Дверь

Утром гостеприимная хозяйка пичкала Тоника и Пикселя завтраком. Они съели все, что было предложено, поблагодарили ее и вышли смотреть на подготовку к войне с черным колдуном.

– А все-таки у них климат другой, – глубокомысленно заметил Пиксель.

– С чего такие выводы? – ответил Тоник для поддержания разговора.

– Теплиц нет, а помидоры уже вызрели. Да и деревья плодовые не нашенские. Яблони я вижу. А вот это, по-моему, алыча. А вон то – черешня.

– Не придумывай, это вишня, – уже более заинтересованно сказал Тоник.

– Не скажи. Я на юге был. Видал там всякого.

Вскользь рассмотрев деревья и не придя к определенному выводу, ребята пошли дальше.

– Маля-маля-маля, – надрывался басовитый голос у клетки с ушастыми филинами.

– Кири-кири-кири, – вторил ему дядька у вольера с мелкими молчаливыми совятами.

– Неужели и от такой мелочи прок будет? – бесцеремонно спросил Пиксель.

Он с момента пробуждения злился и бесился на свою беспомощность. Впрочем, и Тоник был готов сорвать зло на ком угодно.

– Это не мелочь. Это – мышастый лягушкорот. Самая что ни на есть волшебная птица, – вызывающий взор на собственника филинов.

Вскоре выяснилось, что и филины называются совсем иначе – продолговатый ушан.

– А вот залихватские крючконосы в стае не работают. Но как направляющие они незаменимы.

Потратив час на изучение совиного поголовья, ребята пришли к выводу, что названий пород они запомнить не сумели. Но поняли, что вскоре совятники разругаются, доказывая, чьи птицы лучше всего преграждают атаки черного колдовства.

– Прикинь, они оставили без защиты свои поселения. Ни у кого нет уверенности, что совы против новой пашавы сработают. Но все-равно это неправильно – так рисковать.

– Легенда гласит – организованная совиная стая может расчистить путь и сломать барьер, – не здороваясь, в разговор вклинился учитель.

У него настроение было получше. Впервые очутившись в центре событий, он пожинал плоды своей информированности – с ним стремились поговорить даже те, кто недавно игнорировал его напрочь.

– Может, хватит с нас легенд?

– Нет. Не хватит. Все видят в вас тех самых героев, которые спасут нас от зла. Так что извольте соответствовать, а не бродите с хмурыми рожами. И пора бы вам стратегию продумать. Скоро будет не до размышлений.

Ребята посоветовали учителю показать волшебникам горшок из лавки лесного колдуна. Вдруг от него хоть какая-то польза будет.

– Вот еще! Может, мне и шкатулку показать? – старик пыхтел как кипящий чайник.

– Сами говорите – сейчас любое волшебство пригодится. Разве можно в такой момент жадничать? Да и не отберут у вас ничего.

Старик кряхтел, бухтел и щурил глаза. Но ребята были уверены – он внял их совету.

– Ушел. Знаешь, а мне почему-то не хочется его видеть. Я знаю, что он не виноват. Но и виноват тоже. Ведь это он нас туда повел, – признался Пиксель.

– Никто не виноват. И точка. Просто так получилось, – Тоник сорвал злость на голубе, который нежно заглядывал ему в глаза, надеясь на еду.

– Ты заметил? – Пиксель решил не ссориться и кивнул в направлении нарядного дома.

Из окон которого за ними подглядывали.

Не меньше трех румяных лиц, принадлежавших симпатичным девушкам. Не хихикающим, но улыбающимся при виде двух чужеземников.

– Вот только этого нам сейчас и не хватало, – буркнул Тоник, но приосанился и сделал весьма героическую физиономию.

Набат, напугавший все породы сов, призывал на новый сбор.

– И вас пригласили, – звонко прокричал мелкий мальчишка, скорчил рожу и помчался дальше.

В небо взметнулась первая стая сов. Не залихватских крючконосов, а кого-то покрупнее и слаженнее в полете.

– Свиньей пошли, – серьезно заявил Пиксель.

Совещание было решено устроить на обеденном дворе. Там, где справляли свадьбы и решали жизненно важные вопросы поселения. Например, делили улов рыбаков. Или прощались с умершими. Огромный длинный дощатый стол годился на все случаи. Теперь за ним сидели серьезные сдержанные мужчины, в основном – старики.

– День добрый, – поклонившись, сказал Пиксель и толкнул Тоника в бок.

Тот тоже отвесил поклон, чувствуя себя артистом на сцене.

Глава 26. Кукла

– Ты тискаешься! – спросонья я отталкивала чьи-то бесцеремонные руки.

– Клевета! Я всего лишь пытаюсь отобрать свой плащ!

– А за грудь зачем трогать?

– Да плащ я хочу взять!

– Нет, чтобы поприставать…, – понимая, что он может воспринять мои слова всерьез, я заткнулась.

Вот черт! Такой хороший сон приснился, а меня безжалостно выпихивают в прохладу утра. Да и ветер на башне вовсе не ласковый. Скелет стучал костями об крест, что не мешало огромной чайке сидеть на его черепе.

После отъема плаща, Сварт даже не посмотрел в мою сторону. Он снова впал в глубокую задумчивость, глаза пустые, взрослый уставший дядька с лицом типичного черного мага. Словно заметив мое пристальное внимание, Сварт накинул капюшон на голову. Как жаль, я так и не увидела, как он меняется при пробуждении. Из странного подростка в страшного колдуна.

Вспомнилось, чем он занимался ночью. Снова нахлынул страх.

– Ну что ты наделал? Ты испоганил волшебную палочку? Заразил ее злом. Рад? Теперь ты у нас повелитель местечкового ада. Сколько у тебя добрых дел в копилке? Две штуки? Зато зла – тонна. Ты в зле как муха в выгребной яме.

Сварт очнулся и демонстративно сложил руки на груди. Теперь он часто так делал. Наверняка, эта наполеоновская поза казалась ему верхом совершенства.

– Неправильно. У тебя правая рука сверху, а нужно наоборот. Тогда все сразу просекут, что ты или левша или амбидекстер. Это же круто, брат!

Сообразив, что ничего он не понимает, я сделала пару боксерских выпадов, метя Сварту в хорошо развитую челюсть. Сплясала чечетку, покружив вокруг его неподвижной фигуры. Хорошая зарядка, между прочим. Я точно знаю. Очередной выпад был прерван умелым захватом и выворачиванием моей руки. Залом руки за спину. Так этот приемчик Пиксель называл. Тоник называл его «завернуть ласты». Склеить кеды это что-то другое означало.