Двенадцать дней лета
Шрифт:
Что уж греха таить, зачастую у них и прав ещё нет, а машина с возможностью на ней передвигаться уже есть.
– Мы так и не обсудили, кто куда в итоге зачисляется?
– Алё, аттестат только выдали.
– Пффф, – Ершова закатывает глаза. – Да кому он нужен.
В принципе, всем действительно понятно, каким образом будут «поступать» процентов семьдесят от нашего выпуска.
– Алексеев, ты че реально в МГИМО настрёмился?
– А чё?
Чтобы вы понимали, это человек, который всегда тупо отсыпался
– Чё ты там делать будешь, Миха?
– Учиться.
– Ты своё произношение слышал, ученик?
– Эфрифинг из гуд, Корнеева. Все дорс фор ми оупэнд бикоз май фазэ ин госдума.
– Жуть. Надеюсь, мы с тобой будем не на одном факультете, – качает головой наш полиглот по имени Таня.
– Не факт, – поигрывает бровями Миха.
– Кошмар.
– Чё вы до меня докопались? Скворцова ваще вон в мед собралась поступать. Врачом станет.
– Каким? Патологоанатом? – предполагает Вишневский.
– Эта может. Она живым-то мозг вскрывает на раз, а тут жмурики.
Мальчишки ржут.
– Идиот. Я просто стану директором собственного центра пластической хирургии. Будете жён своих приводить на тюнинг.
– Пхах.
– Колокольцева, а ты чем заниматься планируешь?
– Чем-чем. У меня одна дорога. Стать знаменитой, – смотрит на него, как на идиота. – Актриса, певица, моделинг. Я ещё не решила точно, чего именно хочу.
– Какая на хрен певица? Ты отвратительно поёшь.
Это да. Там не то, что медведь на ухо наступил. Там стадо бегемотов по нему прошло.
– Сейчас вообще необязательно обладать вокальными данными, Вишневский. Главное – внешка, остальное можно купить. И хиты, и аудиторию.
– Ясно всё с тобой.
– Ничё не ясно. Как соберусь ваще в Голливуд. Блистать буду с экранов, обзавидуетесь!
– Голливуд твой батя не потянет.
– Ты в этом уверен, Борисов?
– Уверен.
– Захлопнись.
– Сама рот закрой.
– Если я выйду замуж за сына Шарова, то к папиным деньгам прибавится ещё столько же. Если не больше.
– Подстилка продажная.
– Тупой неудачник.
– Да харэ вам любезностями обмениваться.
Поясню. Ребята недавно расстались. Плохо расстались. Вот теперь и собачатся от случая к случаю.
– А Гера куда у нас делся? Правда, что ли, в Америку улетел?
– Да. Его какая-то фирма крутая к себе на стажировку позвала. Что-то в сфере IT-технологий.
– Офигеть.
– Задрот. Пропустить собственный выпускной. Ну не кретин ли?
– Хрен с ней, с учёбой. Скучно. Кто куда этим летом двинет?
Вика Дорохова запускает новый понтомарафон. С целью других послушать и себя показать. Её следующая фраза – тому подтверждение.
– Мы на Гавайи со стариками летим.
– Круто.
– Туда ж муторно долго добираться.
– И чё?
– Оно того стоит.
– Там красиво.
Тропики, горные ущелья, водопады, – перечисляет достопримечательности Иванцова.– Ага и самый активный вулкан в мире, – хмыкаю я, не удержавшись от язвительного комментария.
Вика цокает языком, стреляя в мою сторону недовольным взглядом.
– Есьман, это шутка типа?
– Нет, зай, это география, – отвечаю, усмехнувшись.
Она хмурится, снимая пароль с айфона.
Знаю, что будет делать. Гуглить. Сто процентов.
– Еду жариться в Дубай, – продолжает эстафету Алексеев.
– Мы традиционно в Европу, – подключается к беседе Корольский.
– Чё на этот раз, Макс?
– Черногория.
– У нас Тоскана.
– В Монако к отцу, – пожимает плечом Настя Гольц.
– А я с матушкой на Мальдивах буду чалиться, – вздыхая, уныло отзывается Колокольцева.
– О, гляньте чё. Прохорова имитирует срочный вызов, – Вишневский акцентирует всеобщее внимание на нашей однокласснице Наташе, разговаривающей по телефону.
– Ну а чё бы нет? Она-то у нас невыездная теперь.
– Слухи подтвердились. Статья вышла в инете. У предков Наташкиных отжали всю движку и недвижку. Счета в банке арестованы.
– Жесть.
– Позор какой.
– Не зря мы её игнорить в мае начали.
– Надеюсь, все удалили её из друзей в соцсетях?
Вот вам история о потере статуса и о том, как быстро всё меняется.
Пару месяцев назад, до того как стать персоной нон-грата, Прохорова была желанным гостем в каждом доме.
– Вы же на день рождения к ней собирались. Яхта, все дела, – напоминаю об этом Колокольцевой и остальным.
– Ну так нет же больше яхты. Кстати, Есьман, чё молчишь про батину свадьбу? Пригласительные доставили, а мы не в курсах.
Ожидаемо пытается уколоть в ответ, но я, несмотря на бушующий внутри ураган, внешне остаюсь абсолютно спокойной.
– Зачётный лук был у твоей мачехи сегодня. Она дорого смотрелась. Так с виду и не скажешь, что эскортница. Да, ребят?
Они посмеиваются. Я закипаю сильнее.
– Неожиданно было. Вроде твой папка – мужик видный и вдруг такое. Стрёмненько, Лер. Согласны? – обращается к присутствующим и те, поддакивая, кивают.
Да-да. Опять же было ожидаемо, что станут коллективно стебать.
– Мама говорит, не стоит с тобой общаться.
– Потеря потерь, – фыркаю.
– Зашкварилась ваша семейка, понимаешь? Твой отец конченый лох или знает про её прошлое?
– А ну повтори, кто мой отец?
Иду на неё, и она боязливо пятится назад.
– Забей, Есьман.
Поддержка приходит оттуда, откуда не ждали.
Меня рукой тормозит её бывший парень.
– У самой мамаша с таким багажом, что не позавидуешь.
– Что ты несёшь? – таращится на него девчонка, нервно при этом улыбаясь.