Дьявол по соседству

– Бобби, люди, которых ты видишь, не улыбаются. Даже не разговаривают. Просто ходят, как потерянные, будто пытаются сориентироваться.

– Возможно, так оно и есть.

Хэнсел тоже так считал. Все они чувствовали это. Некоторые подверглись влиянию этого, многие самым разрушительным образом. Но большинство пребывало в растерянности и пыталось понять смысл. Пыталось понять, почему реальность отключилась, а они вот-вот сорвутся с крутого склона головой вниз. В бездонную пропасть.

– У меня потеряна связь с некоторыми подразделениями, - сказал Морлэнд.
– И это пугает меня больше всего. Но что я могу сделать? Позвонить губернатору и сказать, что этому городу требуется психиатрическая помощь? На что это будет похоже?

– На то, что ты спятил, - сказал Хэнсел.

– Так и есть.

– Нет, ты пока еще в порядке.

Морлэнд долгое время изучал свои руки, а потом заговорил, не поднимая глаз.

– Хочешь услышать признание, Рэй. Очень нехорошее признание.

– Конечно.

– Мне страшно, - признался Морлэнд.
– Мне никогда еще не было так страшно. Страшно за мир. Но еще больше мне страшно за Гринлон.

Хэнсел понимал его, поскольку ему тоже было страшно. Он облизнул пересохшие губы и сказал:

– Печально то, что когда все это закончится, боюсь, от цивилизации ничего не останется. Как тебе такое? Люди сходят с ума, ведут себя, как звери. Через полгода мы будем жить, как наши предки. Обогреваться лишь с помощью костра...

24

Когда они пришли в дом, Луис поднялся наверх, помылся и надел чистую рубашку. Затем спустился и сделал глоток виски. Спиртное мало чем помогло, но он решил, что без него ему было бы еще хуже.

Мишель так и не вернулась.

На телефон она не отвечала, и Луис начинал уже беспокоиться. В основном, потому, что еще находясь на улице, почувствовал запах дыма, будто где-то горит дом. Запах дыма и вой сирен подсказывали, что происходящее и не думает заканчиваться. Оно продолжается. Возможно, набирает темп.

Луис схватил сотовый и позвонил в Фермерское Бюро.

Гудки продолжались, но трубку никто не брал. Рабочий день давно закончился. Там не было ни Мишель, ни кого-то еще. Значит, либо она в пути, либо...

Что ж, туда он не поедет.

Пока, во всяком случае.

– Интересно, где моя мама?
– сказала Мейси, сидя на диване в напряженной, выжидательной позе.

Луис сглотнул.

– Она... наверное, пошла по магазинам или к кому-нибудь в гости.

– Наверное.

Луис не мог поднять на нее глаза.

Он подошел к окну возле двери и посмотрел на улицу, мечтая, как никогда прежде, увидеть маленький "Датсун" Мишель, подъезжающий к дому. Но его ждало разочарование. Он вообще никакого не увидел. Был вечер пятницы. И люди должны были сновать туда-сюда.

 И о чем это говорит тебе, Луис? Что, по-твоему, это значит?

Если честно, то он подумал, что самое время предаться панике, но это вряд ли что-то решило бы. И ему нельзя забывать про Мейси. Она напугана, и он знал это. Может, ей и шестнадцать, но она еще ребенок. Ему нельзя сломаться перед ней. Она нуждалась в нем, и впервые в жизни Луис проникся уважением к родителям. Потому что, если задуматься, быть родителем означало огромную ответственность. Он очень беспокоился насчет Мишель, но она - взрослая, и что бы там не происходило, способна позаботиться о себе лучше, чем Мейси.

– Послушай, сказал он.
– У тебя есть в городе родственники? Такие, к которым могла пойти твоя мама?

Мейси покачала головой.

– Вроде, нет. Здесь никого. Есть тетя Эйлин, но она живет в Гринкасле. Каждый год она посылает рождественские открытки, но они с мамой не ладят.

Вот это сюрприз.

– Кто-нибудь еще?

– Ээ... ну, есть дядя Клайд. Он живет здесь. На другом конце города, но они с мамой не общаются. Я уже два или три года его не видела.

Луис решил, что дядя Клайд все же относится к родственникам. Это уже что-то. Если ситуация не улучшится, он сможет передать Мейси ему на попечение. Но это будет потом.

– У меня есть идея, - сказал Луис.
– Давай прокатимся.

– Прокатимся?
– Лицо у Мейси слегка посветлело.

– Ну, да. Хватит сидеть здесь и пялиться друг на друга. Поищем Мишель и твою маму тоже.
– Он пожал плечами.
– Мишель, наверняка, вернется через пять минут после нашего отъезда, но мы хоть чем-то займемся, чем будем просто валять дурака.

– Ага, - сказала Мейси.
– Ладно. Только я о кое-чем подумала. Миссис Брэкенбери, которая живет ниже по улице. Иногда мама ходит к ней.

Миссис Брэкенбери была пожилой одинокой дамой, которая жила с двумя десятками кошек. Ей было под восемьдесят. Уже несколько лет как похоронила мужа. Осталась одна со своими кошками. Луис слышал, что Джиллиан ходит туда, только не в гости, а чтобы занять у старушки деньги. Поговаривали, что та была далеко не бедной.

Луис бросил Мейси свой сотовый.

– Почему бы тебе не позвонить бабуле? А для Мишель я напишу записку.

Мейси убрала назад волосы, завязав их в хвост, и принялась набирать номер миссис Брэкенбери.

Луис прошел на кухню, чтобы насладиться коротким одиночеством.

Боже, какое милое дитя, но его тяготил груз ответственности перед ней. В основном, потому что он не знал, готов ли он взять на себя эту ответственность. Готов ли присматривать за кем-то в такой сложной ситуации. Он быстро нацарапал записку для Мишель и повесил на холодильник.

Они прокатятся и, по крайней мере, смогу увидеть, что происходит. Нужно что-то сделать, причем быстро. Нужно сообщить кому-то про тело Джиллиан, а затем придется рассказать Мейси.

Но все по порядку.

Он спустился в подвал и схватил коробку с рыболовными снастями. Вытащил из нее складной нож. Его шестидюймовое лезвие было острым, как бритва. Луис сунул нож в карман. Возможно, никаких проблем не возникнет, но нужно быть готовым ко всему. Если все будет продолжаться в прежнем духе, Гринлон превратится в темную лесную чащу, где на тропинке, ведущей к дому твоей бабушки, в любой момент могут появиться волки...

25

Живущий через улицу Дик Старлинг покрывал себя грязью.