Двое в лодке

– Жень, я тебе покрышек купил, - протянул руку в щель, дверь неожиданно открылась на всю, Женя вышла, на ходу вытирая волосы маленьким полотенцем. Большое оборачивало её от подмышек до колен, я залюбовался, как переливаются капли на её плечах, застыл с протянутыми прокладками и глупой улыбкой.

Она нахмурила брови, перестала вытираться, посмотрела на упаковку в моей руке, потом на моё лицо, опять на упаковку... потёрла лоб, опустила голову и прошептала:

– Ой дурааак...

Отвернулась и отошла к окну, продолжая вытирать волосы. Так, я чего-то не знаю?

Повертев коробку в руках, я бросил её на кресло — нормальная коробка, проблема не в ней. А в чём? До секса она вела себя вполне нормально, а после я её не видел — она ушла в ванную. Спали мы не долго, меньше часа, солнце подняться не успело, не могло за это время что-то случиться... Или могло? Или не после секса? Да ну на фиг, во время секса ей всё нравилось, я помню.

– Жень?
– я подошёл, обнял её, на руку капнуло несколько холодных капель и одна горячая. - Ты что, плачешь?!
– Я развернул её к себе, заглянул в лицо, стал вытирать слёзы. - Да что случилось?! Женя, блин, будь человеком, я щас с ума сойду!

Она посмотрела на меня долгим, грустным, чуть насмешливым взглядом, потом перевела глаза на кровать... на мятую, окровавленную кровать. Твою ж дивизию! Я хлопнул себя по лбу.

– Ой дурааак!
– обнял её, заглянул в лицо, - ты что, девственница?

– Уже нет.

– Прости, я...
– я прижал её к себе, задыхаясь от слов, потом опять отодвинул, чтобы заглянуть в лицо, - почему ты не сказала?

– Я пыталась.

– Блин, я дурак, прости...

– Да ладно, мне понравилось.

– Не злишься?

– Всё нормально.

– Чего ревёшь тогда?
– она молчала, я отбуксировал её к кровати, усадил себе на колени, опять повернул её лицо к себе. - Болит?
– она отрицательно покачала головой. - Родители строгие?

– Да нормальные родители, - она сбросила с подбородка мою руку, положила голову на плечо, - просто... не знаю, я думала это будет как-то... по-другому.

Опа, минус десять к самоуверенности, молодой человек... внутренний голос обрёл руки и засадил мне двойку печень-солнышко, больно, гад такой.

– Как по-другому?
– голос у меня стал очень-очень спокойный, Женя дёрнулась и виновато чмокнула меня в щеку:

– Да ладно, забудь, всё в порядке, - ага, так я тебе и поверил, стояла тут плакала, а до этого два часа в душе отмывалась. - Лёш, ну чего ты?
– теперь уже она заглядывала мне в лицо, ища там что-то, видимо, нашла не то, что хотела, опять принялась целовать, - Лёш, всё хорошо. Мне всё понравилось, правда, очень, честно-честно!
– Обняла за шею и прошептала в ухо, - повторим?

Вот теперь меня отпустило, облегчение протекло по мышцам тёплой волной, я улыбнулся и обнял её, потёрся носом о шею... она такая чистая, а я как из пещеры вылез, так и хожу. Надо и мне в душ.

– Повторим. Сейчас в душ схожу и сразу повторим.

– Может, вечером?
– стушевалась она, я поднял брови, Женька пожала плечами, - ну, я боюсь, вдруг чего...

– А ты не бойся, - я расплылся в разбойничьей улыбке, - во «вдруг чего» я не полезу. Я так, рядышком, осторожненько.

Она покраснела и спрятала лицо, я засмеялся, ссадил её на кровать, кивнул в сторону кресла:

– Я постельное новое принёс, застелишь?

– Хорошо, - она тоже посмотрела на кресло, зацепилась взглядом за яркую упаковку прокладок, захихикала. Я тоже прыснул, подхватил коробку.

– Я выкину.

– Дай сюда!
– она выхватила и спрятала за спину, показала язык, - пригодится скоро.

Я покачал головой и рассмеялся, ушёл в ванную. Когда вышел, она уже накрыла журнальный столик бутерами и чаем, я чуть слюнями не захлебнулся. Уселся на стул прямо в полотенце, схватил в каждую руку по куску и набил полный рот, замычал от удовольствия, прожевал, отдышался:

– Я мечтал об этом всю последнюю неделю!

– Вас что, не кормили?
– она неспеша откусывала от маленького бутерброда, потягивала сок из чашки.

– Кормили, но таким дерьмом.

– А меня наоборот, заставляли есть, - она долила себе сока, пододвинула мне всё блюдо с бутербродами. - В меня не лезет просто, когда нервы, я неделями могу не есть.

Я промычал с что-то набитым ртом, запил, долил ещё. В очередной раз засмотрелся на неё, подумал, как это поделикатнее сформулировать, потом плюнул и спросил прямо:

– Жень, сколько тебе лет?

Она косо улыбнулась:

– Не бойся, уже не статья, ни дома, ни здесь.

– А конкретнее?

– Восемнадцать.

Я приподнял брови, пожал плечами:

– Ну ладно. Я думал, больше.

– Мне все больше дают, из-за роста и очков.

А ещё потому, что ты разговариваешь как училка, но я тебе этого не скажу, мне и так нравится.

– А как так получилось, что ты в свои восемнадцать лет...
– она поджала губы, укоризненно на меня глянула, я поднял ладони, делая честную моську, - ну, просто, ты такая красивая, умная, по заграницам моталась, куча знакомых, всё такое. Я просто не понимаю, из-за чего так получилось.

И из-за чего у меня так просто получилось. И что мне теперь за это будет, если чё.

Она погрустнела, пожала плечами:

– Я училась в школе для девочек, там нет мужчин. На отдыхе парни были — они у всех были, но все прекрасно понимали, что это закончится тогда же, когда закончится отдых — через две недели. А за две недели отношения сильно не разовьёшь. Дома то же самое, парень на одно лето — как-то... а на следующее лето у него уже есть другая девушка, или он уехал, или сильно изменился, - она вздохнула. - Не получалось у меня, в общем, с отношениями.

– Никогда бы не подумал, - я взял последний бутер, прошёлся взглядом по её голым коленям, вверх до лица, хитро улыбнулся. - Ты так целуешься, я думал у тебя опыта немеряно.

– Это врождённый талант!
– она рассмеялась, стала нарезать ещё хлеб, скорчила шкодную моську, - не переживай, я тебя научу.

Хм, это она так деликатно дала понять, что мне ещё учиться и учиться? Я крепко задумался, под это дело сжевал ещё пару бутеров, потом чего-то вспомнилось:

– А что от тебя хотел тот негр?