Двойное небо

Я хмыкнула.

— А я тебя, мам, — тихо, — пока.

А после того, как нажала на красную трубку, откинулась на спинку и зажмурилась снова.

Как же всё это было тяжело. Но сама же врала. Сама придумывала и сама виновата. Как и в машину тогда садилась сама. От этого было ещё тяжелее.

«Как дела?» — написала Лёве.

Вряд ли он ответит сейчас, но я отправила следом ещё и второе:

«Ты приедешь после десяти? А то я уже соскучилась. Хочешь, я подожду тебя, и ты меня куда-нибудь отвезёшь поужинать?» — вопрос показался мне кривым, но я уже всё написала. Перепечатывать было лень.

На экране телевизора сверкал спецэффектами фильм. Я бы никогда не смогла заставить Лёву его посмотреть. Ему такое совсем не нравилось, а когда я как-то сказала ему посмотреть что-то ради меня, он посмотрел на меня как на идиотку. Хотя я ради того, чтобы уснуть рядом с ним, смотрела что-то старое и «хорошее», как он говорил. Не все эти мои Мстители и Кардашьяны. Шоу у него вообще не воспринималось как адекватное зрелище. Дедушка. Вредный ворчливый старикан.

Звонок в дверь! Я вскочила на ноги, моментально припустила к не заправленной кровати, кинула на неё одеяло, поправила на себе пижамные шорты и распахнула дверь. Только после этого до меня дошло, что у Льва есть ключи, и в дверь он звонить не стал бы.

Сердце упало в пятки. Женщина с тяжелой сумочкой, но уже другой, в руках улыбнулась мне. Я попыталась закрыть дверь.

Я ещё и одна была! Теперь без Юли.

— Погоди! — вставила свою сильнющую руку в щель между дверью и стеной она, — постой, говорю! — она рывком распахнула створку так, что я успела пробежать босиком по подьезду пока цеплялась за ручку.

— Я сейчас вызову полицию! — я вернулась в коридор.

Глаза бегали в поисках чего-нибудь. Желательно чем можно отбиться.

— Стой, — подняла руки напротив плеч она, — я не… всё хорошо. Не надо полицию, — она говорила спокойно и отрывисто, — я с… миром.

Я сняла с базы трубку домофона.

— Я пришла извиниться, — пыталась выглядеть доброжелательной она, — простите меня. В прошлый раз я вас кое с кем перепутала и… обещаю, что больше вас не потревожу.

Я смотрела на неё с опаской.

— Вы здесь живете? — странный вопрос от неё, — в смысле квартира принадлежит вам?

До двери было далеко — дотянуться без бега не получится. Поэтому я кивнула. Медленно, будто боясь, что она от резкого движения нападет.

— Да? — скривила брови она.

Теперь тёмные. Она успела перекраситься почти в чёрный. Я узнала её только по всё той же меховой жилетке и вздернутому верх носу, который ей явно нравился, раз она его никак не замазывала. А то, что красится она сильно, стало понятно по глазам — в прошлый раз они показались мне раскосыми, но нет, обычные глаза. Она была русской. С наращёнными волосами в каре, в новом коротком платье на стройном теле и с белоснежной улыбкой.

— Надо же, — нервно пробормотала она, — я ещё раз извиняюсь за то, что… произошло. Я ни в коем случае не хотела вас… я могу заплатить за ущерб! — она кинулась в свою сумочку.

— Не надо, — остановила её я, резко вывернув дверь обратно и попытавшись её снова закрыть, — просто не приходите больше.

Её пальцы опять удержали дверь. Я начинала злиться.

— Тогда может чай? — улыбалась она.

Я изумилась:

— Нет, конечно, — буркнула в шоке.

Она поджала губы.

— Жаль, — расстроилась в самом деле, — я… знаете, это была моя квартира когда-то. Вернее, наша с детьми, — заставила меня перестать тянуть ручку она, — мы ещё лет десять назад переехали в Москву, а квартира вот осталась.

Я смотрела на неё исподлобья. Да ладно. Не может быть.

— У нас случилась проблема — мы с мужем развелись, и он… — она печально поджала губы, — он нас бросил, — она швыркнула носом, — мы решили переехать обратно, потому что с деньгами… сами понимаете, — взгляд мне в глаза, — он уехал к своей… нашёл себе кого-то на работе, а мы остались одни. Вы же меня понимаете, хоть и… очень молодая?

