Двуликий бог

Воздух дрогнул в напряжении, пауза затянулась, и я поспешила повернуться к Локи, ласково обнять гордеца за пояс, отвлечь. Его выразительные глаза метали молнии, но лицо оставалось невозмутимо, только язвительная усмешка губ делала мужчину похожим на хищника, что вот-вот разорвёт горло своей жертвы одним точным расчётливым прыжком. Однако по мере того, как я нежно и трепетно прижималась к его груди, едва не мурча от удовольствия, подобно кошкам Фрейи, взгляд бога огня постепенно теплел, расцветая золотыми искрами озорства. Я медленно выдохнула и ощутила, как спокойствие начинает наполнять меня впервые за этот насыщенный событиями и встречами день, когда…

— Идунн пропала! — запыхавшись, подлетел к нам Браги. Взъерошенный вид и встревоженное бледное лицо молодого стихоплёта заставили меня похолодеть. Следующие несколько минут были полны суеты и совместных поисков. Конечно же, все, кто задержался в гостях у бога скальдов до той минуты, не могли отказать доброму хозяину в помощи и поддержке, и лишь я одна, побелев не меньше самого аса, отпрянула в тень деревьев, чтобы облокотиться об одно из них и скрыть своё замешательство. Ноги едва держали меня. Я ведь знала! Я предчувствовала, что именно так всё и будет, но, тем не менее, позволила себе расслабиться, забыться, упустить Локи из виду. События сходились воедино: встреча с родителями, внезапное исчезновение и такое же неожиданное появление бога обмана, Браги, отвлечённый собравшимися гостями… А Идунн теперь… О, милостивый Один, что он сотворил с ней, что задумал? В какую беду могла попасть отзывчивая и милосердная богиня по моей вине и вследствие злой насмешки Локи! Ну почему, почему он не мог жить в Асгарде спокойно, не сея вокруг себя горя и злоключений?!

— Сигюн, тебе плохо?.. — заботливо и ласково раздалось за моим плечом, но знакомый голос показался мне в тот момент приторно-сладким, фальшивым, полным издёвки. Я вдруг вспыхнула, словно свечка, от одного вида мужа, охваченного самодовольством и насмешливостью. И хотя на миг мне действительно стало нехорошо, силы неожиданно вернулись ко мне вместе с праведным гневом, заполонившим всё внутри.

— Ты! — глухо выдохнула я, потому что голос не подчинялся мне в полной мере и то и дело грозил оборваться и затихнуть. Похолодевшая ладонь сама собой резко вспорхнула в воздух, чтобы отвесить мерзавцу пощёчину, но Локи только ухмыльнулся, легко поймав моё запястье и властно притянув меня к себе. Я готова была закричать и заплакать в одно и то же мгновение. — Что ты сделал с ней?! Как ты посмел?.. — горечь, обида и разочарование всё же заставили мой голос дрогнуть и исчезнуть. Кусая губы от досады, я рассерженно смотрела в глаза супруга, полного самообладания и достоинства.

— Ну, моя милая… — с лукавой улыбкой протянул двуличный ас, умело скрывая красивое, но жестокое лицо под маской деланного спокойствия и непричастности. Он говорил со мной, как с ребёнком, прихоти и потуги которого взрослый не сочтёт нужным воспринимать всерьёз. Охвативший меня клокочущий гнев, казалось, только развлекал мужчину. Он наклонился ближе ко мне. — Не будем же мы выносить наши страстные отношения на общий суд и разыгрывать сцены? Тем более, сейчас, когда бедняжка Идунн…

— Не смей произносить её имя! — дрожа от злости, прошипела я в ответ, не дожидаясь, пока рыжеволосый лжец закончит со своими сладкими речами. Я так рассердилась на него, что оттолкнула наглеца прочь (откуда только взялись силы?) и, гневно глядя в его спокойные смеющиеся глаза, горячо выпалила:

— Я знаю, что это твоих рук дело, неблагодарный ты лицемер! Выходит, ты даже меня ни во что не ставишь, раз поднял руку на ту, кому я обязана жизнью… — и от этой неосторожной мысли мне вдруг стало настолько досадно, обидно и жаль не только Идунн, но и себя саму, что я вдруг всхлипнула, но тут же гордо сомкнула губы, запирая огорчение в глубине груди.

— Замолчи, Сигюн, ты не знаешь, о чём говоришь, — внешне Локи оставался спокоен, но тихий голос его уязвлённо дрогнул, не предвещая ничего хорошего. Цепкие пальцы сомкнулись на моём плече, сжав его до боли одним коротким властным движением. Я лишь сильнее прикусила дрогнувшие губы и закрыла глаза. — Ты не понимаешь, в чём меня обвиняешь, да ещё и прилюдно. Так ли должна вести себя достойная жена?

