Двуликий бог

— Тебе не по нраву сияние золота, — догадался проницательный владелец чертога. Голос его звучал размеренно, разве что в хитрых глазах плескалась усмешка. Я приподняла подбородок, улыбнулась, убрала непослушные светлые пряди за уши, привычным задумчивым движением оправила платье, как примерная асинья. Локи прямо смотрел на меня, ожидая ответа. Отсветы огня преданно ластились к его щекам, отражались в глазах. Родная стихия неимоверно красила мужчину, и я не могла не любоваться им украдкой. Сердце в груди билось восторженно и радостно.

— Оно мне непривычно и только. Дворец Бальдра совсем другой: лёгкий, воздушный. Этот же — жаркий, огненный, пышный. Очень красивый, но чужой, — негромко отвечала я, стараясь подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть хозяина палат. Я испытывала смешанные чувства, а мысли мои были заняты абсолютно иными вещами. Неуправляемый ужас и гнев утихли, оставив меня наедине с горечью и обидой на слова отца. Всё произошло так быстро, столь внезапно, что я не могла в это поверить. Мне казалось, что-то я возможно упускаю, мне так сильно хотелось оправдать Бальдра… Но в памяти вновь и вновь всплывало его жестокое лицо, суровый взгляд, ледяной тон. Неужели всю жизнь я прожила, ставя себе в пример аса, которого в действительности и не знала? Стоило ли удивляться, что я сама не до конца понимала теперь, кто я такая на самом деле и во что мне верить?

— Вскоре он станет твоим, и ты освоишься. Не грусти, Сигюн, тоска портит твоё красивое лицо, — тут я вновь удивлённо подняла на жениха взгляд. — Бальдр вспылил, как любой отец, не желающий преждевременно расставаться со своим единственным сокровищем. Моё имя — лишь предлог, он точно так же не захотел бы отдать тебя за любого другого аса. Ты выросла и начала сама принимать решения, а он за этим не поспел… — в этот миг мои глаза расширились ещё сильнее. Что же это? Локи оправдывал моего отца предо мной? Локи?! Мир перевернулся с ног на голову, свет и тень поменялись местами. Я рассматривала мужчину нескромным пристальным взглядом. Он так легко судил об окружающих, будто видел их насквозь. И то, что мне казалось невероятным, — чтобы мой спокойный и сдержанный отец мог так разгневаться, вспылить, как изъяснялся Локи, — для бога огня было обыденным, привычным и понятным. Он мог позволить себе не скрывать ни чувств, ни мыслей, если того хотел.

— Мне казалось, ты терпеть не можешь Бальдра… — осторожно уточнила я, пригубив кубок, угодливо наполненный кем-то из слуг родниковой водой. Рядом стоял второй, полный сладкого мёда, но к нему я не прикасалась, боясь захмелеть. Мне никогда раньше не доводилось пробовать мёда, вина или браги, и я опасалась того, что могла бы сотворить, если утрачу над собой власть. В моей размеренной прежде жизни теперь с лихвой хватало безумства и внезапных перемен, даже когда я старалась сохранять ясность ума.

— Я говорю это не ради Бальдра, а ради тебя, — пояснил Локи, несколько раздражённый моей наивной недогадливостью, и тоже поднял кубок — тот, другой. — Я не люблю его за высокомерие и категоричность, — только я хотела заметить, что больно знакомые он описывает качества, как бог огня продолжил, — слишком уж много в нём я вижу себя, — я не отвечала, размышляя над словами собеседника. Был ли мой отец похож на Локи, пусть даже в лучшем его проявлении? Раньше я не задумываясь ответила бы решительное «нет» на этот вопрос, но ввиду нашего последнего разговора… Оказалось, что и впрямь не бывает света, не порождающего тень. Эти двое действительно стоили друг друга и немедленно вступали в конфликтное взаимодействие, как чёрное и белое, и каждый был обратным отражением другого. Что же это выходит, я выбрала в мужья некий тайный образ собственного отца? Эта мысль заставляла меня чувствовать себя неуютно.

— Я не хочу об этом говорить, — тихо, почти с надрывом выдохнула я, всё ещё не находя сил выкинуть из памяти злое лицо и ядовитые слова Бальдра, проникшие в самую глубь моего ранимого сердца. Были поданы первые яства, и, бездумно уставившись невидящим взглядом в своё блюдо, я что-то перекладывала из одного его края в другой. Надо было поесть, но чувство голода у меня совсем пропало, хотя ароматы по залу разливались просто потрясающие — я не могла не оценить чужое умение и не отдать слугам должное, даже погруженная в собственные мысли и переживания.

