Двойники

Ян полагал, что кабинет, судя по номеру, где-то на одиннадцатом этаже, но его там не оказалось. Ян пробежал, наверное, все коридоры, и даже заглянул в двери, на которых не висели таблички, однако усилия были тщетны. Стрелка часов давно перевалила за двенадцать.

– Я слишком ответственно ко всему отношусь, - говорил он, проходя быстрым шагом мимо очередной двери, - тот, кто рассылал приглашения, вполне мог написать и этаж.

– Надо успокоиться. Вызвали всего лишь зрителем, роль не основная, суд начнётся и без тебя. Ничего страшного. Если б ты был подсудимым, вот тогда действительно неудобно.

3.14.

Не зная, что делать, через час он спустился на этаж вниз. Поиски его уже изрядно утомили.

– Какой-то кошмарный сон, - воскликнул Ян, и вдруг за углом обнаружил неуловимый кабинет, словно что-то решило таким способом опровергнуть его мысль. Он поначалу не поверил глазам, но на двери висел именно указанный в письме номер. С виду она ничем не отличалась от других, обычная выкрашенная в чёрный цвет деревянная дверь, и никаких объявлений о том, что здесь идёт суд.

Ян на несколько секунд остановился, подумав, стоит ли стучать, решил, что нет, приоткрыл её и бочком проскользнул внутрь.

Зал, где проходило заседание, представлял собой тёмное помещение с десятками стульев, на которых молча и неподвижно, словно мертвецы, сидели чиновники. Перед ними на возвышении располагалась освещённая сцена, очень похожая на театральную, на ней - несколько столов и люди в чёрных бесформенных балахонах, то есть в судейских мантиях. У края сцены торчала деревянная трибуна.

Тишина была такая, что слышалось, как где-то скрипит карандаш.

Наверное, Ян зашёл в зал во время промежутка между выступлениями. Он торопливо осмотрелся, заметил предназначенный для него пустой стул, но решил сесть поближе, на ещё одно свободное место у самого выхода.

Пауза затянулась, и тут неожиданно на сцене появился невысокий худощавый чиновник в строгом сюртуке и с папкой бумаг. Он прошёл за трибуну, не спеша разложил документы и сказал:

– С вашего позволения, я продолжу.

– Следует подробно изучить то, как преображаются факты и вещи, когда о них говорят на юридическом языке. В ходе судебного процесса они становятся частью изощрённой игры, меняются их свойства, значимость, ранее очень важное делается бессмысленным и наоборот. Термин, конечно, отличается от обозначаемого им объекта в лучшую сторону, но есть и нюансы.

– Я приведу классический пример. Как известно, доказательства могут сообщать о невиновности кого-то, но всё не так просто! Допустим, нарушена процедура предоставления их в суд. Что это означает? Учёные из юридического отдела полагают, что тогда стоит считать их несуществующими, но я позволю себе с ними не согласиться. Они есть, влачат эфемерное и призрачное бытие пусть за краем шахматной доски, но почти рядом с ним, и отрицать его будет неправильно.

– Несложно пронаблюдать, как при использовании юридических понятий вещь меняет форму и цвет, растекается, приобретает новые, порой необычные очертания, по-другому отбрасывает тень, смеётся, скалит зубы и раскрывает свою подлинную сущность, которая и обладает первостепенным значением для суда.

– Но, к сожалению, в какой-то мере предмет остаётся похожим на прошлое, сохраняя со своим примитивным физическим двойником определённую связь. Схожее взаимосвязано! Таким образом, не стоит полностью отбрасывать реальность, лучше смириться с тем, что правосудие должно её как-то учитывать.

Мужчина замолчал и посмотрел на людей за столами. Те сидели не шевелясь, словно статуи, лишь один из них, наверное, секретарь, поскольку был не в мантии, что-то быстро записывал. Потом одна из фигур немного ожила, встала на ноги и сказала:

– Заседание окончено.

Люди поднялись со своих мест и начали пробираться между тесных рядов. Тишина сменилась гулом голосов и скрипами отодвигаемых стульев. Так как Ян сидел у входа, он покинул кабинет одним из первых и оглянулся.

Толпа медленно вытекала из дверей и растворялась в коридоре. Ян простоял несколько минут, а чиновники всё появлялись и появлялись, казалось, что их вышло гораздо больше, чем находилось в зале.

Он подумал, что они никогда не закончатся, но вскоре поток ослаб, и вот уже один за другим через равные промежутки торопливо выскользнули несколько человек, а затем движение прекратилось, словно его никогда и не было. Ян облегчённо побрёл назад. Судебное заседание прошло благополучно. Мелькнула мысль о правильности выбора места так далеко от сцены.

– Признаюсь, суд я представлял иначе. Интересно, о каком нарушении шла речь? И кто докладчик? Адвокат, прокурор, свидетель? Или он простой зритель, который заблудился в коридорах Министерства, случайно вышел на сцену, и ему поневоле пришлось что-то говорить? Но это совсем неправдоподобно. Неправдоподобные вещи имеют право на существование, но с ограничениями, в установленных законом пределах.

– А почему не вынесли приговор? Нет, я не хочу осуждения за какие-нибудь пустяки вроде неправильно составленного документа, но всё же! Суд, который не выносит приговоров, пугает ещё больше.

– Очень непонятно, - безрадостно заключил Ян и вспомнил об исчезновении Адама.

– Мне должно быть стыдно. Пропал человек, а я об этом и не вспоминаю. Суд, даже самый незначительный, пробуждает эгоизм, и начинаешь думать в первую очередь о себе.

– Пожалуй, надо разузнать у Бориса, вдруг он что-нибудь подскажет.

3.15.

– Что произошло?
– поинтересовался Борис. Он курил сигарету и выглядел весьма благодушно настроенным.

– Вы по работе зашли или что-то хотите спросить?

– Спросить, - хмуро ответил Ян.
– Скажите, а в Министерстве пропадают люди?

На секунду Борис оцепенел, сигарета упала на документ и тот мгновенно загорелся, словно пропитанный серой. Борис испуганно сбил ладонями пламя, снял очки и начал их судорожно протирать. Стекло слева выскочило из оправы, Борис положил его на стол, нацепил очки и отчасти вернул серьёзный вид.

– Нет, - сказал он, - не пропадают. За последнее время никто не пропал. А если и пропадают, то очень редко, настолько редко, что пропажи можно считать статистической погрешностью. Сделав это, надо с уверенностью заявить, что никто не пропадает. И хочу дать совет, что ещё больше увеличите шансы на то, что именно вы не пропадёте, если не будете интересоваться пропажами, которых, в общем-то, и нет. Согласитесь, это нетрудно! А сейчас уходите. Иногда выше посещение надолго выбивает из колеи.