— Такой подлец, как ты, не заслуживает достойной жены! — с горечью воскликнула я, высвобождая плечо из его сильной ладони. Бросив на любимого аса разочарованный и оскорблённый взгляд, я поспешила прочь, подобрав полы красивого платья. Я так пылала от обиды и предательства, что забыла обо всём на свете: не попрощалась с родителями, не поддержала ничего не понимающего друга, бросила и колесницу, и свиту. Мне надо было остаться одной, ибо я совершенно не владела собой. В голове, соперничая между собой, бились и вились только две мысли: «Ты могла это предотвратить!» и «Он лгал тебе прямо в глаза!» Пытаясь скрыться от них, я бежала, куда глаза глядят, лишь на мгновение бессознательно обернувшись.

Я не смотрела на Локи, а он и не пытался меня остановить, что само по себе говорило о многом. Вместо этого мне достался прощальный взгляд отца: долгий, пронзительный и как будто осуждающий. В тот миг мне показалось, что Бальдр всё понял, что он знает, почему между нами произошла ссора, кто виноват и кто покрывает виновного. Мне стало так стыдно и страшно, что слёзы подступили к горлу, но злость помогла сдержать порыв отчаяния внутри груди. В тот момент я должна была думать не о себе и своих обидах. Необходимо было хотя бы попытаться помочь Идунн, отплатить ей за доброту. Кажется, я понимала это в самой глубине своего существа, потому что, когда я остановилась, чтобы перевести дух, то обнаружила, что ноги привели меня на самую окраину Асгарда, к радужному мосту. Хеймдалль удивлённо и сочувственно смотрел в мои болезненно блестящие глаза, и на лице его читалось непонимание. Я догадалась, что страж Биврёста вернулся на свой пост раньше всех остальных и ещё не знал, что произошло. Я подошла ближе.

Хеймдалль был высок и могуч, и мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в его глаза и побеседовать с ним. Я вдруг отметила для себя, что ас-страж выше и Тора, и Локи и, возможно, мог бы тягаться с любым из них силой, если появилась бы необходимость. Эта мысль неприятно кольнула в центре груди. Хоть я и ужасно злилась на бога огня, мне было страшно представить, что могут сотворить с ним разгневанные асы, если за пропажей Идунн и правда стоял он. Как бы ловок ни был мой муж, он был один, и я уж точно не была той, кто мог бы защитить его от кары богов.

— Здравствуй, Сигюн, — глубокий и мужественный голос хранителя радужного моста заставил меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Я так углубилась в свои невесёлые размышления, что напрочь забыла о собеседнике как о личности. Мне стало неловко, и я смущённо улыбнулась. Хеймдалль наклонился ко мне и заглянул в глаза. — Кто огорчил тебя, дочь света? Неужто каверзный Локи обижает тебя? — добрый отзывчивый ас. Рядом с ним я казалась маленькой девочкой, а он не только замечал меня, но видел также и печаль, сокрытую во взгляде. Я сжала губы при упоминании о причинённой обиде, но всё же взяла себя в руки. Если Локи в чём и был прав, так это в том, что личное на общий суд не выносят.

— Милый Хеймдалль, не проходил ли кто-то мимо тебя, не спускался ли по радужному мосту? — дрожащим от волнения голосом спросила я вместо ответа, устремляя полный надежды взор на своего мудрого собеседника. Я и сама не знала, что хотела бы услышать от него. Я боялась узнать, что это мог быть Локи, но и ничего не узнать и мучиться неопределённостью не желала тоже. Белый ас посмотрел на меня долгим испытующим взглядом, и в тот миг мне казалось, что он видит меня насквозь — все мои мелочные страхи и помыслы. Что же, я могла оправдать себя лишь тем, что любила Локи и любила Идунн и каждого хотела бы защитить.

— Никто не приходил с тех пор, как я вернулся из чертога Браги. А в саду Идунн все были перед моими глазами. Почему ты так взволнована, Сигюн? Кого ты ищешь?

— Идунн пропала, — чуть не плача, поделилась я страшной вестью срывающимся от волнения голосом, — её нет ни в саду, ни во дворце. Скоро в Асгарде поднимется переполох и…

— Ты что-то знаешь, дочь Бальдра? — доверительно приблизившись, спросил Хеймдалль, не дав мне закончить. Его внимательные глаза смотрели прямо в душу, отчего хотелось поёжиться и сделать шаг назад. Я знала, что мой взгляд не даст мне скрыть правды, но не отводила глаз. Если мудрому стражу всё было известно, всё-всё, что творилось в моей мятежной душе, быть может, он смог бы понять меня, простить то, как я собиралась поступить. Нанна учила меня всегда говорить правду, но… Сердце убеждало неизменно придерживаться слов своего избранника и защищать его от любых нападок, даже если он действительно был не прав. Как бы сильно Локи ни огорчил меня, он оставался моим супругом и господином, а значит, я всегда была на его стороне. Несмотря ни на что.