Двор холода и звездного света

Я закатил глаза, прислонившись к столу и показывая на все документы, что он собрал.

— Ты не мог дождаться, когда пройдет Солнцестояние?

Один взгляд на непроницаемое лицо Азриэля, после чего я добавил:

— Даже не пытайся ответить.

Уголок рта Азриэля приподнялся, тени вокруг него скользили по его шее, как живые татуировки, близнецы Иллирийским, нанесенным на его коже.

Тени отличались от моей силы, они говорили. Рожденного в душной, лишенной света тюрьме, они желали сломить его.

Вместо этого, он выучил их язык.

Хотя синие сифоны были доказательством того, что его Иллирийское наследие истинно, даже обширные знания воинственного народа, моего народа, не могли объяснить откуда взялась способность говорить с тенями. Они не были связаны с Сифонами, с необузданной, смертоносной силой, которой обладало большинство Иллирийцев, которая выходила через камни, чтобы не уничтожить все на своем пути. Включая и носителя.

Посмотрев на камни на его руках, я нахмурился на стопку бумаг, которые Аз представил несколько минут назад.

— Ты рассказал Кассиану?

— Я прилетел прямо сюда, — сказал Азриэль. — Он все равно скоро прибудет.

Я прикусил губу, изучая карту Иллирийской территорий.

— Это больше кланов, чем я ожидал, — признался я и послал стаю теней, бегущих по комнате, чтобы успокоить силу, которая сейчас бурлила, беспокойная, в моих венах. — Даже в моих худших предположениях.

— Это не все члены этих кланов, — сказал Аз, его мрачное лицо подрывало попытку смягчить удар. — Это общее число отражает места, где распространяется недовольство, а не где находится большинство. — Он указал пальцем, покрытым шрамами, на один из лагерей.

— Здесь есть только две женщины, которые, негодуют из-за последствий войны. Одна вдова, другая мать солдата.

— Без дыма нет огня, — возразил я.

Азриэль долго изучал карту. Я предоставил ему тишину, зная, что он заговорит только тогда, когда будет готов. Когда мы были еще мальчиками, Кассиан и я несколько часов лупили его, чтобы заставить Аза заговорить. Он ни разу не уступил.

— Иллирийцы-куски дерьма, — сказал он слишком тихо.

Я открыл рот намереваясь что-то сказать, но передумал.

Тени собрались вокруг его крыльев, за спиной и на красном ковре.

— Они обучаются и тренируются как воины, и все же, когда они не возвращаются домой, их семьи превращают нас в злодеев из-за того, что мы отправили их на войну?

— Их семьи потеряли то, что им было дорого, — осторожно сказал я.

Азриэль махнул рукой, покрытой шрамами, его синий сифон заблестел при движении.

— Они лицемеры.

— И что прикажешь мне делать? Распустить крупнейшую армию в Притиане?

Аз промолчал.

Я удержал его взгляд. Удержал этот ледяной взгляд, который все еще иногда пугал меня до усрачки. Я видел, что он сделал со своими сводными братьями много веков назад. Все еще мечтал об этом. Сам закон не мог сдержать его.

Но это была замерзшая пропасть, в которую Аз упала, и которая иногда поднималась из ямы моей памяти.

Лед треснул в его глазах. Поэтому я сказал спокойно, предоставляя несколько аргументов:

— Я не собираюсь распускать Иллирийцев. В любом случае, им некуда идти. И если мы попытаемся вытащить их из тех гор, они могут напасть и мы предотвратим это.

Аз ничего не сказал.

— Но, возможно, более существенным, — продолжил я, указывая пальцем на континент, — является тот факт, что человеческие королевы не вернулись на свои территории. Они сидят в их общем дворце. Кроме того, народ Хэйберна не слишком взволнован тем, что проиграл в войне. И с рухнувшей стеной, кто знает, какие еще человеческие территории Фейри могут захватить? Этот мир хрупок.

— Я знаю это, — сказал, наконец, Аз.

— Так что, возможно, мы снова нуждаемся в Иллирийцах. Они нужны нам, готовые пролить кровь.

Фейра знала. Я рассказывал ей о каждом отчете и собрании. Но последний…

— Мы будем следить за теми, кто против, — закончил я, позволив Азу почувствовать силу, которая бродила внутри меня, пусть он почувствует, что я говорил серьезно. — Кассиан знает, что происходит в лагерях и готов сделать все возможное, чтобы исправить это.

— Он не знает, сколько их всего.

— И, возможно, нам стоит пока, что не говорить ему об этом. До окончания праздника.

Аз моргнул. Я тихо объяснил:

— У него хватит сил, чтобы справиться. Пусть наслаждается праздником, пока может.

Мы с Азом договорились так же не упоминать о Несте. Не между собой, и уж точно не с Кассианом. Я тоже не позволял себе думать об этом. Как и Мор, учитывая ее необычную молчаливость по этому вопросу после окончания войны.

— Он будет злиться на нас за то, что мы скрыли это от него.

— Он итак это уже подозревает, так что это только подтвердит его догадки.

Аз провел пальцем по черной рукояти Правдоруба, серебряные руны на темном ножне, замерцали в свете.

— Что насчет человеческих Королев?

— Мы продолжаем наблюдать. Ты продолжаешь наблюдать за ними.

— За Вассой, Юрианом и еще за Грейсеном. За их кругом.

Странное собрание в человеческих землях. Поскольку ни одна королева никогда не управляла небольшой частью территории в Притиане, только совет богатых лордов и купцов, Юриан каким-то образом умудрился его возглавить. Используя родовое имение Грейсена в качестве командного пункта.

И Васса… она осталась. Ее владелец на время освободил от ее проклятия, которое превращало павшую королеву в Жар-птицу днем, а в женщину ночью. Привязав Вассу к своему озеру далеко на континенте.

Я никогда не видел такого заклинания. Я пытался применить к ней часть своей силы и Гелион тоже, чтобы освободить от проклятия. Но не удалось. Словно проклятие впиталось в ее кровь.

Но свобода Вассы была не вечной, как Люсьен сказал много месяцев назад, и все еще посещал ее достаточно часто, я знал, что ничего не изменить. Она должна будет вернуться на озеро, к Магу-Лорду, который держал ее в плену, которому ее продали те самые королевы, сидевшие в общем дворце, который когда принадлежал и Вассе тоже.