Дьявольски красив

— А ты не знаешь? — спросил Ник с кривой ухмылкой:

— Он оскорбляет меня, ставя под сомнение мою честность. — Настроение окончательно испортилось. — А все из–за нее. А теперь я обидел ее и даже не могу сказать, зачем и почему, — пожаловался он.

Очень хорошо было согласиться на квартиру в городе, но он остался без женщины в своей постели. Мисс Каррингтон заставила его практически мечтать об алтаре только по этой причине, и будь он проклят, если даст надеть на себя кандалы задаром. Если он должен обзавестись женой, ему надо знать, что делает ее послушной.

— Как мне исправить то, чего я не понимаю?

Он зло посмотрел на узел своего шейного платка и нарочно расслабил его.

— А оно тебе надо? — весело полюбопытствовал Атертон. — У нее куриные мозги. Она сведет тебя с ума.

— Сомневаюсь, что у нее куриные мозги, но с ума она меня уже сводит, — проворчал Блейк, выуживая свою шляпу из–за высокой стопки книг. — Каждый раз, когда я вижу ее, меня обуревает желание либо придушить ее, либо поцеловать. Это чертовски раздражает.

Атертон рассмеялся:

— Тогда ты непременно должен жениться на ней. Никакая другая женщина, не пробуждала в тебе такой страсти. Это полезно для здоровья, старик. Волнует кровь, знаешь ли.

Блейк бросил на друга насмешливый взгляд.

— И это говорит человек, чья кровь в вечном волнении. Сомневаюсь, что для здоровья полезно, если чей–то муж пристрелит тебя или отвергнутый любовник снесет тебе голову.

Он нахлобучил шляпу на голову и открыл дверь.

Комнаты, которые он снимал, располагались на верхнем этаже старого дома. В узком извилистом коридоре горела одна–единственная лампа, и ни одно окно не освещало лестницу. Блейк тысячи раз без происшествий спускался по этим ступенькам, поэтому оказался не готов, когда его нога ударилась о что–то твердое на верхней. Не успев ни за что схватиться, он кубарем покатился на площадку и остановил падение только благодаря тренировкам на боксерском ринге, изогнувшись так, что плечо приняло удар.

Атертон схватил лампу в комнате и поднял ее повыше.

— Ты жив?

Злой как тысяча чертей, Блейк ухватился за балясину и, подтянувшись, поднялся на ноги, не думая о том, что у него могут быть сломаны кости.

— Обо что, черт побери, я споткнулся? Кому–то не поздоровится за то, что бросил здесь валяться какой–то хлам.

Атертон быстро, но внимательно оглядел его, спрятав облегчение, прежде чем осмотреть половицы.

— Подставка для дров, по–моему. Ее скоба так прочно застряла между перилами, что я не могу ее вытащить. Ты имеешь привычку терять каминные подставки, старик?

— У меня угольная плита, а не камин. — Хромая сильнее прежнего, Блейк поднялся по ступенькам и попытался вытащить тяжелую железяку. — Я должен поговорить со своей квартирной хозяйкой.

Атертон наконец соблаговолил проявить озабоченность.

— Она выходила, как раз когда я поднимался. А не мог кто–нибудь положить ее здесь специально?

Квартира Блейка на верхнем этаже. Если подставка была оставлена намеренно, то это только для него.

— Но это же бессмысленно. У меня нет ничего, что могло кому–то понадобиться. Думаю, мы выясним, что миссис Бизель сама зачем–то принесла ее сюда, когда убирала у меня в комнатах, а потом просто забыла.

Атертон снова нахмурился.

— Конечно, наверняка все так и было, если только за тобой не следят французские шпионы, которые охотятся за той чертовой бумажкой, — ведь всему Лондону известно, что она у тебя.

Блейк чуть не рассмеялся.

— Поскольку она попала ко мне с поля боя, логично предположить, что французам уже известно ее содержание. Кроме того, для них уже слишком поздно пытаться скрыть код. Мой вариант всего лишь копия. Оригинал где–то в Уайтхолле, его изучают эксперты, если вообще кто–нибудь дал себе труд взглянуть на него.

— Что ж, значит, рассеянные домовладелицы, а не французские шпионы. Как скучна твоя жизнь, старик. — Он подал Блейку его трость. — Тебе может это понадобиться. Насколько я понимаю, тебе грозит опасность.

— Твои пассии — и их мужья — куда опаснее каминных подставок. Кто–нибудь из твоих прелюбодеек — или чей–нибудь разъяренный супруг — того и гляди приставит тебе нож к горлу.

Блейк вернулся к их прежней теме, пытаясь между тем быстро решить загадку, кто же может хотеть его смерти и не является ли семейное проклятие чем–то большим, нежели предрассудок. Ни одно ни второе не казалось правдоподобным. Это больше походило на цепь случайных неудач. И все же Берни только что был у него. Могли он?.. Нет, это еще бессмысленнее. Убив Блейка, он не вернет птицу.

— В последнее время мне больше по вкусу богатые вдовушки. — Нимало не стыдясь этого признания, Атертон стал спускаться по лестнице вслед за Блейком. — Если бы не орлиный глаз Квента, я бы приударил за леди Белл. Вот уж кто созрел для интрижки.

— Эта драконша откусит твою глупую башку. Оставь ее Квентину. Они друг друга стоят, — отмахнулся Блейк. — А мне вместо шахмат следовало изучать стратегию ухаживания. Как я заставлю мисс Каррингтон снова заговорить со мной?

— Как мне обидно видеть, что еще один мой друг попался в матримониальные сети, скорбно заметил Ник, когда они вышли из дома. — Правда Фиц, похоже, вполне счастлив, так что, возможно, в супружестве действительно что–то есть.

— Деньги, — коротко бросил Блейк, шагая по улице на суаре, где, как он знал, мисс Каррингтон будет присутствовать. — Возможность заплатить по счетам — это счастье.

Ник фыркнул.

— Возможность иметь свою курочку, которую можно топтать когда захочется, тоже счастье; впрочем, такому монаху, как ты, этого не понять.

Блейк наверняка поймет, если это будет мисс Каррингтон, прелестная леди Пташка.

— Удовольствия плоти ослабляю т концентрацию, — возразил Блейк. — Ты — прекрасный тому пример. Клянусь, у тебя каждую неделю новая женщина. Ты не в состоянии сосредоточиться на одной или двух.

— На небе так много красивых звезд, как же я могу выбрать всего одну? Ну хватит тебе брюзжать, давай–ка лучше придумаем, как тебе помириться с милашкой мисс Каррингтон и заманить ее в постель, а ее денежки в свою казну.

— Бога ради, не читай нам лекцию о том, что должен будет сделать Уэллсли, когда вернется на континент, — взмолился сэр Бартон. — Лучше расскажи, как приручил леди Пташку.

Обедневший баронет из Озерного края, Бартон находился в поиске богатой жены весь последний год, если не больше.

— Если я расскажу вам, как сделал это, вы все кинетесь увиваться за ней.

Окруженный другими холостяками у буфетной стойки, Блейк прислонился к греческой колонне и скрипнул зубами, когда его нареченную так фамильярно назвали. Он бы предпочел, чтобы только у него было право называть ее этим именем.

— Монтегю кричит на мисс К., — объяснил Ник, откусывая хлеб с паштетом.

Только потому, что Атертон его друг, Блейк сдержался и не залепил ему сандвичем в физиономию. Кроме того, его побитое тело слишком одеревенело, чтобы двигаться.