.

– Подумай если чё, насчёт нашего прибивняка.

– Да я поищу что-нибудь.

– Не найдёшь, заселяйся, разместимся как-нибудь. И вообще приходи завтра. Мы шашлык хотим забацать.

– Посмотрим. Давайте, пацаны. Спасибо.

– Не пропадай! Белке привет.

Прощаемся.

Прыгаю в тачку и еду к девчатам.

На пороге дома оказываюсь в начале одиннадцатого.

Сразу подмечаю странный запах.

Окна нараспашку. Гуляет ветер. На кухне кавардак.

На столе в тарелке подгоревшие блины, а сами поварёшки ютятся на диване. Спят.

Ксюха душит Лерку своими объятиями и тихонько сопит.

Не дождались значит.

Беру тонкое одеяло, накрываю девчонок, и как раз в этот момент Лера открывает глаза.

Моргает растерянно.

– Прости, – извиняюсь тихо.

Глава 17

Демьян извиняется, замерев на месте.

Видно, что не хотел меня будить, но я порой довольно чутко сплю.

– Сколько сейчас времени? – сонно потираю глаза.

– Одиннадцать почти.

– Ого! Офигеть! Речь шла о паре часов, – напоминаю недовольно.

– Так получилось, прости.

– Плохо получилось.

Аккуратно высвобождаюсь из плена Ксюшиных рук. Она вцепилась в меня как осьминог.

– Если что, я Мэри Поппинс быть не нанималась, – бросаю сухо.

Вручаю девчонке диванную подушку и она тут же прижимает её щупальцами к груди, при этом бормоча что-то неразборчивое себе под нос.

– Само собой. Я это понимаю, Лер.

Поправляю одеяло, укрывая её пятки, упрятанные в некогда белые носки.

Молча ухожу на кухню, демонстрируя обиду.

Здесь уже не так сильно пахнет, однако в воздухе всё ещё чувствуется аромат горелого.

– Готовили?

Парень тоже уже тут.

– Если это можно так назвать. Где я и где готовка?

Тянется к тарелке.

– Не советую есть верхние и нижние. Они конкретно подгорели.

– Да нормально, – сворачивает себе один. – У нашей

поварихи в детдоме тоже всё время подгорали, но мы любили пятницу только из-за блинов.

Теперь понятно, почему Ксюша решила готовить именно их.

– Остыли, погрей. Вон же микроволновка есть.

– И так пойдёт.

– В холодильнике варёная сгущёнка стоит.

– Вот это праздник! А чая горячего не найдётся?

Поджимаю губы.

– Понял. Сам, – закинув в рот второй блин, подходит к плите. Берёт чайник. Наливает в него воду из-под крана.

– Ты чего делаешь? Обалдел совсем? Её нельзя пить!

– Почему это? – недоумевает.

– Потому что зубы повысыпаются и камни в почках образуются.

– Кто сказал тебе эту ерунду?

– Товарищ отца. Он врач.

– Да брось! Мы всю жизнь эту воду пьём. Не боись. Не московское хлористое жужжево. Ручаюсь.

Закрывает кран. Ставит чайник на плиту. Включает конфорку и подсветку на вытяжке.

– О, а это чё у вас такое? – внимательно рассматривает то, что разложено на столе.

– Развлекались.

Берёт картонную куклу в руки. Затем выбирает ей наряд. Джинсовые шорты, топ, рубашку.

Одевает.

Любуется результатом.

– Красивая. На тебя похожа.

– Это чем же?

– Как чем? Одежда. Лицо, волосы, ноги.

– Ноги?

– Ну да. Длинные и стройные.

Даже в полутьме вижу, как розовеют его скулы.

– Типа комплимент? – выгибаю бровь.

– Комплимент, – не отрицает. – Слушай, так это всё ты нарисовала? – перебирает бумажный гардероб. Платья, брюки, юбки.

– У твоей сестры в рюкзаке нашлись фломастеры, карандаши и бумага.

– А картон для куклы где взяли?

– Тут валялась бесхозная коробка от зефира.

– Офигеть, вы находчивые.

– Думаешь, много фантазии на это надо?

– Думаю, да. Тут столько вариантов шмота… – разглядывает нашу модную коллекцию с интересом. – По-моему, из тебя вышел бы отличный дизайнер.

– Выйдет. Я буду учиться в Академии моды Юдашкина.

– Это какой-то важный чел?

– Пфф, какой-то. Это известный кутюрье, вообще-то.

– Ясно. Отец одобряет твой выбор?

– Ему, конечно, хотелось бы, чтобы я вовлеклась в дела семейного бизнеса, но спорить со мной, увы, бесполезно. Всё равно по моему будет.

– Ты классный художник.

– Художником была моя мама. А я так, профан, пытаюсь им быть, – разворачиваюсь к плите.

Выключаю конфорку. Снимаю свистящий чайник. Зачем-то сама наливаю ему чай.

– И себе тоже сделай. Давай попьём вместе на улице. Я там сладостей всяких вам купил. Не ожидал, что блинов наварганите.

– Обычно я не употребляю сладости по ночам, – отзываюсь строго, при этом всё же наливая себе чай.

– Так то обычно, Лер, а сегодня можно. Давай! – открывает холодильник, вытаскивает оттуда сгущёнку. Забирает тарелку с блинами. – Бери наши кружки и погнали на крыльцо.

Поделиться с друзьями: