Двенадцатая реинкарнация. Трилогия

— Оля, ты хочешь поговорить серьёзно? Хорошо, давай рассуждать, как взрослые люди. Да, я не хочу афишировать свои способности. Более того, я много думал, и считаю, что любой человек, способный немного на большее, чем остальные, должен вести себя, как разведчик — нелегал в чужой стране. Никаких демонстраций возможностей и абсолютно достоверная легенда по всему случившемуся. Допустим на минуту, что я решил показать свои способности по улучшению памяти. Ты запомнила десять тысяч английских слов за два дня. Попробуй сама догадаться, как Держава использует такую возможность. Не знаешь? Не верю. Догадываешься, но не хочешь про такое думать. А вот я даже не сомневаюсь, что мне придётся сидеть в какой-нибудь закрытой разведшколе, и постоянно, как только накоплю достаточно энергии, передавать такую способность очередному курсанту — разведчику. В результате, не только я, но и ты, и наши дети всю свою жизнь вынуждены будем жить в каком-нибудь «почтовом ящике». При этом я не исключаю возможность, что найдётся какой-то ухарь, из начальства, который решит, что раз мы на казарменном положении, то и к тебе, фактически «зечке», ему можно подкатить яйца, не особо и церемонясь. Разумеется, я его убью, или сделаю для этого всё возможное, вот только наша нормальная жизнь тут же и закончится. Что ты лицо скривила? Никогда не слышала про «шарашки»? В них и не таких, как я, сгоняли сотнями. Вот ты летом на юг на ТУ-104 летала? Это туполевский самолёт. Туполев, авиаконструктор, как раз в такой «шарашке» побывал. Практически это зона, и он там был «зека». И мы с тобой попадём туда примерно в том же формате. Так что, тренерша ты моя начинающая, всем будущим победам можешь сказать «до свидания», и до пенсии гордиться, что именно ты загнала нас в такое положение, — последние слова я произносил уже по инерции, прижав к себе моё маленькое рыдающее чудо.

Ох, вещует мне сердце, что это не последний этап снятия «розовых очков» с жены. Вот же времена! Вроде и понимают люди, что их обманывают, а всё равно верят каждому слову, если оно появилось в газете или сказано по телевизору.

Утро наступило с размышлений. Экономика! Вот то ключевое средство, которое, как увеличительное стекло позволяет изучать нюансы жизни общества. Надо только понимать, на что ты смотришь. Хорошо, когда все показатели сведены в одну плоскость, а если нет? Как определить, что выгоднее — работать десять лет за мизерную зарплату, в надежде получить «бесплатное жильё», или те же десять лет работать, отчисляя на покупку половину приличной оплаты своего труда, но получив дом своей мечты через год? Тут бесплатная медицина и образование, там — пособия, гранты и страховка. Как же всё запутано! Чем выгоднее платить? Деньгами, за то, чтобы получить результат, который хочешь, или временем, потерянным из своей жизни. Опять дилемма. Сложный выбор из двух нежелательных возможностей. Непрекрашаюшееся противостояние слона и кита.

— Ругай меня сегодня. Последний экзамен, — озвучила жена студенческое суеверие, и спустя пару поцелуйчиков, выскочила за двери.

Я подошёл к окну, чтобы убедиться, что машина у неё завелась, и, грея руки об кружку с чаем, смотрел, как она проворно машет щёткой, скидывая с автомобиля снег. Это только кажется, что зимой жизнь во дворе замирает, переносясь в квартиры и подъезды. Тройка снегирей деловито клюет замерзшие ягоды рябины. Из подъезда выскочила кошка и шмыгнула через дыру в заборе. Одинокий курильщик у соседнего подъезда, в тёмном пальто с каракулевым воротником и серой кроличьей ушанке, с белым пятном на одном из ушей. Дождался, когда Ольга уедет и пошёл одеваться. Сегодня у меня тренировка, затем репетиция и вечером играем на новогоднем банкете для работников торговли.

Пару неторопливых кругов по Зелёной роще, а потом в спортзал института. По пути привычно посматриваю вокруг себя. Киваю знакомым студентам, приостанавливаюсь, чтобы перекинуться парой предложений со знакомыми волейболистками. Здороваюсь с преподавателем истории и уже хочу кивнуть соседу по подъезду, покупающему газету, но он наклоняется к окошечку за сдачей.

Бегу в спортзал, но вижу приоткрытую дверь на кафедре физкультуры.

— Физкульт привет! — зычно рявкаю в макушку Семёныча, склонившегося над бумагами.

— Шутник, блин. Что встал, заходи уж, раз пришёл. — вздрагивает тот от моего приветствия.

— Семёныч, я что зашёл. Если после Нового года не сразу увидимся, то ты меня не теряй. У меня небольшие гастроли будут.

