Двухгодичник. Сказки про Красную армию

Работа значительно спорей пошла, наклоняться же не надо. Знай себе брызгай да подкачивай по мере необходимости. Быстро управились, и вечерять сели. Ну и потом так навечерялись, что я только на другой день к себе домой вернулся.

И все бы хорошо, но через какое-то время «сгорела» та картошка. Ботва вся пожухла и скукожилась. То ли мы раствор купороса чересчур сильный развели, то ли канистры от предыдущих компонентов плохо отмыли, но факт остается фактом – остался Игорь без урожая. Хотя ежели по картошке из огнемета, то чего же ожидать-то?..

Жена Игоря после этого случая меня на какое-то время невзлюбила. И когда я мимо ее хаты со службы возвращался и здоровья желал, то она в ответ отворачивалась. А я-то что, я только рабочие руки и плечи был и до того времени ни огнемета, ни колорадского жука вблизи не видел.

Охота на лис

«Жень, а не хочешь на охоту сходить, на лису?» – спросил меня как-то старшина. А почему бы и нет – подумал я. Ведь до армии (как, впрочем, и после нее) на охоте я ни разу не был. Хотя на тот момент из дробовика уже стрелял раз несколько по воронам, что у ротной живности из подсобного хозяйства корма воровали. Очень это нашему начхозчасти не нравилось, вот он и выдавал мне периодически свою личную двустволку. Я даже попадать по этим пернатым научился, так что теперь мог на охоту собираться абсолютно подготовленным.

И вот с такими знаниями и умениями двинул я со старшиной в ближайший из выходных на охоту. Помню, вышли мы зранку, хотя уже рассвело. По дороге старшина рассказал, что заприметил он тут неподалеку нору лисью и нашел у нее оба выхода, типа основной и запасной. Мы зашли в какой-то перелесок. Наверное, это была защитная лесополоса между полями, нормальных лесов в нашей местности не наблюдалось. Вот мы и пришли. Если не знать заранее, то нору эту и с пяти метров не увидишь, так хорошо она была замаскирована (хотя лиса в армии вряд ли служила). Старшина выдал мне ружье и наказ, чтобы я стрелял во все, что из норы полезет. А сам, достав из вещмешка саперную лопату, сказал, что пойдет другой выход законопачивать. Старшина ушел, так что его не стало видно, а я остался в напряженной позе, целясь в земляную дыру и боясь опростоволоситься. Стоял я так долго, даже ноги затекли. Со стороны, наверное, картина эта прикольно смотрелась.

Через какое-то время старшина вернулся, волоча за собой здоровенную ветку, которую он тут же стал переоборудовать в дубину, отламывая от нее боковые ответвления. Вот уже и дубинка готова. Старшина прикинул ее на вес и пару раз долбанул ею по соседним деревцам, пробуя свое орудие на прочность. Тесты закончились успешно, и тогда прапорщик наш Ленчик попросил меня снять тулку с боевого взвода и подвинуться. Я повиновался, для меня же здесь все внове было. Дальше старшина достал из-за пазухи пузырек типа аптечного, открутил крышку с пробкой и накапал несколько капель какой-то жидкости в нору, добавив мне: «Ну а теперь смотри». Я не удержался, спросил: «А что это?». «А это хлорпикрин, – ответствовал старшина и затем продолжил: – Знаешь, что это такое?» Конечно же, я это уже знал, хлорпикрин мы использовали для проверки подгонки противогазов у солдатиков. И ежели кто из самых умных подгибал у противогаза выходной клапан (чтобы дышать легче), то после воздействия на него хлорпикрином умник такой оказывался весь в слезах, соплях и слюнях, хорошо хоть без каких-либо других последствий. Неужели хлорпикрин так же и на лис воздействует? Оказалось, что именно так. Минут через пять из норы появилась шатающаяся из стороны в сторону лиса, на морде которой хлорпикрин нарисовал аналогичные следы. Честно говоря, раньше я лис так близко не видел (только на иллюстрациях к детским сказкам). Она мне поначалу даже показалась просто рыжей собакой, но старшина и на этот раз не дал мне ее толком рассмотреть, угостив кумушку парой ударов своей дубины. Затем, наверное (просто не помню), старшина добил оглушенное животное с помощью охотничьего ножа.

Уж как-то очень быстро все это закончилось. Прямо как в том анекдоте про мужика, который долго готовился к просмотру боксерского поединка, пиво закупил, чипсов, уселся поудобнее, а… бой закончился в первом раунде нокаутом. Такое же недоумение было и у меня. Я думал, мы будем долго эту лисицу выслеживать, красться за ней, стрелять и так далее А тут бац, бац – и без единого выстрела мы уже идем домой с добытой лисой. И я, собственно-то, практически ничего полезного на данном мероприятии не сделал. Но, несмотря на это, старшина подарил мне потом шкуру с той лисицы, а другой прапорщик взялся ее выделывать. Но то ли он что-то там намудрил с квасцами или еще чем-то, то ли по какой другой причине, мех из этой шкуры достаточно быстро (чуть ли не через год) вылез. Мех-то вылез, а память об охоте осталась (может, правда, замещенная). Вот так и закончилась моя единственная охота на лис, не имеющая никакого отношения к одноименному виду радиоспорта.

