Дверь во тьму (сборник)

— Если для меня будет «потом».

Опустив голову, я прижался к Котенку. Тепло, свет, покой… Хотя бы на час, на полчаса, пока еще есть время.

— Скажи, с кем мне сражаться Настоящим мечом?

— Не могу. Это не метод Света, Данька. Пусть я веду тебя и заставляю делать выбор, но сам выбор — за тобой. Ты поймешь.

— А если не пойму?

— Тогда придет другой.

Я еще посидел так, прижимаясь к Котенку. А когда поднял голову, рядом стоял Лэн. Глаза у него были сухими, но красными.

— Старший, я собрал вещи.

— Хорошо, — сказал я Лэну. — Хорошо. И знаешь что…

— Знаю, — покорно ответил Лэн. — Я не буду тебя любить.

Перевал Семнадцати назвали так давным-давно, еще когда в небе светило солнце. Я-то думал, что Семнадцать — это Крылатые, сражавшиеся на перевале против врага, или Летящие, убитые в бою отважным героем.

Ничего подобного. Семнадцать человек шли через перевал, тащили какой-то груз на продажу. Их накрыло лавиной, стащило вниз по склону — прямо к цели их путешествия, и… все остались в живых. Чудо, правда? Вот перевал и назвали в честь события.

Еще неделю назад я бы огорчился недостатком романтики. Сейчас мне было как-то все равно. Я выслушал рассказ Шоки и пожал плечами. Дошли — и ладно. До главной башни Летящих было теперь полдня пути.

Башня Летящих, которую Шоки решил разгромить по дороге, была перед нами. Невысокая, пузатая как бочонок, стоящая впритирку к скале, по которой струился маленький негромкий водопад. Крылатые — те пятьдесят пар, что Шоки отобрал для атаки, затаились на склоне горя под башней. Еще три сотни пар Крылатых и с полтысячи взрослых шли следом. Не так уж и много, даже в старину тысячу бойцов за армию не считали. Но и Летящих не должно быть больше тысячи.

— Как ты думаешь, здесь народу много? — спросил я у Шоки, который медлил дать сигнал к атаке. Старший Крылатых смерил меня недоумевающим взглядом:

— Какого народа?

— Ну… Летящих…

Шоки лишь покачал головой, потом сказал:

— Сейчас проверим. Больше десятка быть не может…

Шоки ошибся.

Когда Крылатые бросились в атаку — Младшие летели над самым склоном, Старшие поднимались скачками, так было легче, — из амбразур башни навстречу им посыпались стрелы. А с верхушки башни, из распахнувшегося люка, выпрыгивали и летели вниз черные тени. Десятка два Летящих, да еще арбалетчики, палящие почти непрерывно.

— Тьма! — Шоки вскочил, затравленно посмотрел на меня, потом на своего Младшего. Бросил ему: — Охраняй!

Младший Шоки, невысокий крепкий парень лет пятнадцати, молча кивнул. А Шоки кинулся к башне.

— Хочется в бой? — спросил я у парня. Тот не ответил. Меня он явно недолюбливал, а свое задание едва терпел. Охранять чужого Старшего, который прикидывается героем, а сам-то — младше его!.. Мне такие отношения не нравились, но я молчал. Охрана, как ни странно, мне была необходима…

Когда я решил пойти вместе с маленьким штурмовым отрядом, это не встретило одобрения ни у Котенка, ни у Шоки. Оба считали, что мне не стоит отвлекаться, рисковать своей драгоценной жизнью. Ха!.. Кончилось тем, что Котенок и Шоки сдались, но отобрали у меня меч Туака — чтобы уж точно не лез в бой. Я не спорил, мне действительно хотелось не драки — одиночества. Котенок и Лэн слишком хорошо меня знали, чтобы хоть на миг расслабиться рядом с ними.

Крылатые и Летящие схлестнулись. У башни кружили две СТАИ — иначе и не скажешь. Через мгновение я уже не мог различить, где друзья, а где враги. Блеск мечей, хлопанье крыльев, слившееся в ровный шум, редкие вскрики, предваряющие падение очередной жертвы.

Нас все-таки было куда больше. Летящие обречены.

И мне стало их немного жалко.

Я вспомнил старого Летящего, умирающего в своей башне. Какая разница, за что воевать? Разве не могло так сложиться, что я оказался бы среди Летящих?

Глупости. Чужие, невесть как закравшиеся в голову мысли. Я ведь хочу помочь людям… помочь Свету…

Я вдруг понял, почему пошел к этой башне. Мне нужен знак, нужно доказательство моей правоты. Я не хочу умирать за Свет. Я должен понять, почему выбрал его сторону.

Пустые ножны Настоящего меча потяжелели. Я не удивился. Должен быть знак и должен быть выбор. На дороге, которой вел меня Солнечный котенок, очень много поворотов…

Из тучи сражающихся вырвался Летящий. Скользнул над самой землей, раскинув черные крылья, опустился метрах в трех от нас. Кровь на клинке тьмы светилась розовой изморозью.

Младший Шоки сделал шаг, заслоняя меня.

— Не ты. — Летящий качнул мечом. — Уйди, мне нужен он.

Мой охранник ждал. Он оценивал силы реально и тянул время, не лез в безнадежную атаку.

— Сам выбрал… — Летящий сделал быстрый выпад, Младший Шоки уклонился, попробовал ударить. Летящий небрежно отбил его меч и пошел в атаку. Клинок казался продолжением его руки, движения были точны и стремительны. Настоящее зрение помогало мне угадывать следующий выпад — но мой телохранитель не имел такого подспорья.

А у меня не было меча. Настоящий меч должен дождаться своего врага… даже если угрюмого парня, которому я так не нравился, изрубят на кусочки. Я знал это той холодной, взрослой частью себя, что помогла мне пройти Лабиринт Меча. Я знал, что Младший Шоки обречен… и что смерть его даст те драгоценные секунды, за которые успеет прийти помощь.

Летящий прижал Младшего Шоки к валунам, в изобилии разбросанным вокруг. Крылатому нужно было две-три секунды, чтобы взлететь или просто запрыгнуть на камни…

Я бросился на Летящего со спины, прекрасно понимая, что шансов нет. Враг не мог не заметить мое движение… и клинок тьмы встретит меня в прыжке. Я погибну сам — и даже не спасу своего «защитника»…

Я видел Настоящим взглядом в секунды, которые растянулись, стали бесконечно долгими, как напряглась спина Летящего, как замер в его руке меч. Он почувствовал мой рывок… и ждал удара в спину.

Выбросив вперед руки, я изо всех сил толкнул Летящего. Черная фигура качнулась, Но устояла, словно я врезался в камень. Ноги подвернулись на склоне, и я упал.

Развернувшись, Летящий нагнулся, одним движением сгреб меня за воротник Крыла и поднял. Лицо его было совсем рядом — взрослое, холодное… и удивленное. Я чувствовал запах — едкий, неприятный запах того, кто уже не был человеком.

— Почему ты поступил так? — Губы Летящего почти не двигались. — Ты должен был остаться в стороне. Или ударить мечом.