Двести веков сомнений (Ралион 6)

Представляю, как это выглядело со стороны. У стены стоит человек, упираясь одной ногой о край отверстия и, согнувшись немыслимым образом, пытается вытащить кого-то. Ну и положение! Хоть человек по ту сторону и выглядел исхудавшим, весил он немало.

Спина сейчас не выдержит.

Пришлось опереться о другой край коленом. Затем – видят боги, чего мне это стоило – встать на стену, расставив ноги по обе стороны от отверстия. Чем «выше» я его поднимал, тем тяжелее он становился.

Как я умудрился не свернуть себе шею, до сих пор не пойму. Мы вылетели с ним из этого горизонтально-вертикального колодца, как камень из пращи. Меня спасло то, что носком ботинка я зацепился за край, и на долю секунды удержался.

Человек почти не пострадал, даром что ударился о стену. Стало понятно, отчего он был таким тяжёлым: на спине его висел увесистый рюкзак. Не будь он так плох, я бы не на шутку разозлился.

Отверстие никуда не исчезало. Комната была видна не очень хорошо – видны полосы света, просачивающегося сквозь окно, тень от какого-то предмета (стол?)… Я опомнился и позвал на помощь.

Помощь была за соседним поворотом. Когда Д. и смотритель увидели нас, растрёпанных и растерзанных, оба потеряли дар речи.

Смотритель пришёл в себя первым и связался с Академией. Через пятнадцать минут прибудут спасатели, а пока можно заниматься чем угодно.

* * *

– Какое отверстие? – не понял Д. Смотритель чем-то поил незадачливого студента. Судя по состоянию последнего, как минимум неделю он сидел там без пищи, а последние три дня – без воды. Живуч человек, что ещё сказать…

В рюкзаке были «трофеи», вероятно – из места неожиданного заточения. Клеммен протянул руку, но Д. перехватил её, покачав головой.

– Извини. Вначале это осмотрят специалисты, – Клеммен выглядел по-детски обиженным и Д. вздохнул. – Мне самому интересно, но… не положено. Так где это отверстие?

– Да вот же, – Клеммен взял его за руку и указал. Д. изменился в лице.

– Глазам не верю, – он осторожно наклонил голову, всматриваясь «вниз». – Эиронтаи, это, наверное, и есть «спрятанный» дом!

– О чём вы? – ольт стоял прямо перед отверстием, не видя его. – Стена стеной.

– Клеммен, – до Д. начало доходить, – покажи ему, пожалуйста.

Юноша молча протянул руку ольту. Тот некоторое время колебался… руку Клеммен держал, как положено – ладонью вниз, пальцы чуть согнуты. Ольт в итоге решился и, широко раскрыв глаза, замер, отступив на шаг.

– Вот именно, – проворчал Д. – Ну, приятель, – он повернулся к Клеммену, – теперь держись. Скрытый дом искали десятки лет…

– Вот он, первооткрыватель, – Клеммен кивнул на спасённого, который дремал, прислонившись к стене.

– Он попал туда случайно, – смотритель поднёс трезубец к отверстию. Ничего не случилось. – А вы это видите. Подумать только, я ходил здесь почти каждый день!

– Ну ладно, – Д. взглянул на часы. – Пора. Сейчас здесь будет очень людно.

– Постойте! – Клеммен поймал его за рукав. – Я же могу спуститься внутрь!

– Не положено, – Д. энергично помотал головой. – Вначале туда войдут эксперты.

Он направился туда, откуда пришёл. Клеммен, мрачный как туча, последовал за ним.

– Экспертов! – фыркнул он за спиной Д. – Вот так всегда. Находят одни, вся слава достаётся другим.

– Что поделать, – вздохнул Д. – Таковы правила. Не огорчайся: тебя тоже не забудут.

– Послушайте, мы ведь оставили этого… студента! Может быть, перенести его к выходу?

– Не стоит, – Д. кивком указал вперёд. – Эиронтаи присмотрит за ним, а целители скоро будут здесь. Пусть разбираются. Мы с тобой те ещё лекари.

– Это верно, – вздохнул Клеммен, приглаживая волосы.

Эксперты пронеслись мимо, словно стая гончих. Д. и его ученик отступили в тень соседнего коридора. Во многом роль Бюро второстепенна: после того, как причина происходящего найдена, на сцене появляются другие персонажи. Не очень, наверное, честно, Клеммен прав, но – таковы правила!

Хотя порой хочется придушить тех, кто составляет все эти правила и должностные инструкции.

Монастырь Хоунант, Лето 12, 435 Д., 12-й час

– Старый Дом? – Чёрточка выглядел заинтригованным. – Очень интересно. Я проходил Паррантин, три раза – честно говоря, там скучно. Вся эта бутафория… есть две или три комнаты, действительно занятных, но остальное – для маленьких детей.

Д. с трудом сдерживал улыбку. Настоятели этого монастыря славятся снисходительным, мягко говоря, отношением к достижениям других. Чёрточка не исключение.

Они сидели в небольшой беседке, в саду на заднем дворе монастыря, и пили зелёный чай под пение птиц.

– Если вы каждый день можете сидеть здесь, – заметил Клеммен, – то я сменю профессию.

Настоятель улыбнулся и сложил руки на животе.

– Для этого надо всего-навсего стать настоятелем.

– Ну что, У-Цзин, мы договорились? – Д. постучал пальцами по столу.

– Полагаю, да, – монах поправил очки. – Как только наш уважаемый молодой друг сможет уделить мне неделю-другую, я начну занятия.

– Хоть завтра, – пожал плечами Клеммен.

– Договорились, – Чёрточка приподнялся и взглянул в сторону тропинки, что подходила к воротам монастыря. – Это за вами. Было очень приятно поговорить.

И удалился, чуть поклонившись на прощание.

– Я же говорил, тебя не забудут, – поджал губы Д. – Ступай, пока они весь монастырь вверх дном не перевернули.

– Где вас искать? – Клеммен поднялся со спокойствием обречённого.

– Да здесь, наверное. Я Чёрточке тридцать монет проиграл. Надо бы реванш взять.

Усмехнувшись, Клеммен поправил куртку, привёл, как мог, в порядок волосы и направился вниз, по тропинке, обозначенной белой галькой.

Академия, остров Тишартц, Лето 12, 435 Д., 14-й час

На Академию лучше всего смотреть с берега, из порта (как и остров, он сохранил старое имя, Тишартц – «каменный стол»). Впечатляющее зрелище. Несколько десятков зданий, все, как одно, белоснежные, видны и ночью, и днём. Главная башня – с обсерваторией. В северо-западном углу острова у них полигон – для магических испытаний. Тоже своего рода Паррантин. Сам я там пока не был, но Д. и его знакомые рассказывали об этом полигоне.