Мне пришлось кивнуть. Задумчиво так. И тяжело.

— В общем он перестал платить, и я поняла, что нам будет проще здесь, — она вновь улыбалась, — я приехала сюда в прошлый раз, думая, что мои ключи подойдут, а тут даже консьержка меня не хотела пропускать. Забыла, наверное, как я выгляжу, — хмык, — старость — что еще сказать, — она долго возвращалась к основной теме, — а тут другие замки и другая… девушка. Вы купили эту квартиру у моего мужа? Он не говорил, что продает её. Мы с детьми надеялись переехать сюда, а не… понимаете, в Москве у нас тоже осталась квартира, но он… этот… бывший муж не дает её продать, чтобы купить что-то здесь, — она разозлилась, — выделил эти никому не нужные доли для детей и… — её разрывало возмущение, — и при этом хочет, чтобы мы жили там! Ни копейки и… знаете, эти мужчины, чтоб их… — успокоилась она так же резко, — а я, когда сюда первый раз пришла, — она рассмеялась, — подумала, что вы его любовница, представляете! Так разозлилась, — она повела глазами, — даже сумкой вас… простите ещё раз! А потом, когда уже уехала, прямо по дороге подумала «Ну какая любовница?». Вам же… сколько?

— Двадцать, — отрешенно ответила я.

— Вот, — подхватила она, — моей дочке в следующем году двадцать! Ну какая с вас любовница? Вы, наверное, с мамой и папой ещё живете, а я тут… я, кстати, совсем не хочу проблем! — помахала руками перед собой, — извинитесь за меня перед ними тоже, пожалуйста. Я правда не хотела. Так… вышло! Все бы на моем месте так разозлились, не то что… простите.

Я разглядывала её ещё внимательнее.

Плоская обувь — ей было тяжело ходить на каблуках из-за возраста. Ярко накрашенное лицо закрывало всё, что было под этой маской, только если не приглядываться. Пусть морщин у неё было немного, но кожа была не идеальной. Точно не тридцать. Но и не сорок два. Где-то между. Посередине.

Хотелось проругаться.

— Я вас прощаю, — выдавила я, — но не приходите больше, — начала закрывать дверь, — и… не живите прошлым. Отпустите его, если он такой плохой.

Щелчок замка.

Хотелось ещё сказать, что лгать плохо, но это бы точно показало кто я такая. А я этого не просто не хотела — я боялась так, что руки тряслись от ужаса. Потому быстро пробежала к дивану, потом вспомнила, что сбросила одеяло в спальне и сбегала за ним, вернувшись к фильму.

На сердце было тяжело. Все эти слова, чувства, события. Радующиеся люди вокруг. Так много всего за одну неделю. Да у меня за полтора года такого же количества событий не происходило! Я привыкла жить в спокойствии и тишине, одна. А с переездом Лёвы вокруг будто всё активизировалось. Да так, что стало тяжело дышать.

Я такого не хотела. Может поэтому и сказала ему «нет» вчера? Потому что боюсь, что такая жизнь продолжится? А я совсем не хотела её продолжать. Хотела, чтобы в неделю у меня было два важных события — хорошие грандиозные покупки и приезд Лёвы. Хотя… ладно, последнее точно неправда, потому что я очень хотела, чтобы он вернулся. С ним всё оказалось ещё легче.

Я так не скучала по нему, кажется, даже в первые дни, когда мы начали встречаться. Мне не хватало его ворчания и наставительных слов.

«Дела отлично. Я заеду за тобой в девять, когда завезу Давида домой» — сообщение от Лёвы.

Короткое, значит он и в самом деле занят. Интересно, что они делают? И почему он сказал только про сына, но про дочь ни слова? И его бывшая… хотя с ней всё понятно — её там точно нет. Она была здесь. Рассказывала мне какой он плохой. Но мне то он говорит по-другому! Сейчас проводит… перед глазами всплыла догадка.

«Где ты?» — почти отправила, но стерла.

Нет. Отправляться к любовнице на одно лишь воскресенье? Да и все те слова его бывшей выглядели… тупо. Лёва бы так не поступил. Может, она имела ввиду, что он перестал давать деньги именно ей? Хм. Не думаю, что смогла бы что-то выпрашивать у него, если бы мы расстались. Это как-то… странно.