Двое в лодке

– Васян, затяни, а?

Я попытался рассмотреть в полумраке от мигающей лампы, что он от меня хочет, наклонился... понял, что Андрей пережал ремнём от автомата ногу под коленом, а ниже по штанине течёт тёмное, из сквозной дыры. Хорошо, что хоть сквозная, и на том спасибо.

Я присел, крепко затянул ремень, оторвал у себя полрукава, попытался примотать к ране. Уверенные жилистые руки отпихнули меня, забрали тряпку, Вика достала из нагрудного кармана скальпель, сняла зубами колпачок, срезала штанину. Я отвел глаза, посмотрел на его лицо. Андрюха ухмыльнулся:

– Только давай без глупых вопросов, ладно? Всё нормально, я твой леденец сгрыз.

– Его рассасывают, балда! – Вика хлопнула его по здоровому колену, продолжила бинтовать.

Я нерешительно посмотрел на Андрюху:

– Может, сдаться?

– Не вздумай, - Женька невозмутимо смотрела на рану, подняла глаза. - Нас всё равно убьют. Рашид планировал, чтоб тебя убил тот патлатый. А после тебя – меня.

– Всё в порядке, - васян потоптался на прострелянной ноге, кивнул. - Я ещё побегаю. Куда?

– Да хоть куда, - я отвалился от двери, вытащил обойму из пистолета, бросил Женьке. Патрон из патронника поймал, сунул в карман — потом отдам, их у нас немного. Быстро разобрал, роняя запчасти на землю, вставил трубку дула в петли для замка. Открывайте теперь, ага. Ещё раз посмотрев под ноги, побежал по самой затоптанной дорожке, отметил, что пол пошёл под углом вниз, да и стены из шлакоблочных превратились в откровенно топором тёсанные прямо в ракушечнике. Что это за катакомбы? Коридор сузился, те огромные ящики тут точно не пролезут, похоже, мы нашли какой-то тайный ход… хорошо бы наружу, а не в другой такой же притон. Тусклые лампы под потолком стали реже, потом на очередном повороте пропали совсем, я пошёл на ощупь, переложив автомат в левую руку. Сказал Женьке держаться за мой пояс, продвижение замедлилось — да, хорошенький выходит побег.

Мы топали молча, я слышал, как дышит за спиной вся компания, как спотыкается Андрюха – ой не так ему хорошо, как он хочет нас убедить… Коридор несколько раз поворачивал, я выбирал всегда самый правый, чисто на авось, дуракам везёт. Погони вроде бы не было. На самом деле я знал, конечно, что она есть, но не слышать её было хорошо. Вика несколько раз останавливалась подлатать Андрюху, блин, как же хреново получилось!

Он в очередной раз заверил всех, что может идти, все в очередной раз сделали вид, что верят. Из нас всех только я могу его поднять, да и то далеко не унесу. Что делать, что, что, что?!

В конце коридора вроде бы посветлело, я прибавил шаг, чуть не завопил от радости – на меня смотрело море! Сколько же мы прошли? Или сколько я проехал в серебристом джипе без сознания, лучше спросить? Да какая разница – мы на свободе! Накатившая эйфория подувяла, когда я рассмотрел, что море облизывает не золотистый пляж, а каменный откос, затейливо спрятанный в узкой бухте. С моря эту дыру точно не видно, с воздуха, скорее всего, тоже – мало ли щелей в прибрежных скалах? По берегу не пройдёшь – нужно быть минимум горным козлом, чтобы не сорваться.

Я злобно грыз губу, в который раз обшаривая взглядом всё вокруг, ну зачем-то же ты меня сюда вывела, а, госпожа Удача?! Чем мне поможет этот грёбаный аппендикс моря?

– Смотрите, тут лодка!

Я обернулся, Женька, перекинув автомат за спину, тянула из кустов… м-да, лодкой она это опрометчиво окрестила. Корытце. Тазик о двух вёслах.

Нет, в принципе, я бы на такой за сетями сплавал, учитывая, что сам по себе плаваю аки лев морской. Но вот Женьку в такое убожество садить не стал бы, это точно.

На всякий случай отступив на два шага от лодочки (вдруг наступлю), я критически окинул её взглядом:

– А больше там ничего нет?

– Слазь и посмотри, - огрызнулась Женя, я пожал плечами и слазил. Нашёл пару вёсел, цепь с кирпичом и фонарик. Повздыхал. Вылез.

– Ну что, возвращаемся? – попытка пошутить провалилась, я замер, подняв указательный палец и вслушиваясь в шум моря и ветра. Все повернулись ко мне, сидящая на земле Вика, колупающая пальцем борт лодки Женька, привалившийся к скале васян… и мы все это услышали. По нашим следам шли, не скрываясь, шумно и уверенно. Потому что они знали, что другого пути нет.

Все как один обернулись к лодке, все прикидывали и считали… и судя по взглядам, у всех получилось одно и то же.

– Максимум трое, - Вика спрятала мини-аптечку, ругнулась, выдохнула. - Залазьте, Ханна, Женя и ты, Лёш. Мы с Драконом всё равно не жильцы, а вы молодые, у вас получится. Если повезёт, вытащите нас потом.

– Я так не думаю, - я кивнул Ханне на лодку, - залезай!

Она забралась, забилась в самый нос, глядя на Андрюху перепуганными глазами. Я подошёл к нему, изобразил скорбную мину, тихо сказал:

– Васян, ты меня, наверное, никогда не простишь…

Чуть наклонился, чуть присел, глубоко вздохнул… и зарядил свой самый лучший в жизни апперкотище. Со всем уважением подпёр падающее тело плечом, вытащил из-за его пояса пистолет — им и одного вполне хватит, а я свой один Женьке отдал, один на замок пожертвовал. Отбуксировал Андрюху в лодку и аккуратно свалил по центру. Обернулся к Вике:

– Сама полезешь, или как его уложить?

– Ты! Ты какого, – она задыхалась от негодования, я поморщился, поднял ладонь:

– Тихо! Поздно уже, тут только мы с Женькой умеем стрелять, а ты нужна им, - я кивнул на лодку, в которой Ханна укладывала поудобнее бесчувственное Андрюхино тело. - И ещё я попрошу тебя нас спрятать, так, чтоб не видно было.

В наступившей тишине топот из тоннеля стал отчётливо слышен, Вика скривилась и выдохнула:

– Куда вас?

Женька кивнула:

– Вот тут если камни разгрести, неплохая щель. А сверху можно присыпать потом, под кустами будет невидно.

– Давай.

Я с готовностью прыгнул разгребать, Женя глянула на солнце, что-то прикинула, стала наставлять Вику, куда плыть и что делать потом. Я обливался потом, разгребая камни как заправский пёс, через минуту мы с Женькой уже сворачивались в три погибели, укладываясь в окоп, Вика художественно расставляла выдранные с корнем кусты и «делала как было».

Не знаю, что там у неё вышло, мне было жарко и душно и вообще не до того. Я превратился в слух, который с каждой секундой различал всё четче опасные чужие шаги.