Дверь

Сварт не скрывал своего недовольства.

– Это что за шкаф трехстворчатый? Да еще и с подпорками! Это совершенно не то! Давай я тебе объясню в последний раз. Мне нужен длинный тронный зал, чтоб пока людишки шли от дверей до меня, успели впечатлиться и оробеть. Это как в школе, тебя вызывают отвечать, а ты боишься и учителя и одноклассников, а в придачу ты почти уверен, что урок усвоил плохо. И вот ты медленно идешь сквозь строй… Если сейчас ты не дашь мне что нужно, я начну сомневаться в твоей преданности. Я знаю один преотличный способ заставить тебя нормально работать. Вот скажи мне, зачем тебе уши?

Ответ «чтобы лучше тебя слышать» был бы явной ошибкой. Сварт явно желал лишить меня моих замечательно маленьких ушных раковин вместе с сережками. Уши сожрет, а сережки выплюнет. Даже не сомневаюсь.

Ушей было жалко. Страх заставил мозг активизироваться. Он заработал как надо, выуживая нужную информацию из задворков памяти. Мысль словно носилась по пустынному хранилищу с бесконечными полками, выхватывая то одну папку, то другую, отбрасывая ненужное. Картинки мелькали одна за другой.

Блин, в России замков почти нет, только крепости. А в книжке они были так себе. Тот замок, что я предложила поначалу, был единственным достойным строением. Так, вспоминаем дальше. Подруга как-то показывала фотки своей поездки по Франции. Там много чего красивого было. Эйфелева башня, парк аттракционов… все не то… но был и замок Анжера, в который я успела влюбиться, хотя целиком я его не видела. Тогда меня поразили Ворота Рене Доброго. Чудесная готическая архитектура, с двумя башнями по бокам от арочных ворот. Но тронного зала я не помнила, хоть убей. Быть может, его и не было. Придется додумывать на ходу. И главное, не забыть про мрачность. Пусть все будет темно-серое, а крыша – красная.

– Вот это другое дело. Только цвет слишком оптимистичный. Сейчас подправим.

Сварт подошел ко мне, ласково взял за голову, прижал свой лоб к моему. Он вытягивал из моей памяти нужные детали интерьера. Дополнял их умеренной долей древности. Ему не хотелось, чтоб его дом выглядел новым.

Он копался в моих воспоминаниях как в своем кармане. Перебирал сначала картинки, потом легко пролистал обрывочные фрагменты – я в магазине, я и мама, я в школе, куски фильмов, мультиков, я перед экраном ноута, улица, машины, вантовый мост, крыши Питера на закате…

– Как интересно, – задумчиво протянул он.

Если бы меня не держали за голову, точно упала бы.

– Мне начинает нравиться твой мир. В нем есть чем поживиться.

Я панически боялась, что случайно наткнется на воспоминания о книге. Поэтому загнала в память изображение мисс леди Гаги в белом.

Вид леди Гаги сработал. Руки разжались и мое тело соскользнуло под ноги Сварту.

– В вашем мире много чудес. Пока остановимся на дворце. Остальное потом додумаем. Я тобой доволен.

Похвала меня не обрадовала. Для творчества нужно больше времени, но самое главное – оно должно происходить совсем иначе. Не по приказу, а по желанию. Когда невозможно не сделать. И чтоб в голову никто не забирался.

На мой взгляд, новый дворец смотрелся убого. Словно его сделали с учетом отсутствия вкуса заказчика. Теперь даже башенки меня раздражали. Когда они были светлые, то в них было больше приветливости и легкости. А теперь что? Правильно – крепость тюремного фасона. В которой только пыточной не хватает. Но, зная Сварта, она появится тут быстрее, чем хотелось бы.

– Ну и цвет, – по всей видимости, Сварт ни на минуту не забывал про свою школу.

И про покойников, которые плыли по реке.

Шаги звучали как набат – Сварт бросил меня в одиночестве и ушел осматривать свои новые владения. Теперь у него были двери, которые он мог закрыть за собой. Черт подери этого Сварта. Из-за его волшебства, мне не удавалось сфокусировать глаза на чем-то одном. Все скользит. Слева направо. И не удержаться. Поднимаешься. Падаешь. Растопыриваешь руки. Идешь как кот, которого только что раскрутили на карусели. Но если лежать – только хуже. Лучше я пойду.

У дубовых заплесневелых дверей, обитых черными коваными полосами, мне удалось вернуть зрение в норму. Солнце только что выглянуло из тени башни, ослепив меня. Пальцы потрогали неприятное на ощупь дерево досок. Но дерево всяко лучше ржавого железа, надоевшего до тошноты.

Как я мечтала ступить ногами на песок, увидеть сосны и траву. Быть может, Сварт из благодарности подарит мне цветок в горшке? Я даже кактусу обрадуюсь.

Ну что ж, пора посмотреть, как выглядит изнутри дворец великого мага. Дверь открылась бесшумно, солнечный свет остался за спиной. Длинный зал. В котором так просто почувствовать себя ничтожной букашкой. Слева от двери мелькнула тень. Я вздрогнула и тут же успокоилась, поняв, что вижу всего лишь зеркало.

Я остолбенела перед ним. Пытаясь понять, что за карнавальная маска смерти смотрит мне в лицо. Откуда-то издалека прозвучал голос.

– Ты права. Тебе необходимо красивое платье, достойное моей подруги. Но зачем оно тебе сейчас? – неожиданно прошептал Сварт мне прямо в ухо.

Сначала его голос звучал издалека, и только на последних словах приблизился вплотную. Плохо дело – он научился передвигаться с немыслимой скоростью. Или исхитрился направлять звук по своему желанию.

Отражение отпрянуло, замерло, скривилось. Белая маска клоуна, по которой недавно проехался грузовик, размазав изображение.

– Я – чудовище.

– У нас разные понятия о красоте.

– Ты любишь покойниц?

– Ну, зачем же так утрировать? Я же не напустил на тебя трупных червей. Хотя – хотел. Ты представить не можешь, какой будет эффект, если у тебя из глаз полезут мерзкие червяки? Народ просто рухнет!

– Спасибо, что передумал.

– Пора обустраиваться, – Сварт использовал волшебную палочку для переноса трона.

Едва не снес створку дверей, но ловко подкорректировал траекторию и вывел трон на нужное место.

– Раньше у меня такое не получалось, – радостно признался он и усмехнулся.

Вот уже достижение – любой грузчик с таким справится. А радости-то сколько.

– Ты вполне мог бы подрабатывать переносчиком роялей, – сварливо похвалила я, понимая, что лицо мне менять никто не собирается.

Он отвернулся от меня и быстрым шагом прошествовал к трону. Развалился на нем, нога на ногу, любовался на место перед собой. Воображая, как перед ним падают ниц напуганные люди. И при все при этом его плащ пытался продуваться ветром.