Дьявол на коне

– Надеюсь, - сказала я.

– Прошу вас, садитесь. И ты тоже, Маргарита.

Он указал нам на два стула, а сам сел в кресло, стоящее спинкой к окну, так что его лицо оказалось в тени, а весь свет упал на нас. Я тотчас устыдилась своего далеко не безупречного внешнего вида.

– Теперь давайте поговорим о том, что нас ждет впереди. Это небольшое приключение завершено, и мы никогда больше не будем о нем говорить. Мадемуазель Мэддокс приехала погостить у нас. Полагаю, она может продолжать оставаться дальней родственницей. Мы обнаружили родственную связь, когда я был в Англии. Маргарита болела, а ее кузина-англичанка только что потеряла мать. Они утешали друг друга, а затем мадемуазель Мэддокс по доброте душевной согласилась сопровождать Маргариту на отдых. Они провели пару месяцев в тихой деревушке на юге, занимаясь тем, что обучали друг друга своему языку. Скоро станет очевидно, насколько успешно. Мадемуазель, поздравляю вас, вы быстро овладели нашим языком. Если позволите сказать, ваше произношение и интонации значительно улучшились со времени нашей последней встречи. Ваша грамматика, разумеется, всегда была безупречной - но заметьте: писать по-французски могут многие, а говорить умеют единицы. Вы из их числа.

– Благодарю вас, - сказала я.

– А поскольку теперь вы моя кузина - хотя и весьма дальняя, - полагаю, не пристало звать вас мадемуазель Мэддокс. Я буду звать вас кузина Минель, а вы зовите меня кузен Шарль. Право, вы испугались!

– Я нахожу, что мне это будет трудно, - смущенно ответила я.

– Такой пустяк! У меня сложилось впечатление, что вы сильная духом женщина, способная преодолевать самые серьезные препятствия, а вы стушевались из-за какого-то имени!

– Мне всего лишь трудно считать себя связанной родством с таким… - обведя вокруг рукой, я докончила: - С таким великолепием.

– Весьма польщен вашим вниманием. Тогда, значит, вы будете счастливы принадлежать к такой семье, как наша.

– Мои притязания на это совершенно несостоятельны.

– Но я их удовлетворяю от всей души.
– Поднявшись, граф направился к нам. Затем, положив руки мне на плечи, он церемонно поцеловал меня в лоб.

– Кузина Минель, - сказал он, - добро пожаловать в нашу семью.

Мне стало неловко, и я вспыхнула, чувствуя на себе несколько удивленный взгляд Марго. Граф вернулся на свое место.

– Обговорено и скреплено печатью, - сказал он.
– Поцелуй радушной встречи - столь же обязывающий, как моя печать на договоре. Мы очень признательны вам, кузина, не так ли, Маргарита?

– Не знаю, что бы я делала без Минель, - пылко ответила Марго.

– Итак… - он взмахнул рукой, - мы будем веселиться здесь в замке, и вы в качестве моей кузины - вместе с нами.

– Я не ожидала такого приема, - растерялась я.
– И не готова к тому, чтобы войти в такое общество.

– Не готовы, дорогая кузина? Вы имеете в виду интеллект или гардероб?

– Разумеется, я не имела в виду интеллект, - язвительно ответила я.

– Я пошутил, так как ни минуты этого не думал. Ох уж эта утомительная задача облачать себя в одежды! В замке есть портнихи. Готов поклясться, кузина, у вас хороший вкус. Могу представить вас, - снова тот же жест рукой, - во всем великолепии. Так что, как видите, все вопросы улажены.

– А по-моему, их осталось еще великое множество, - возразила я.
– Я приехала сюда в качестве компаньонки Марго на то время, пока я ей нужна. Я думала, что меня наймут…

– Вы наняты. Но не компаньонкой, а кузиной.

– Что-то вроде бедной родственницы?

– Это звучит грустно. Родственница - да, и, возможно, не столь щедро одаренная богатством, как некоторые из нас… но мы слишком хорошо воспитаны, чтобы напомнить вам об этом.

Марго, молчаливо слушавшая этот разговор, вдруг выпалила:

– Я должна буду время от времени видеться с Шарло.

– Шарло?
– холодно произнес граф.
– И кто же такой этот Шарло?

– Это мой ребенок, - быстро ответила Марго.

Лицо графа вмиг стало жестким. Действительно Le Diable, подумала я.

– Разве я не ясно дал понять, что все завершено и упоминать об этом нельзя?

– Вы полагаете, я могу прекратить думать о моем малыше?

– Вне всякого сомнения, ты можешь прекратить говорить об этом недоразумении.

– Вы сказали «недоразумение». Недоразумение… словно он… вещь… ничего не значащий пустяк, от которого нужно отмахнуться, так как он доставил неудобства.

– Оно - или он, как предпочитаешь называть его ты, - сделал именно это.

– Только не мне. Он мне нужен. Я люблю его.

Граф перевел взгляд с Марго на меня, и его лицо приняло мученическое выражение.

– Возможно, я поторопился поздравить вас с тем, как было улажено это прискорбное дело.

– Я должна время от времени видеть его, - упрямо твердила Марго.

– Ты не слышала, как я сказал, что дело закончено? Кузина Минель, проводите Маргариту в ее комнату. Она покажет вам вашу. Я больше не желаю ничего слышать об этой глупости.

– Папа!
– бросившись к отцу, Марго схватила его за руку, но он нетерпеливо отмахнулся.

– Ты не расслышала? Уходи. Возьми кузину и проводи ее в комнату. Я не хочу слушать всю эту чушь.

В это мгновение я ненавидела графа. Он ввел в семью собственного незаконнорожденного сына, но к несчастной Марго у него не было сострадания. Подойдя к подруге, я обняла ее.

– Пойдем, Марго. Отдохнем. Мы устали с дороги.

– Шарло… - прошептала она.

– Шарло в хороших руках, Марго, - ласково сказала я.

– Кузина Минель, - сказал граф, - я приказал, чтобы имя ребенка не упоминалось. Прошу вас, помните об этом.

Внезапно я поняла, что не могу больше сдерживаться. Я устала с дороги, к тому же с самого начала граф заставил меня чувствовать себя неловко, не позволив умыться и переодеться, да и вообще, встретиться с ним лицом к лицу, увидеть, что он еще более подавляет окружающих, чем я представляла, - для меня это было уже слишком.

– Разве нет у вас человеческих чувств!
– выпалила я.
– Это же мать. Она недавно родила ребенка, которого у нее отняли.

– Отняли? Не знал этого. Я приказал, чтобы его тихо забрали.

– Вы прекрасно поняли, что я имела в виду.

– О!
– фыркнул граф.
– Какая мелодрама! «Отняли» звучит гораздо эффектнее, чем «тихо забрали». Послушать вас, так можно подумать, что была целая война из-за этого… ублюдка. Вы меня изумляете, кузина. Я всегда считал, что англичане чрезвычайно сдержанны. Возможно, мне еще многое предстоит о них узнать.