Двуликий Янус
Шрифт:
Через несколько минут я наконец добрался до ворот и решил немного передохнуть перед тем, как выйти на улицу города.
Я сел на небольшой чурбачок в стороне и окинул взглядом площадь. Мне было грустно и страшно. А еще очень не хотелось уходить отсюда. Я пробыл в этом сказочном мире всего неделю, но так и не увидел его жизни. Удивительные существа, которые меня окружали все это время, запали мне в душу. Добрая и заботливая Марыся. Грустная и прекрасная
– Кто здесь? – услышал я из темноты чей-то громкий голос.
Я затаил дыхание и замер на месте. Из тени зверинца на меня надвигалась огромная фигура. В свете Луны я лишь заметил темную шерсть, покрывающую лицо. Это был оборотень! Тогда, на выступлении, я его ни капельки не боялся. Там было светло и много народа. Но теперь, ночью, в редких отблесках лунного света, оборотень выглядел устрашающе.
– Выходи! – снова крикнул он и шумно втянул ноздрями воздух.
Я почувствовал, что от ужаса у меня по лбу побежали ручейки холодного пота. От страха я так надолго затаил дыхание, что у меня начала кружится голова. Я с сипеньем втянул в себя воздух и тут же натужно закашлялся, затыкая рот руками.
– Ах вот ты где! – оборотень повернул ко мне свое обросшее шерстью лицо, и в темноте сверкнули два желтых глаза. – Иди сюда. Не бойся! Я не кусаюсь.
– Не подходи ко мне, – громко сказал я, откашлявшись. – У меня есть пистолет с серебряными пулями.
Конечно, я врал. У меня с собой даже рогатки не было, не то что пистолета, но страх быть убитым оборотнем родил в моей голове это вранье. Не знаю, на что я наделся в этот момент, но я точно помнил, что оборотни до жути боятся именно серебряных пуль.
– Да? – оборотень сделал несколько шагов навстречу мне и остановился. – Погоди… серебряные пули? Ты меня за оборотня принял? – он вдруг задрал голову вверх и громко рассмеялся. – Ну хорошо… Анхель… Тебя ведь Анхель зовут?
Я кивнул, уверенный, что оборотни прекрасно видят в темноте. Почему-то его смех был вовсе не страшный. Я поднялся с чурбака и смело вышел на свет.
– Знаешь, я добрый оборотень, – сказал мне он. – Я вегетарианец.
– Веге кто? – не понял я и сделал еще один шаг вперед.
–
Я не ем мясо. Только растительную пищу. Ну что? Будем знакомиться? – он протянул мне свою лохматую лапу, и в его волосатой морде блеснула улыбка. – Габриэль.
– Анхель, – ответил я ему и пожал лапу.
– Давай я отведу тебя к себе? Напою тебя вкусным чаем с вареньем и покажу зверей. Хочешь?
Конечно я хотел, поэтому, не сопротивляясь, пошел рядом с ним, не выпуская из рук теплую мохнатую лапу.
========== Глава 15 ==========
Габриэль провел меня через двор, и мы вошли в небольшое строение, наспех собранное из досок. В одном из вольеров на боку валялся хряк. Он спал, смешно похрюкивая во сне, и дергал ногами с мощными копытами. Чуть поодаль располагалась странная клетка с частыми прутьями и с огромным корытом, наполненным водой. Здесь же валялись сухие стволы деревьев, один из которых был плотно обвит блестящим змеиным телом.
Из двух небольших будок в самом дальнем углу раздавалось размеренное порыкивание, и как только мы подошли ближе, навстречу Габриэлю выскочили два волка. Они по-собачьи завиляли хвостами и бросились к нам.
Увидев открытые пасти, полные блестящих острых белых зубов, я сделал два шага назад и спрятался за сутулую спину оборотня.
– Правильно, – обернулся ко мне Габриэль. – С ними всегда нужно быть начеку. Это с виду они такие ласковые. С ними работать на манеже труднее, чем с собаками. Познакомься. Это Гензель и Гретель. Хряка зовут Валериан, а питона – Яшка.
Видимо, услышав свое имя, хряк приподнял голову и недовольно посмотрел в нашу сторону своими маленькими глазками.
Габриэль погладил холки Гензелю и Гретель, смело подошел к вольеру и, нагнувшись, потрепал хряка по толстому боку.
А потом мы пили вкусный чай с черничным вареньем в небольшой комнате, расположенной в задней части зверинца. Пока я разглядывал выцветшие афиши, которыми были обклеены стены, Габриэль вышел куда-то и через пять минут вернулся не один.
В небольшую комнатушку вошел встревоженный Януш, за ним – Милош, потом сам Габриэль. Самым последним, двигаясь по-крабьи, боком, протиснулся многорукий бог.