Двойной генерал
Шрифт:
Из-за него выскакивает ещё один солдат, быстро обезоруживает часового. Во всех смыслах обезоруживает. Нарукавную повязку тоже снимает.
— Переоденься в него, — сухо роняет «унтер» всё так же держащий ствол автомата на часового.
Похожая возня идёт около танка. К «немцам» присоединяется несколько человек из колонны «пленных» и тоже переодеваются в немецкую форму.
— Чую, германским духом веет, — ржёт один из «пленных», превращающихся в немецкого танкиста.
Ошалевшим взглядом немецкий часовой видит перед собой уже не понурую толпу солдат бесславно проигрывающей армии, а то, что
Раздетых пленных немцев отводят в кустики неподалёку и кладут на землю. Рядом остаётся один из переодетых русских с недовольным лицом. Повеселиться, как остальным ребятам, ему не удастся.
Спустя двадцать минут после подхода колонны к КПП, она продолжает свой путь, снова надев на лица выражение тупой покорности злой судьбе. Грузовик Рено едет вместе с ними.
Колонна «пленных» проходит по окраине городка, обезоруживая встречающиеся патрули и расчёты попадающихся на пути зенитных позиций. Притворство прекращает только на выходе к небольшой площади, где в здании школы разместилась казарма охранного батальона.
На узкой тенистой улочке красноармейцы подходят к грузовичку, разбирают СВТ, подсумки на разгрузке, вытаскивают ремни из-под гимнастёрки наружу, где они и должны красоваться по уставу.
— Гутен таг, камрады, — приветствует сидящих в курилке на лавках у забора солдат «унтер» с группой своих камрадов. Один из них вальяжно всходит на крыльцо и заговаривает с караульным.
— А теперь на землю и руки за голову, — безмятежно улыбаясь, приказывает «унтер».
С крыльца, грохоча о ступеньки каской, скатывается караульный. «Унтер» поднимает и резко опускает руку, его автомат давно в горизонтальном положении, ствол строго смотрит на растерянных и безоружных «камрадов».
Ещё пара солдат присоединяется к стоящему на крыльце, предварительно обезоружив и дав направляющего пинка не до конца пришедшему в себя караульному. Оставив одного автоматчика охранять лежащую на земле троицу солдат, «унтер» со всем отделением входит в здание.
На площадь выходит и рассыпается цепью примерно взвод красноармейев. Откуда-то с окраины доносятся сначала несколько винтовочных выстрелов, которые обрезает сухой автоматный треск.
«Унтер» заходит в казарму с видом инспектора.
— Караульный, доклад! — требовательно смотрит на солдата на посту у входа. — Пауль!
Доклада «унтер» дожидаться не соизволит. Рядом с ним из-за спины возникает «Пауль» и укладывает караульного сильным ударом приклада в голову. «Унтер» уже не смотрит за спину, выходит на место, из которого просматривается, как лестница наверх, так и пара коридоров. Его бойцы заканчивают паковать оглушенного солдата.
«Унтер» думает. С улицы он не заметил ни одного зарешечённого или как-то по-другому защищённого окна. Помещение, отведённое под ружпарк и боеприпасы, должно быть оборудовано именно так. Либо комната глухая, либо выходит на другую сторону. А он всё здание не осматривал.
— Оставьте снаружи охрану в форме, в нашей форме всех сюда! — командует своим и подходит к связанному и уже очухавшемуся солдату. Ведь если чего-то не знаешь, можно просто спросить того, кто знает. Бывает так, что попробуй,
найди знающего, но сейчас не тот случай.Унтер вытаскивает парабеллум, передёргивает и направляет в лицо немеющего от ужаса солдата. Кажется, даже наливающаяся багрово-фиолетовым цветом шишка на лбу светлеет.
— Сейчас ты мне всё расскажешь, иначе я проделаю дырку в твоём черепе. Для вентиляции.
Холл заполняется красноармейцами уже в уставной форме. Никто никуда не спешит. Пару солдат, выходящих из коридора, принимают быстро и без особого шума.
— Ауфштейн! — командует «унтер» караульному и забирает с собой всех «немцев». Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пока он понял только то, что оружейная и штаб находятся на втором этаже.
— Вас ист… — успевает произнести вышедший из какой-то двери немецкий майор, когда ему в живот упирается ствол карабина. Вообще-то так делать нельзя, но параллельно на майора смотрит ещё пара стволов, так что не дёрнешься.
«Унтер» задумчиво оглядывает дверь, на которой табличка с надписью «Учительская». Они находятся в отдельном холле, куда выходит несколько дверей. Из бокового крыла чуть снизу, они только что преодолели лесенку в несколько ступеней, доносятся выстрелы.
— Выволакивайте остальных, — командует «унтер», обезоружив майора. В «Учительскую» заскакивает несколько человек в форме РККА. «Немцев» «унтер» придерживает.
— Сейчас ты прикажешь своим солдатам сдаться…
— Найн! — раздражённо выкрикивает майор и валится на пол от удара в челюсть.
«Унтер» и несколько «немцев» лениво, но чувствительно и с крайней жестокостью избивают ногами возящегося на полу майора. На виду у выводимых из «учительской» штабных офицеров. По их глазам «унтер» вычисляет самого напуганного и уводит. Можно считать, что сопротивление сломлено.
Через четверть часа весь наличный состав батальона, — половина на точках охраны, — выводится на площадь. Их гонят в сторону КПП. А так как это солдаты пока побеждающей армии, то руки им связали за спиной. Бережёного бог бережёт.
30 июня, понедельник, время 12:20
г. Меркине, Литва. Мост через Неман.
«Фельдфебель» из охраны моста, опёршись задом на перила, флегматично наблюдает за тремя ползущими по мосту танками. Впереди бронемашина. Начальство? Сейчас узнаем. Пока надо отделение куда-то спешащих солдат пропустить. Шлагбаум поднимается. «Фельдфебель», а на самом деле лейтенант диверсионной роты кратко инструктирует о чём-то солдат и отправляет на ту сторону.
Как остановить танки, не имея противотанковых средств? Неопытный трус с ходу скажет: невозможно. Глупости. Если напасть неожиданно, то за горло можно взять и дракона.
Отделение солдат растягивается, особо строй не соблюдает. Весело перекрикиваются с танкистами. На остановившихся перед шлагбаумом танках открыты все люки. Жарко. Когда первые достигают последнего танка Т-IV, трое из них запрыгивают на танк. Сидящий в люке на башне оглушённый танкист вылетает на дорогу, туда запрыгивает пехотинец. То же самое происходит с другими. Раздаётся очередь танкового пулемёта. Применить оружие успевает второй экипаж, обливающегося кровью пехотинца уносят, дерзкого танкиста вытаскивают из танка, добавляют по голове и сбрасывают с моста.