Дьявол на коне

Мы говорили о предполагаемой поездке в Париж, и я радовалась тому, что Марго не упоминала о Шарло. Отрадно было сознавать, что предстоящее замужество помогло ей, в то время как я опасалась, что будет как раз наоборот.

Пока мы болтали, отворилась дверь и вошел граф. Никогда прежде я не видела его в смятении, но теперь, вне всякого сомнения, его состояние было именно таким.

Оглядев нас поочередно, граф сказал:

– Маргарита, твоя мать умерла.

Я почувствовала, как меня стиснул ледяной ужас. Я начала дрожать и со страхом подумала, что это станет заметно.

– Вероятно, она умерла ночью, - сказал граф.

– Ну-Ну только что обнаружила это.

Он избегал встречаться со мной взглядом, и меня обуял страх.

В замке воцарилась напряженность. Слуги перешептывались. Я гадала, что они говорят. Отношения, существовавшие между графом и его женой, были известны всем, и все понимали, что он хотел избавиться от нее.

Ко мне пришла Марго.

– Минель, я должна поговорить с тобой, - сказала она.
– Это ужасно. Она умерла. Внезапно я прочувствовала это. Это моя мать… но я едва знала ее. Мне кажется, ей никогда не хотелось моего общества. В детстве я всегда верила, что я виновата в ее болезни. Ну-Ну, похоже, считала так же. Бедная Ну-Ну! Она стоит перед матерью и раскачивается из стороны в сторону. Закрыв лицо фартуком, она что-то бормочет. Я разобрала только « Урсула, mignonne».

– Марго, - спросила я, - как это произошло?

– Ей ведь уже давно нездоровилось, не так ли?
– словно оправдываясь, ответила Марго, и мне стало интересно, что она думает по этому поводу.

– Возможно, - продолжала она, - она была больна сильнее, чем мы думали. Мы полагали, что она только считала себя больной.

Днем приходили врачи. Вместе с графом они провели в комнате умершей много времени.

Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, и я направилась туда с тревожными предчувствиями.

– Пожалуйста, садитесь, Минель.
– сказал он.
– Смерть графини явилась неожиданным потрясением.

От этих слов я испытала огромное облегчение.

– Я всегда подозревал, что болезнь графини воображаемая, - продолжил он.
– Похоже, я был к ней несправедлив. Она была действительно больна.

– Чем она болела?

Граф покачал головой.

– Врачи в замешательстве. Они не могут с уверенностью определить причину смерти, Ну-Ну слишком невменяема, чтобы говорить. Она была с графиней с самого ее рождения и очень любила ее. Боюсь, как бы потрясение не оказалось слишком сильным для нее.

Я ждала, когда граф продолжит, но он, похоже, не находил слов.

Наконец он медленно произнес:

– Будет вскрытие.

Я изумленно взглянула на него.

– Так принято, - сказал граф, - когда возникают сомнения в причине смерти. Хотя у врачей сложилось мнение, что графиня умерла от того, что приняла какой-то препарат.

– Этого не может быть!
– воскликнула я.

– Она выглядит умиротворенной, - сказал граф.
– В одном можно быть уверенным - ее смерть не была мучительной. Похоже, она просто спокойно заснула и не проснулась.

– Как вы думаете, она заснула от снотворного?

– Возможно. Ну-Ну пока слишком сильно переживает, чтобы говорить. Завтра она немного оправится и, может быть, чем-то поможет нам. Кажется, Урсула обычно принимала перед сном какое-то лекарство.

Его глаза не отрывались от моего лица. Они ярко блестели, и я избегала смотреть прямо в них. Меня не покидал страх.

– Предстоит тяжелое время, - сказал граф.
– Все это может принять очень неприятный оборот. Будет множество домыслов. Так бывает всегда, когда кто-то умирает внезапно. А таковы обстоятельства…

– Ну-Ну должна знать, принимала ли графиня снотворное.

– Если так, она сама готовила его. Уверен, когда она будет в состоянии говорить, вероятно, мы поймем, что произошло.

– Вы думаете, графиня…

– Сделала это умышленно? Нет, я так не думаю. Думаю, произошла ужасная ошибка. Но одни догадки нас ни к чему не приведут. Как я уже говорил, возможно, дело примет неприятный оборот, и я бы предпочел, чтобы вас с Маргаритой не было здесь. Приготовьтесь отправиться в Париж. Пожалуй, вам следует отправиться сразу после вскрытия.

Он помолчал, затем быстро сказал:

– А теперь, думаю, вам не стоит долго задерживаться здесь со мной.

Он криво усмехнулся, и я поняла его мысли. Его жена умерла внезапно, и всем очевиден его интерес ко мне. Ясно, что мы оба попадаем под подозрение.

– Пришлите ко мне Маргариту, - добавил граф.
– Я предупрежу ее, чтобы она была готова в ближайшее время отправиться в Париж.

Последовала неделя кошмара. Я находилась в центре всеобщего подозрения. Я гадала, что будет, если графа обвинят в убийстве… или в убийстве обвинят меня. Я уже слышала обвинительные голоса, спрашивающие о моих отношениях с графом. Я являюсь его кузиной? Нельзя ли объяснить это подробнее?

Граф был менее встревожен, чем я. Его не покидала уверенность, что найдется какое-нибудь объяснение, а тут произошла неприятная сцена, когда вечером я уже готовилась ко сну, в мою спальню пришла Ну-Ну.

Служанка выглядела совершенно разбитой. Я решила, что она не спала с момента смерти графини. Глаза ее запали, она была непричесанна, волосы серыми клочьями торчали в стороны и свисали вниз, закрывая лицо. Закутанная в халат, Ну-Ну походила на призрак.

С порога она сказала мне:

– Мадемуазель, вы выглядите неплохо для человека, на котором лежит вина.

– Вина!
– воскликнула я.
– На мне нет вины, и потому я выгляжу невиновной. Вы должны понимать это, Ну-Ну.

– Это была обычная ночная доза, - продолжала она.
– Я всегда давала ее, когда mignonne не могла заснуть. Я знала, сколько именно ей нужно. В тот вечер она приняла тройную дозу. На то, чтобы оказать действие, снадобью требуется час… но она спала, когда я вошла в комнату… В тот вечер вы были там. И он тоже был. Вы вдвоем…

– Она уже спала, когда я пришла. Вам это известно. Было ровно восемь часов.

– Я не знаю всего, что произошло. Лекарство стояло на столике у изголовья. Что ж, кто-то добавил снотворное, не так ли? Кто-то прокрался в комнату…

– Я говорю, что она уже спала, когда я пришла…

– Я вошла и увидела вас со стаканом в руке.

– Это нелепо. Я только что вошла в комнату.

– Там был кто-то еще, не так ли? Вам это известно. Я почувствовала, как кровь прихлынула к щекам.