— Не говори, слушай, — просто отозвался хитрец, у которого на всё был готов ответ. — Выпей мёда, он чудо как хорош. Тебе станет легче, и ты сможешь, наконец, что-нибудь съесть. Не бойся, натворить что-то ещё ты вряд ли успеешь — безрассудство уходящего дня уже исчерпало себя, — Локи лукаво улыбнулся. Казалось, мои мысли и чувства были для него, как на ладони, но почему-то слова красноречивого жениха внушали доверие. Мне хотелось забыть причину своих горестей, а стать ещё более непредсказуемым поздний вечер действительно уже не мог. Напиток приятно согрел губы и горло, и это тепло, казалось, продолжало стекать вниз, собираясь в центре груди. Ас довольно подмигнул мне. — Вы с отцом помиритесь. Один станет свидетелем нашей свадьбы, и он пожелает соблюсти все традиции. Хотя бы отчасти ему придётся подчиниться. Твоя семья не сможет воспротивиться, ведь согласие мне дала и ты, и Всеотец. Так что, кто бы ни сказал резкое слово в порыве гнева, ты это забудь. Ты умна, Сигюн, не огорчай себя зря, — слова Локи звучали где-то далеко.

Я изо всех сил старалась сосредоточить на мужчине взгляд, но глаза мои всё равно упрямо смотрели сквозь него. Голова слегка кружилась. Очевидно, я оказалась не так уж умна, потому что в следующий миг плавно соскользнула со своего места прямо в мягкие объятия напольных мехов. Мне стало так тепло и уютно, что на миг я закрыла глаза. Забыться сном казалось непозволительной, но крайне желанной прихотью. Не сдерживая громкого заразительного смеха, вернувшего меня в реальность, бог огня поднялся на ноги, обошёл стол и присел рядом со мной на корточки.

— Ты опоил меня… — не слушающимся языком с трудом выговорила я. Казалось, он распух до невероятных размеров и занимал теперь весь мой рот, совершенно не желая двигаться и подчиняться. Голова кружилась сильнее, но на душе становилось легче. Я забывала всё то, что не давало разуму покоя. Прежние обиды уплывали куда-то далеко. Совершенно новое для моего тела состояние было манящим и желанным, и, не в силах сопротивляться, я вновь прикрыла глаза. Земля плавно уходила в сторону.

— Ты никогда раньше не пила ничего крепче воды, верно? — всё ещё смеясь, уточнил рыжеволосый мужчина, заботливо поддерживая и помогая мне сесть на полу, что давалось непросто. Я была немного потеряна в пространстве, а моё тело словно лишилось костей и стало таким гибким и невесомым, что теперь норовило выскользнуть из крепких и тёплых рук бога огня. — И, вероятно, мало ела сегодня… — заключил собеседник.

— Почти не ела, — подтвердила я, бессильно склонив голову вбок. Странно, но до этого момента я и правда не испытывала голода, хотя всю вторую половину дня проходила без росинки во рту. Кажется, я была слишком сильно погружена в свои переживания, чтобы вспомнить о простых насущных потребностях. И теперь они давали о себе знать. Покачав головой и ухмыльнувшись, бог обмана легко поднял моё податливое тело на руки и вернулся за стол. Он был так близко, что я могла слышать мерный стук его сердца. И я испытала непреодолимое желание прильнуть к нему всем своим неверным телом, вдохнуть его запах, уткнуться носом в грудь… Однако я сдержалась.

— Самообладание вернётся к тебе, когда ты поешь, — мягко пояснил пламенный ас, протягивая кусок дичи к моим губам. Я не сопротивлялась и ела, не в том я находилась положении. Еда была горячей и вкусной, и очень скоро мне действительно стало легче. Печальные мысли на время отступили, а тело вновь стало преданным и послушным. Смутившись своего поведения, когда голова немного прояснилась, я попыталась встать и вернуться на своё место, но сильные пальцы уверенно держали меня за талию. Я повернулась к мужчине, покраснев, кажется, до кончиков ушей. — Что такое? — насмешливо уточнил он. — Ты меня боишься?.. — и его губы жарко коснулись моего уха и шеи, заставляя дрожь пробежать по телу сверху вниз. Глубоко вздохнув и судорожно сглотнув, я всё же вырвалась из его крепких объятий и сделала несколько шагов прочь от стола. Локи, казалось, только забавляло моё смятение.