Дверь в лето (сборник)

— Как? — возмутился он. — Я ведь четвертый по очереди.

— Был четвертым. Ты же дублер Хикса… а он срезался на психотестах.

— Хикс? Что за глупости!

— Бывают случаи и поглупее, старик. Готовься. Пока. Жена нервно крутила шнурок дешевого медальона.

— Джек, это невозможно. За три месяца, что мы не виделись, я стала забывать твое лицо… и все снова…

— Прости, дорогая. Своди Эллен на какое-нибудь шоу…

— О, Джек! Я не люблю никаких шоу и хочу, чтобы ты был там, куда сможем приехать и мы.

— Но меня не командируют в театры!

— О, господи! Вечно у нас один и тот же разговор!

— Филлис! Ты что, взбесить меня хочешь?

— Не смотри на меня так.

Она ждала, что он раскается в своей несдержанности, попросит прощения, и уже начала мысленно подыскивать такие слова, чтобы объяснить, что это не каприз, что она сходит с ума от тревоги за него. Но он молчал и она заговорила снова, хотя ни на что не надеялась.

— Ты не должен идти в этот рейс, дорогой. Ты был на Земле меньше, чем положено. Ну, пожалуйста, Джек!

Он натягивал одежду.

— Я тысячу раз говорил тебе, у пилотов не бывает расписания рейсов, чтобы минута в минуту. Хочешь оказаться женой безработного?

— Нет, дорогой, но я думала, что можно хоть раз…

— Я никогда не отказываюсь от рейса, — ответил он и вышел из комнаты.

Минут через десять он вернулся, уже одетый в форму космонавта и в отличном настроении. Он насвистывал веселый мотивчик, однако оборвал его, увидев лицо жены. Губы его сжались.

— Где мой комбинезон?

— Я принесу… и приготовлю тебе поесть.

— Ты же знаешь, что полный желудок не вынесет перегрузок. К тому же, зачем тратить тридцать монет, чтобы поднять в космос лишний фунт?

Он был в мягких, очень коротких шортах, сандалиях и майке; на поясе — ремень с подсумками. Пембертону и так предстояло заплатить штраф за лишний вес, а она собирается увеличить его сэндвичем и чашкой кофе, словно это сможет его остановить. Больше они не разговаривали. На прощание он поцеловал ее и молча вышел. Она не двинулась с места, ничего не сказала и, только когда раздался звук взлетающего геликоптера, подошла к окну и не отрываясь стала следить за ним.

Добраться с Земли до Луны не так-то просто. Для этого пользуются тремя классами ракет и двумя пересадочными станциями в. космосе. Причина всех этих хлопот и пересадок одна, но достаточно веская — ДЕНЬГИ.

Коммерческая комиссия установила цену за трехступенчатую доставку на Луну в тридцать долларов за фунт веса. Мыслимо ли придумать более дешевое обслуживание?

Если бы корабль доставлял груз на Луну, стартуя непосредственно с Земли, то за счет всех дополнительных устройств, многократно выводимых в космос, цена за фунт веса подскочила бы до тысячи долларов! Представьте себе гибрид парома, метро и скоростного лифта.

Поэтому ракеты “Транслунар” взлетают с катапульт, а садятся, планируя на крыльях. Поэтому создана станция-спутник “Супра-Нью-Йорк”. Второй промежуточной станцией стала “Космос-Конечная”, что вращается вокруг Луны.

Поэтому “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ” и “ФИЛИПП НОЛАН” никогда не садятся на поверхность и похожи на стартующие с Земли крылатые ракеты “ФЕЯ НЕБЕС” и “ИСКРА” не больше, чем пульмановский вагон на парашют.

“ЛУННАЯ МЫШЬ” и “ГОБЛИН” годятся только для посадки на Луну со станции “Космос-Конечная”… У них нет крыльев, только корпус, похожий на кокон. У них есть только висячие противоперегрузочные койки и кое-какие навигационные приборы.

Число пассажирских мест соотносилось с запасами сжатого воздуха. “Космос-Конечная” по своему оснащению ничем не отличается о г. аналогичных станций у Марса и Венеры, но “Супра-Нью-Йорк” довольно примитивна и больше похожа на заправочную станцию с маленькой комнатой ожидания. Только пять лет назад ее снабдили центрифугой для удобства пассажиров, страдающих космической болезнью.

В конторе космопорта Пембертон взвесился и поспешил к уже готовой к старту “ФЕЕ НЕБЕС”. Он сбросил комбинезон, сдал его дежурному на выходе и нырнул внутрь. Отыскав свое место, он забрался в стартовый гамак и уснул; этап “Супра-Нью-Йорк” его не волновал, его работа начиналась в глубоком космосе.

Он проснулся от щелчка катапульты и затаил дыхание, ожидая включения двигателей. Если бы что-то пошло не так, ракета начала бы планировать на крыльях, но двигатели сработали вовремя и Джек снова уснул.

После стыковки с “Супра-Нью-Йорк” Пембертон прошел в навигационную рубку станции и обрадовался, увидев за пультом дежурного Шорти Вайнстайна. Его программы заслуживали полного доверия. Джех считал его лучшим вычислителем станции.

Хорошо, когда корабль, пассажиры и твоя собственная шкура, словом, вез, зависящее от программистов, находится в надежных руках. Вайнстайн был гораздо компетентнее, чем любой математик среднего уровня — это было необходимо, чтобы рассчитать орбиту корабля; собственные скромные способности позволяли Джеку оценивать таланты профессиональных вычислителей.

— Черт побери, а вот и отважный пилот Пембертон, гроза космических трасс! — воскликнул Вайнстайн, передавая документы.

Джек развернул бумаги и погрузился в расчеты.

— Эй, Шорти! Ты ошибся!

— Что? Не может быть. Мейбл не ошибается, — Вайнстайн сделал галантный жест в сторону гигантского астрокомпьютера.

— Ты сам ошибся — неправильно взял пеленги на Вегу, Антарес и Регул. Ничего страшного, это случается с пилотами, с любым из вас, — после мгновенного испуга Вайнстайн, казалось, нервничал, но был удовлетворен.

— Похоже, я не успею обернуться за семнадцать часов. Я мог бы взять на себя утренний фрахт, — мысли Джека снова вернулись к Филлис.

— ООН запретила утренние полеты.

— Вот как, — Джек умолк, но Вайнстайн понял — из-за срочной подмены он очень мало успел сделать.

Похоже, полет как-то был связан с ядерными ракетами, что словно жандармы, стояли на Лунер Генеральный Штаб Совета Безопасности не любил болтать о способах сохранения мира на планете.

— Идет, — вздохнул Пембертон. — Если я усну, разбуди меня через три часа.

— Хорошо, а я к этому времени приготовлю ленту.

Пока он спал, “ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ” заправлялся горючим, принимал на борт груз и пассажиров. Когда он проснулся, все было готово к старту.

Пембертон постоял перед почтовым экраном, надеясь увидеть послание Филлис, но не дождался и утешился мыслью, что Филлис отправила письмо прямо на “Космос-Конечную”. Он пошел в ресторан и, пережевывая завтрак, мрачно проглядел сначала комиксы, а потом “Геральд Трибюн”. Напротив уселся незнакомый мужчина и завел пустопорожний треп о ракетной промышленности. Поскольку Пембертон был в форме, этот тип именовал его “капитаном”.