Двойной портрет

– Привет! – поздоровалась я с ней.

– Здравствуйте, – прошептала она.

– Ну, как дела-то твои?

– Нормально.

– Чего на земле-то сидишь?

– А где мне еще сидеть? – удивилась она.

Хм, хороший вопрос. Логичный такой.

– Ну… не знаю. Потеплее местечко бы поискала.

Она только вздохнула. Потом подняла на меня глаза и спросила:

– Простите, у вас сигареты нет?

– Увы! – развела я руками. – Бегу вот за сигаретами. На обратном пути угощу, если тебя не турнут, конечно, отсюда.

Я прошла по переходу, вышла на привокзальную площадь, купила в ларьке пачку «Мальборо» и вернулась назад.

Нищенка сидела на том же месте, где я ее и оставила. Денег в ее кепочке не прибавилось.

– На! – я вытащила из пачки сигарету.

При взгляде на «Мальборо» глаза ее разгорелись. Она быстро схватила сигарету и сунула в рот. Я поднесла ей зажигалку.

– Тебя как звать-то? – поинтересовалась я.

– Лю… Люба, – ответила женщина.

– И как же ты, Люба, до такой жизни докатилась? Молодая же еще. Шла бы работать.

– Некуда мне… – тихо ответила она. – Да и незачем.

– Что значит незачем? – удивилась я. – Что, побираться лучше?

– Не знаю… – еле слышно прошептала она. – Мне уже не может быть лучше.

– Личная драма, что ли, какая? – спросила я, недоумевая, что могло заставить не старую еще женщину стать нищенкой?

– Да… Неважно это все.

Ну, не хочешь говорить – не надо, – подумала я.

– Ну ладно, – помолчав, сказала я ей. – Как знаешь. Козел этот не обижал тебя больше?

– Не…

– Ну и отлично.

В этот момент послышались раскаты грома. Через пару секунд сверкнула молния, и полил дождь. Нищенка вскочила, заметалась и нырнула в подземный переход. Я невольно за ней.

Дождь разошелся не на шутку. Вернее, это был даже не дождь, а самый настоящий ливень.

– Куда же ты теперь? – спросила я.

– Не знаю. Тут пережду.

– Слушай, а тебе вообще есть куда идти?

Нет, не подумайте, я не собиралась тащить ее к себе – я еще не сошла с ума. Это Ольга может такое выкинуть. Но довезти-то я ее могу до дома? Только бы узнать, где он у нее, этот дом…

– Есть… Только ехать надо.

– Куда?

– К горпарку.

– Так, подруга, давай-ка бежим со мной. Я здесь стоять не собираюсь целый день, а дождь, похоже, нескоро кончится. Пошли со мной, я тебя отвезу.

– Нет, что вы, не надо! – испуганно замахала она руками. – Не стоит.

– Хватит, короче! – рявкнула я на нее и, выждав момент, когда ливень немного стих, схватила Любу за руку.

– Бежим!

Мы рванули под дождем к моей машине, которую я оставила у Людмилы во дворе. Через пару минут, промокшие, мы уже влезали в нее. Люба испуганно жалась на заднем сиденье, оглядываясь по сторонам. Да, вряд ли ей когда-нибудь приходилось ездить в «Ниссане».

Я выехала на центральную улицу и спросила у Любы:

– Куда дальше?

– Прямо, – отозвалась она. – Потом покажу.

Мы ехали минут семь, пока Люба не сказала:

– Вот здесь остановите!

Я высадила ее возле частного сектора, который по непонятной причине еще сохранился в центре города и представлял собой жалкое зрелище.

Люба выскользнула из машины и нырнула в один из закоулков, я даже не успела разглядеть, в какой. Да, привыкла, бедняжка, шарахаться от людей. Видно, здорово ее жизнь потрепала. Ох, не дай бог когда-нибудь дойти до жизни такой! От этой мысли меня аж передернуло.

Я вспомнила Людмилу, потерявшую Кристину, и невольно вздрогнула. Как бы Люде не повторить судьбу этой женщины. Нет, конечно, это самый крайний случай, но все же… Надо будет поговорить с Ольгой и попросить ее провести для Людмилы сеанс. А то как бы не кончилось дело плохо.

Ведя машину, я переваривала все, что узнала за сегодняшний день. Более всего меня напрягала необходимость ехать в Москву. А ехать необходимо – других зацепок я не видела. Короче, сегодня на работе я узнаю, смогут ли мне дать отпуск на пару дней, и если нет, то пошлю Ольгу. Пусть, в конце концов, пошевеливается, а не по парикмахерским ходит!

Приехав домой, я первым делом позвонила Ольге.

– Это я, – начала я разговор. – Чем занимаешься?

– Сижу… – послышался жалобный голос Ольги. – Вернее лежу. Встать даже не могу.

– Что это еще с тобой?

– У меня компресс на голове. Ты же меня вчера так расстроила! Ушла, даже не попрощавшись! А я очень остро реагирую на такие вещи, ты же знаешь.

– Ох ты, какие мы нежные! – сразу же взяла я твердый тон. Ольге только дай волю – сейчас развезет на два часа свое нытье и жалобы на жизнь. Поэтому я сразу же опустила ее на грешную землю. Я даже ничего не буду спрашивать на работе – я пошлю в Москву Ольгу.

– Короче, так, подруга, – заявила я ей, прерывая охи-вздохи. – быстренько лечись, приходи в себя, ты едешь в Москву.

– Куда? – Я прямо увидела, как вытаращилась Ольга, подскакивая на постели, а компресс у нее съехал набок.

– В Москву, – спокойно повторила я. – Я сейчас тебе все объясню.

И я рассказала Ольге об истории с Сергеем Перехватовым.

– Поля, а где же я его там найду? – растерянно спросила сестра.

– Ой, да неужели это так трудно! В адресном столе спросишь. Правда, мы не знаем отчества, зато приблизительно год рождения. И потом, он живет где-то в Химках. А я не думаю, что там на каждом шагу встречаются двадцати-двадцатипятилетние сергеи перехватовы…

– А где я там буду жить? – не унималась Ольга.

– Так, ты в конце концов, работать будешь или нет?

– Буду, буду, – сейчас же согласилась Ольга.

– Ты сможешь остановиться в гостинице. Людмила оплатит все расходы. Только ты уж там не самую дорогую выбирай. Кроме того, запросто можно снять квартиру. Да я уверена, что тебе прямо на вокзале предложат.

– Но, Поля, мне не хочется разорять Людмилу!

– Ну, тогда есть третий вариант… Ты можешь остановиться у отца!

– Что? – вот этого Ольга никак не ожидала.

Дело в том, что наш досточтимый папаша, Андрей Витальевич Снегирев, развелся с нашей мамой давным-давно. И благополучно переселился в Москву. Вернее, сперва переселился, а потом уж развелся. Нас он никогда к себе не звал. Периодически мы получали от него поздравительные открытки с красивыми фотографиями, но встречаться не встречались.

Правда, не так давно я, будучи в Москве по одному делу, совершенно случайно столкнулась с папашей. Встреча была не очень теплой, но мне помогла. И папочка даже любезно предложил нам приезжать к нему. Видимо, надеясь, что мы предложением не воспользуемся никогда. А вот мы возьмем и воспользуемся, мы люди не гордые.