Дьявольская секта (Сборник)

— Нет, я действительно неплохо плаваю под водой.

— Замечательна, — сказал он. — Когда мы найдем Уаксуанок, нам потребуется обследовать там колодец.

— Мне для этого необходимо дополнительное снаряжение, — сказал я. — То, что имеется у меня, годится для любительского плавания где-нибудь в цивилизованном месте. Для дебрей Кинтана-Роо этого маловато.

— Какое снаряжение вам потребуется?

— Во-первых, компрессор для перезарядки баллонов. Во-вторых, декомпрессионная камера на случай, если придется погружаться на глубину более 150 футов. Без нее возможны осложнения.

— О’кей, — кивнул Фаллон. — Купите это оборудование.

Он повернулся и направился было куда-то по своим делам, но я негромко окликнул его:.

— Мистер Фаллон, а что вы посоветуете мне использовать для этого вместо денег?

— Ах, да, — остановился он.— Я распоряжусь, чтобы мой секретарь все это устроил. Поговорите с ним завтра.

— А кто будет моим напарником? — спросил я.

— Вам потребуется напарник? — удивился Фаллон.

— Одно из основных правил подводного плавания — никогда не погружаться на глубину в одиночку. Тем более — в неизученный естественный колодец. Под водой всякое может случиться.

— Наймите кого-нибудь, — раздраженно бросил профессор, для которого это была малосущественная часть всех его проблем, и он хотел поскорее с ней покончить.

Я отправился по магазинам и купил прекрасное снаряжение. С декомпрессионной камерой пришлось повозиться, в местных магазинах ее не оказалось, так что я обратился к секретарю Фаллона, и тот заказал ее в Штатах. Доставили камеру самолетом. Можете себе представить, чего все это стоило. Возможно, камера была излишеством, но одно дело — заполучить кессонную болезнь в Англии, где можно надеяться на помощь портовых госпиталей и флота, и совершенно иное, когда кровь начинает пузыриться в ваших жилах, как шампанское, в забытой Богом дикой местности. Я предпочитал не рисковать, тем более, что Фаллону это было по карману.

Короче говоря, я запасся таким количеством снаряжения и оборудования для подводного плавания, которого вполне хватило бы, чтобы организовать небольшой клуб аквалангистов. Мне следовало бы радоваться, но никакой радости я не испытывал. Слишком легко мне все это досталось. Мне не пришлось для этого ни трудиться в поте лица, ни копить по крохам деньги. Я понял, отчего богачей так часто охватывает скука и почему они пускаются в необычные предприятия. Следует отдать Фаллону должное: он не относился к разряду скучающих бездельников, он был археологом и знатоком своего дела.

Однажды я подвел Катрин Холстед к бассейну и сказал:

— Ладно, показывайте.

— Что показывать? — удивленно взглянула она на меня.

— Покажите, что вы умеете этим пользоваться, — указал я ей на снаряжение для подводного плавания, которое захватил с собой.

Я стал наблюдать, что она будет делать, не произнося при этом ни слова и не пытаясь ей помочь. Она умело выбрала подходящий ремень с грузом и столь же проворно погрузилась с аквалангом в воду. Я надел свой акваланг и последовал за ней. Мы вместе поплавали немного у самого дна бассейна, и я проверил, как она знает условные знаки в воде. Катрин их понимала.

:— Считайте, что вас наняли на работу, — сообщил я ей, когда мы вылезли из бассейна.

— В качестве кого? — спросила она.

— В качестве ныряльщика для. экспедиции, разыскивающей Уаксуанок.

— Вы это серьезно? — обрадовалась она.

— Фаллон велел мне нанять ассистента, а пассажиркой вы отправиться туда не можете. Так что пойду «обрадую» его. ,

Фаллон, конечно, вспылил, но мне удалось убедить его, обосновав свое предложение тем, что Катрин разбирается в археологии, а ныряльщика, сведущего в археологии, ему здесь не найти.

Катрин, видимо, убедила мужа, потому что он не стал возражать, но я все лее поймал на себе его подозрительный взгляд. Мне думается, что именно тогда он и начал ревновать ко мне Катрин. Меня мало волновало, что он думает на мой счет. Мне нужно было обучить его жену, как правильно подзаряжать баллоны и пользоваться декомпрессионной камерой. В процессе работы мы довольно скоро перешли на «ты». До этого я чаще обращался к ней, как к миссис Холстед, но, согласитесь, это не очень-то удобно, когда приходится постоянно нырять вместе в воду. Однако я и пальцем не прикоснулся к ней.

Холстед по-прежнему называл меня Уилом.

3

Пэт Харрис мне нравился. Недоверчивый и хитрый при исполнении служебных обязанностей, он был по натуре человеком добродушным и медлительным. Незадолго до отъезда в Кинтана-Роо он дольше обычного засиживался в доме Фаллона, и мы с ним выпивали бутылочку-другую пива, болтая о всякой всячине. Как-то я спросил:

— А в чем, собственно, заключается твоя работа, Пэт?

Он побарабанил пальцами по бокалу.

— Я избавляю Фаллона от лишних неприятностей, — наконец ответил он. — Когда у человека столько денег, как у него, появляются охотники лишить его этих денег. Я навожу справки о таких парнях, чтобы выяснить, с кем имею дело.

— И меня ты тоже проверял?

— Конечно! улыбнулся он. — Мне известно о тебе больше, чем твоей родной матери. — Он отхлебнул из бокала. — А если у какой-то из его корпораций случаются неприятности, я выезжаю на место и разбираюсь, в чем дело.

— Нечто вроде промышленного шпионажа? — уточнил я.

— Почти, — согласился он. — Но только с позиции обеспечения безопасности. Ведь Фаллон не занимается темными махинациями, так что я веду исключительно контрразведывательную работу.

— Если ты проверял меня, ты наводил справки и о Холстеде, не так ли? — спросил я. — Мне он не внушает доверия. Странный тип.

— В этом ты прав, — вновь улыбнулся Пэт. — Этот парень возомнил себя гением, но потом выяснил, что всего лишь талантлив, а это бьет по самолюбию. Беда Холстеда в том, что он никак не может с этим смириться.

— Не можешь ли объяснить мне это поподробнее? — попросил я.

— Дело тут вот в чем, — вздохнул Пэт. — Студентом он проявил незаурядные способности и после окончания учебного заведения надеялся сделать хорошую карьеру. Но он, как и многие ему подобные вундеркинды, заблуждался насчет реального положения вещей в корпорациях. Там полно образованных умников, когда-то претендовавших на ведущие роли, но вынужденных в силу обстоятельств оставаться на второстепенных должностях. А заправляют всем другие ребята, те, что добились своего положения, действуя ногтями и, если нужно, острыми ножами. Я знаю многих президентов корпораций, которые никогда не ходили в колледж:. Встречаются, правда, такие, как Фаллон, но он имел солидную базу, а не начинал с нуля. К тому же у него уже было имя. Фаллон из тех, которые в любом деле добиваются успеха. А Холстеду суждено вечно быть только вторым. Он это понимает, но не хочет в этом признаться даже самому себе и упрямо лезет наверх, снедаемый амбициями. Вот почему он пытался в одиночку найти Уаксуанок, его манили лавры первооткрывателя потерянного города. Он рассчитывал сделать себе на этом имя и удовлетворить свое самолюбие. А ты вынудил его пойти на сотрудничество с Фаллоном и, следовательно, разделить с ним славу. Ему это не понравилось.