Двуликий Янус

– Опять проигрался? – мотнул волосатой головой Габриэль и мельком взглянул на меня. – Януш уехал по делам. Но если бы и был тут, денег больше тебе не дал бы.

– Опять поехал наших доблестных оккупантов развлекать? – брезгливо фыркнул Шафир и бросил пустую бутылку в угол. Габриэль снова быстро и как-то взволновано взглянул на меня и, взяв под руки шатающегося Шафира, повел его из конюшни.

– Иди проветрись немного и проспись. Если завтра придешь на репетицию в таком состоянии, Милош вышвырнет тебя из цирка.

– Ой, да пошел ваш Милош… – услышал я удаляющийся голос повелителя огня. Куда должен был пойти Милош, я так и не понял.

– Ну что? – нарочито весело спросил меня Габриэль. – Пойдем кататься верхом на Верном?

Я оказался совершенно не готов к верховой прогулке, но Габриэль, не дожидаясь моего ответа, подхватил меня под руки и, подкинув вверх, усадил на черного рысака.

Верный повернул ко мне голову, отчего-то тяжело вздохнул и медленно вышел из загона.

Я понял, почему он вздыхал. Ему хотелось помчаться вскачь, ловя широкой грудью ветер и взбивая копытами опавшую листву, но он терпел и аккуратно ступал по дорожке, стараясь не выронить меня из седла.

Когда мы вернулось в конюшню, Габриэль дал мне хлебную горбушку, посыпанную солью, и теплые мягкие губы Верного взяли у меня ее с протянутой руки.

– Верный… – улыбнулся я коню, а он, нагнувшись ко мне, ткнулся носом мне в плечо. – Это кентавр! – вдруг осенило меня.

– Кентавр? – удивился Габриэль. – Насколько я знаю, у кентавров человеческий торс.

– Ты ничего не знаешь о них, – засмеялся я, смело протянув руку и погладив лоснящийся черный бок Верного. – Кентавры выглядят как лошади, только у них человеческая душа.

– Хм… – почесал заросший шерстью лоб Габриэль. – Кажется, я понимаю теперь, почему Януш так проникся к тебе. Ты особенный…

Я не стал уточнять у Габриэля, чем именно я такой особенный, потому что в этот момент Верный опустил свою морду к моему уху и громко дунул в него. Я захохотал, и конь лизнул теплым языком мои волосы.

А утром случилось еще одно чудо. После завтрака, который принесла мне прекрасная Софи вместе с воздухом осени, в распахнутую настежь дверь влетел Карлуша. Он уселся на мою подушку и деловито спросил голосом Януша.

– Кушать есть?

Я тут же юркнул рукой в тумбочку и достал оттуда печенье, которым меня вчера угостила Марго.

Карлуша взял печенье в клюв и, разбрасывая по сторонам крошки, начал есть его, поддерживая одной лапкой.

– Карлуша! Ты что это творишь? – в комнату вошел Януш и бросил сердитый взгляд на птицу. – Я сколько раз говорил тебе, чтобы ты не летал по улице!

Карлуша выронил из лапки недоеденное печенье и, быстро завалившись на спину, замер, поджав к груди обе лапки.

– Вот только не нужно притворяться мертвым! – Януш подошел к моей кровати и почесал пальцем желтое пузико попугая.

Тот встрепенулся, смешно задергал лапками и, как ни в чем не бывало, устроился у меня на подушке доедать печеньку.

Я со смехом смотрел на все происходящее. Януш тоже перестал дуться на Карлушу и, присев к нам на кровать, улыбнулся и спросил меня:

– Хочешь посмотреть, как мы репетируем новую программу?

========== Глава 17 ==========

Мы шли темными закоулками внутри шатра, и я вдыхал удивительный запах цирка. Запах праздника и разноцветных конфетти. В воздухе витал шум аплодисментов и тихий шелест вздохов восторга. Это был блестящий мишурой мир сказки, которую будешь помнить до старости.

Мы остановились, и Януш резким движением руки распахнул тяжелую кулису. По моим глазам ударил яркий желтый свет. Я смотрел на круг манежа, и мне казалось, что именно от него исходит это сияние. Он был похож на солнечный диск, от которого идут яркие лучики, освещающие зал с пустыми скамейками.

– Ну, вот мы и пришли, – улыбнулся мне Януш и, расправив крылья, выпорхнул на арену. А я так и остался возле кулисы, не решаясь шагнуть на это волшебное солнце.

А в это время на манеже вовсю шла репетиция. В одной его стороне лежал небольшой настил, на котором репетировали танец гномы. Шери, на ногах которой были надеты туфельки с железными набойками, лихо била чечетку. Возле нее, в таких же подкованных ботинках, стоял другой гном, о существовании которого я слышал, но никогда не видел. Я сразу понял, что он и Шери из разных кланов. Гном-мужчина был достаточно ладно сложен. Его тело можно было назвать абсолютно пропорциональным, несмотря на малый рост. Лицо было вполне взрослым, а щеки и подбородок покрывала светло-рыжая щетина. Гном стоял в сторонке и, скрестив руки на груди, смотрел на Шери холодными колючими глазками.