Двое из логова Дракона

— Эту девку никто не похищал! — взорвалась Жрица. — Она пришла к нам по доброй воле и не хотела уходить!

— По доброй воле? — переспросила я. — Добрая воля предполагает ясный рассудок. Девушка же находится в невменяемом состоянии. Её напичкали наркотическими веществами и воздействовали на её психику так, что на баркентине её пришлось изолировать. Она напала на родных братьев…

— Стоп! — неожиданно встрепенулся Мизерис и поднял указательный палец. — Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Значит, девицу одурманили?

— Это ложь! — вскочила на ноги Апрэма.

— Это правда, её накачали наркотиками и внушили ей, что она — Светлое Божество, которое должно участвовать в Битве Детей Дракона!

В зале нависла тишина. Апрэма смотрела на меня со смертельной ненавистью.

— Ай-яй-яй, — выразительно перевёл дешифратор. Танирус с блаженной улыбкой покачал головой. — Как не честно! Прекрасная Жрица Света нарушает законы Небесного Дракона. Ведь ты не имеешь права привлекать чужаков для этой миссии. Существо должно явиться само.

— А ты разве не делаешь то же самое? Не ты ли искал Существо Тьмы среди её уродцев?

— Тихо, — Мизерис поднял руку. — Оба хороши. Но это уже похоже на правду, Апрэма. К тому же твои методы нам известны. Мы можем направить нашего лекаря на баркентину, и он осмотрит девицу. Если он обнаружит признаки её отравления одним из применяемых вами ядов, мне придётся привлечь вас к суду. Ты готова назвать имена жриц, непосредственно отравивших девицу, чтоб я мог приговорить их к смерти? Или предпочитаешь ответить за всё сама?

Апрэма скрипнула зубами и отступила в сторону.

— Я снимаю обвинения.

— А я — нет, — заявила я.

— Тогда я буду настаивать на том, что девица не хотела уходить, потому что решила остаться с нами, — парировала Жрица. — Она — свободная женщина…

Мизерис прервал её, зацокав языком.

— Ты кое-что упускаешь, Апрэма. Богиня Неба сказала, что эти трое — братья девицы. По закону, незамужняя девушка не может уйти в Храм без согласия старших родственников мужского пола.

— Может, она замужем, — проворчала Жрица.

— Нет, она не замужем, — возразила я.

— Тогда за похищение незамужней девицы должен отвечать Храм Света! — развеселился Танирус.

В следующий момент я услышала тихий, до боли знакомый свист и инстинктивно отклонилась в сторону. Мгновение спустя там, где только что была моя шея, оказалась рука Донцова, сжимающая странный тонкий кинжал с рукояткой из лучей, веером расходящихся в стороны.

Апрэма с хищной улыбкой смотрела на результат своего броска, но, поняв, что он не достиг цели, обиженно фыркнула.

— Попытка убить пришельца… — начал слегка побледневший Танирус.

— Не смеши меня! — расхохоталась Жрица. — Кто посмеет обвинить меня и предать суду за несколько дней до Битвы?

Мизерис молча поднялся, подошёл к Донцову и забрал у него из рук кинжал. Потом приблизился к Апрэме. В зале было тихо, все настороженно следили за царём, который забыл о своей больной пояснице и теперь двигался беззвучной скользящей походкой, не сводя взгляда с бледного лица Жрицы. Подойдя к ней, он поднял руку, погладил её по золотым локонам, а потом вцепился в них и резко рванул вниз и вбок, так что женщина невольно упала на колени и замерла, запрокинув голову. Он склонился над ней и, взглянув в глаза, поднёс остриё кинжала к её шее.

— Я не стану судить и казнить тебя, — четко произнёс он звенящим от ярости баритоном. — Я просто перережу тебе горло. И пусть гнев толпы падёт на меня…

— Господин, — предостерегающе произнёс Танирус. — Смерть Главной Жрицы приведёт к осложнениям…

— Заткнись и не смей перебивать меня! — прорычал царь.

— Нам не нужны осложнения, — поддержала я Жреца. — Ситуация итак слишком сложная.

Мизерис разжал пальцы и выпрямился.

— Только ради вас, Богиня, — произнёс он, взглянув на меня. — А ты, — он снова взглянул на задыхающуюся от страха и злости Апрэму, — запомни, что моё обещание остаётся в силе. Если с Богиней Неба что-то случится, если прольётся хоть одна капля её крови, хоть на миг затуманятся её глаза или на мгновение прервётся её дыхание, если у меня будет хоть малейшее подозрение, что это произошло по чьей-то вине, то первое, что я сделаю, я перережу тебе глотку твоим же кинжалом, который оставляю себе в залог. И только после этого я начну искать виновных.

Он снова согнулся, словно под непосильной ношей, и схватился за поясницу. Проковыляв к креслу, он сел и печально взглянул на меня.

— Это очень неприятно, Богиня Неба, — жалобно проговорил он своим обычным голосом. — Я имею в виду ваше обвинение в похищении и отравлении этой девицы. Мне придётся дать ход этому делу, искать виновных, судить, казнить. Это очень хлопотно, особенно, когда имеешь дело с Храмами. Они ничего не хотят говорить. Приходится пытать всех подряд, может, кто-нибудь проговорится.

— А то, что они разрушили Храм Света, не имеет для вас значения? — поднимаясь с колен, поинтересовалась Апрэма.

Я заметила, что никто не спешил помочь ей. Напротив, её спутницы, боязливо жались к колоннам, держась подальше от своей повелительницы.

— Какое мне дело до ваших построек? — капризно проворчал царь. — Кто виноват, что они рушатся от ветра? В конце концов, согласно закону царя Боракиса мужчины имеют право применить силу, чтоб забрать состоящую с ними в родстве девицу из любого дома. И даже разрушить этот дом, если им не отдадут их собственность.

— Этот закон не применяется тысячу циклов, — заметила она, оправляя одеяние и накидывая покрывало на голову.

— Его никто не отменял, — пожал плечами царь. — И на этот раз мне угодно его применить. При наличии нескольких законов, регулирующих спорные отношения, подлежащий применению закон выбирает судья. Я выбрал. Хуже то, что похищение девицы и её одурманивание, а также покушение на жизнь пришельца регулируется весьма недвусмысленно, — он с мольбой посмотрел на меня. — Я простил эту ведьму ради вас, Богиня. Простите её и вы, ради моего спокойствия. А? Ну, хотя бы дайте отсрочку до окончания Битвы. Может, там уж и разбираться будет не с кем и некому.

— Хорошо, я снимаю обвинения, — уступила я. — Ради вас, господин.

— Ну, ладно, с этим разобрались, — он потёр руки и почесал голову под мятым венком из роз. — Что-то я устал. Мне нужно отдохнуть. Так что убирайтесь отсюда все, кроме Богини. Её я прошу пока оставить меня, хотя я рад буду видеть её в любое время, но несколько позже.

— Господин, — робко заговорил Танирус, — нам нужно обсудить ещё один вопрос.

— Что за вопрос? — нахмурился Мизерис. — Мы говорили только об этом досадном случае и больше ни о чём.