Огнеборцы (Напало)

Был у меня подчиненный – рядовой Овезгельдыев Меретдурды Амангельдыевич. Здесь в фИО ничего менять не стал. Вряд ли он или кто-то из его родни эти строки когда-нибудь прочтет. Уж с двадцать лет минуло, но я помню его идентификатор в человеческой системе координат. А вот имена с отчествами его папы и мамы, а также его двенадцати братьев и сестер – не помню. А тогда помнил, по уставу какому-то положено было. Типа вникание в заботы и нужды подчиненных. Все же было для блага человека и во имя человека, и некоторые даже знали этого человека.

Ну так вот, служил у меня во взводе рядовой М. А.Овезгельдыев. Во взводе он, правда, по большей части только числился, а основное его место несения службы было на хоздворе нашей роты, где он с коровами, овцами и всякой птицей домашней управлялся. А на живность его поставили, потому что русский язык он плохонько понимал (ну почти как я английский). Но не всегда моему подчиненному доверяли только хвосты у коров крутить. Иногда и более ответственные задания поручали. Ну, там кабелегоны рыть или посыльным сгонять (нет, не за самогоном, это шибко ответственно), а просто за офицером или прапорщиком по тревоге.

Вот в один из таких разов прибегает ко мне Овезгельдыев. А я как раз с дежурства суточного оперативным сменился. Даже, кажется, успел горизонтальное положение в кровати занять, вот только заснуть не успел. Я встал, увидев Амангельдыевича, и спросил: «Чего там случилось?» «Згарэло, товарыщ лейтенант», – ответил Овезгельдыев. Я даже чуточку напрягся.

– Что сгорело-то?

– Всэ згарэло.

Я начал быстренько одеваться. Уже по дороге, когда мы бежали в часть, я попытался выяснить все-таки масштабы бедствия.

– Что, и казарма сгорела?

– Згарэла, товарыщ лейтенант.

– И командный пункт сгорел?

– Згарэл.

– И РЛС с ГСМ?

– Всэ згарэло.

Последний ответ меня чуточку успокоил: если бы рванул склад горюче-смазочных материалов, то даже в моей хате стекла повылетали бы, а так я ничего не слышал. Когда в параллельной роте нашего полка, кажется в Тульчине, такой же склад при заправке рванул от статического электричества, то от роты мало что осталось.

Уже подбегая к части, я еще издалека увидел целую и невредимую казарму, над которой не вилось ни единого дымка. Станции локационные и связные тоже стояли без видимых изменений. Оказалось, что сгорела только моя радиостанция на командном пункте, но сгорела классно. Весь потолок был черным от копоти. Его потом раз несколько белили, пока гарь не перестала проступать. Даже помню, что реально в моей радиостанции Р-118 БМ тогда накрылось, – выпрямительные блоки ВСР. Таких уже найти не удалось, взяли похожие трансформаторы с разбившегося на учениях высотомера. Но они по крепежу в мои ВСР не устанавливались. Тогда замотали их в самые обычные солдатские портянки, чтобы они с корпусом не коротили, и вот в таком виде просто положили их в блоки ВСР. Таки работала эта станция до моего дембеля. А Овезгельдыева на радостях, что его «всэ» во фразе про «згарэло» равнялось всего лишь радиостанции, я даже наказывать не стал. Ведь он не корысти ради, а токмо во исполнение воли пославшего его командира.

Огнеборцы (Окончание)

Были и другие случаи в моей армейской практике, когда огонь вспыхивал там, где его совсем не ждали. На один такой эпизод я уже картинку рисовал, как по своей же дурости чуть командный пункт не спалил, пустив напругу в шестьдесят вольт по кроссировочному кабелю. Там, правда, все хорошо закончилось. Следующие картинки про огнеборство здесь дорисую.

Начну издалека. Повседневная офицерская форма была пошита из какой-то очень хреновой синтетики. Помню, капнешь припоем на штаны, случайно, разумеется, и на них (штанах то бишь) сразу дырка образуется. Заплату, опять же, ставить опосля надобно и на ногу обожженную дуть. Но одно дело, когда маленькая дырочка, – это еще куда ни шло, а когда большие?

Пришлось мне как-то с паяльной лампой работать. Что я с ее помощью делал – хоть убей, не помню, но делал. Эту лампу еще предварительно зачем-то на костерке разогревали. Тоже не помню зачем, а вот факт помню. На земле два кирпича стояло, под ними маленький костерок, а сверху лампа эта, вся закопченная от предыдущих разогревов. Я рядом с этим сооружением на корточках сижу и жду какое-то время, сколько мне сказали. Потом я поднимаю эту лампу и у нее дно начинает отваливаться, то ли от того, что я ее подкачивать стал, то ли просто от ветхости. Дно отваливается, бензин мне на штаны выливается и, как само собой разумеющееся, вспыхивает…