Дьявол в бархате

– Продолжайте, прошу вас.

– Ну, я и говорю ей: «Душа моя, а кто твои хозяева?» Она отвечает: «Сэр Николас и леди Фэнтон». Я, само собой, наслышан о ваших боевых… о ваших победах в палате общин, сэр Николас. «А кто, – спрашиваю, – послал тебя за ядом?» А она мне: «Госпожа».

– Лидия? – пробормотал Джордж, в изумлении уставившись на Фэнтона. Тот даже глазом не моргнул.

– Ну да я не лыком шит. Спрашиваю: «А как выглядит твоя госпожа, милое дитя?»

– Господин аптекарь, неужто вы знакомы с моей супругой?

Человечек развел руками:

– Что вы, сэр, столь высокой чести я не удостоен. Однако смысл вопроса не в том, что она скажет, а в том, как она это скажет. Станет неуверенно бормотать и запинаться или ответит просто и ясно? Отведет взгляд или будет спокойно смотреть мне в глаза? Как видите, дело нехитрое.

– И как же она описала леди Фэнтон?

– В точности так, сэр, как я и ожидал: высокая, волосы как смоль, глаза серые, но часто меняют цвет, а кожа белая, как молоко.

Воцарилась звенящая тишина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джордж сдавленно произнес:

– Это не Лидия! Это… это…

– Спокойно, Джордж. Господин аптекарь, не назвала ли девица христианское имя своей госпожи?

– Нет, сэр, она… Впрочем, погодите-ка! – Аптекарь прищелкнул языком. – Вспомнил! «Коли вы сомневаетесь…» – сказала она и улыбнулась. Губки у нее такие милые, пухлые. Потом она из дружеского расположения принялась теребить пуговицы на моем сюртуке, а я… Кхм! Так вот, она сказала: «Коли вы сомневаетесь, имя моей госпожи, той, что сегодня владеет сердцем моего хозяина, – Магдален, или Мэг».

Фэнтон опустил голову.

Только сейчас он заметил слева от себя витую дубовую трость, прислоненную к прилавку. Фэнтон машинально поднял ее и взвесил в руке.

К чему себя обманывать? Он ждал этого. В рукописи Джайлса содержался намек на то, что убийца – Мэг. Правда, ее имя не называлось прямо, однако Фэнтон, просидев над рукописью много лет в стремлении решить все загадки, пришел к выводу, что именно Мэг отравила Лидию.

Вот только выяснилось, что в повествовании не хватает важнейших подробностей, а их становилось все больше с каждым часом! Фэнтон чувствовал себя слепцом, который пытается на ощупь найти выход. Чертова Джайлсова рукопись – только и годится, что на растопку камина!

И тут произошел самый настоящий взрыв.

– Лжец! – разъяренно взревел Джордж. – Поганый лжец! Подонок! Дрянь!

Он выбросил вперед свою ручищу, намереваясь вцепиться в горло аптекарю. Весы опрокинулись и с грохотом упали на пол. Аптекарь, пытаясь сохранить остатки достоинства, кинулся в сторону, обогнул прилавок и забежал за спину Фэнтону.

– Джордж! Не надо! Успокойся!

Но тот его словно не слышал. Вконец обезумев, он жаждал лишь одного – запугать старикашку до смерти – и прибегнул к самому верному средству, а именно ко лжи.

– Совершено убийство! А ты – подельник убийцы! Тебя упекут в Ньюгейтскую тюрьму, откуда отправят прямиком на виселицу! И уж я этого зрелища не пропущу! То-то я посмеюсь, когда на твою цыплячью шею накинут петлю и…

– Да чтоб тебя, Джордж! А ну заткнись!

Лорд Джордж Харвелл застыл на месте: левая рука угрожающе поднята, правая сжимает рукоять шпаги. Впервые за день он услышал… настоящего Ника Фэнтона, если угодно.

Тем временем облик его приятеля изменился: на висках вздулись синие вены, лицо будто потемнело, губы растянулись в ухмылке. Он держал трость обеими руками, горизонтально, на уровне пояса, и стискивал ее все сильнее.

И тут Джорджу, в глубине души чувствительному и даже суеверному, почудилось, будто приятеля обхватило за плечи невидимое жуткое существо. А может, оно было внутри Ника или вилось вокруг него… Так или иначе, оно побуждало Ника бросить трость, а тот изо всех сил сопротивлялся.

– Ник, не надо! – крикнул Джордж. – Если ты снова разозлишься…

Аптекарь между тем решил, что гостям пора бы и честь знать. Он быстро засеменил к двери, собираясь учтиво распахнуть ее перед господами. Остановившись у окна, мастер Виннел глянул сквозь мутное стекло на улицу, посмотрел налево, потом направо.

И задрожал так, будто внезапно оказался голым на морозе.

– Сэр Николас! – позвал он и повернулся к Фэнтону.

При виде его хищного оскала аптекарь отшатнулся и в ужасе прижался к стене.

– Не беспокойся, старик, – тихо прорычал Фэнтон, прилагая немало усилий, чтобы его голос звучал дружелюбно. Он оторвал одну руку от трости и пошарил в кармане. – Вот пара гиней. Возьми.

Это превышало выручку аптекаря за целый месяц.

– О вас ходят дурные слухи, сэр, но все они лживы, – сказал мастер Виннел. – Я возьму ваши деньги, – Бог свидетель, они мне понадобятся. Однако вам нельзя уходить сию минуту. Позвольте пригласить вас в мою бедную гостиную.

– Почему это мы не должны уходить?

– Видите ли, придворным особам навроде вас, должно быть, неизвестно, что неподалеку от Флит-стрит, рядом с Темплом, есть гнусный квартал, называемый Альсатией.

– Неужели? – ухмыльнулся сэр Ник.

– Альсатия – законное убежище для злодеев и нечестивцев. Даже те, кто творил ужасные, богомерзкие деяния, преспокойно обретаются там. А самые отпетые зовутся головорезами.

Джордж бросился к окну и, отыскав в волнистом стекле прозрачный пятачок, прильнул к нему.

– Один из них, – тараторил аптекарь, – скрылся за лавками в конце переулка. А второй – вон там, в арке, что ведет на Стрэнд.

– Я его вижу, – рявкнул Джордж.

Мужчина, о котором они говорили, небрежно стоял, привалившись правым плечом к грязной кирпичной стене: руки сложены на груди, ноги скрещены так, что носок одного сапога упирается в землю, во рту – длинная соломинка. Мужчина жевал ее, перегоняя из одного уголка рта в другой, с его лица не сходила глумливая усмешка.

Конец ознакомительного фрагмента.