— Садись, и объясни подробнее, — махнул тренер в сторону стула. Рассказал, когда и на сколько уеду. Семёныч записал даты в ежедневник. Заодно и про увольнение с завода пришлось рассказывать. Тренер засопел, ещё что-то черкнул себе в записях.

— Не можешь ты жить спокойно. Иди, тренируйся, — вынес он вердикт, и выпроводил меня из кабинета.

Алексей нашёл временную базу, где можно репетировать и немного подхалтурить на новогодних вечерах. Стена к стене к его музучилшцу примыкает ДК имени Горького, неказистое снаружи здание, но со старинной, недешёвой отделкой внутри. Дубовый паркет, мрамор, массивные старинные двери с витиеватыми полуметровыми бронзовыми ручками.

Забежав в ДК, я кинулся было к лестнице, но меня остановил аромат ванили и свежеиспечённой сдобы. Нос уверенно подсказал направление, и я развернулся в сторону буфета. Эквилибристика четырьмя горячими булочками, положенными в свёрнутый кулёк, и горячим кофе в картонном стаканчике, чуть не закончилась в дверях. Вовремя притормозил, пропуская навстречу мужчину в кроличьей шапке с белым пятном.

— «Надо же, миллионный город, а я соседа третий раз за день встречаю», — подумал я про себя, поднимаясь по лестницам. И тут вдруг дошло. Сердце на секунду упало вниз и пропустило один удар. — «Какой к чёрту сосед. Это же за мной следят».

Глава 20

Вот это я опростоволосился! Сам вчера Ольге рассказывал про разведчика, а сегодня на эти грабли и наступил. Понятно, что город это не лес, не пещера и не космос, где меня натренировали на постоянном контроле и наблюдении, но самокритику и оправдания лучше оставить на потом. Сейчас мне нужен план действий.

— Коля, куртку бери и пошли, срочное дело есть, — я заглянул в комнату, где на репетицию начали собираться ребята. — Лёха, я минут через двадцать буду.

Вытащив Николая в коридор, встал так, чтобы видеть в нижний пролёт лестницы и всех, кто по ней будет подниматься.

— За мной полдня какой-то пинкертон таскается. Может менты, а может и воровайки. Ты первым выходи на улицу, а я минут через пять пойду, и на остановке от него оторвусь. Мне надо знать, куда он после этого направится. Присмотри за ним издалека. — я хорошо изучил Колю, а он меня. Надёжный парень, не задающий лишних вопросов, который знает, что если я его о чём-то попросил, значит так надо. Подождал минуту, услышал, как за Николаем хлопнула уличная дверь. Я спустился по лестнице на один пролёт и встал к окну. Глядя на улицу, не спеша выпил кофе и съел булочки. Освещённый холл ДК отчётливо отражался в оконном стекле, и я видел, как мой преследователь выглянул из буфета и скрылся обратно.

Теперь главное всё правильно рассчитать. Я вышел на улицу. Николая заметил на другой стороне дороги, у тумбы с афишами. Не торопясь пошёл к остановке. Мне надо будет изобразить человека, желающего попасть на нужный маршрут. Дверь ДК у меня за спиной хлопнула ещё раз секунд через тридцать, так что фора по времени известна.

В автобус девятнадцатого маршрута с надписью «Экспресс» я заскочил вслед за бегущей тройкой студентов. Кавалеры галантно придержали двери, а я успел подсадить отстающую девушку, и запрыгнув сам, немного пододвинул парней, после чего двери автобуса захлопнулись. Назад оглянулся, когда мы отъехали метров на сто. Филёр бодро топал в сторону городского пруда, а среди группы пешеходов пару раз мелькнула знакомая помпошка Колиной лыжной шапочки.

Обратно вернулся, дав небольшой круг, чтобы подойти к ДК с другой стороны. Николай, с красным от бега и мороза лицом, примчался минут на пятнадцать позже.

— Он в «Динамо» зашёл, на третий этаж, — вполголоса сообщил Коля, раздеваясь.

— Ты за ним, что ли туда попёрся?

— Нет, конечно. Там лестница, как аквариум. С набережной хорошо видно, кто и куда поднимается. — обиделся Николай.

— Коль, извини. По крайней мере, теперь всё прояснилось. Вот только с усилителями пока завязываем. Интересно, откуда они мой новый адрес узнали?

— Да тут и гадать нечего, — кивнул Николай в сторону Вити.

К Вите мы подошли с двух сторон и под недоумевающими взглядами ребят, под локотки вывели его в коридор.

— Расскажи мне, друг мой, за сколько сребреников ты меня динамовцам продал? — елейным тоном поинтересовался я у Виктора.

— Я… да ты что, да я…

— Кому опять растрепал? Вспоминай, — тряхнул парня за плечо Николай, конкретизируя вопрос.

— Так я это… мы в хоккей играли, а тут дядя Саша с третьего подъезда к корту пришёл. Спортсменов, говорит, ищу. Он же по конькам мастер спорта. Только старый уже. Вот и думает тренером стать.