Дьявольски красив

— Ты кричишь на нее? — поинтересовался сэр Бартон. — И это помогает?

— Не рекомендую это с другими дамами, — предостерег Ник. — Похоже, это помогает только с мисс Каррингтон.

Поскольку Ник был опытным покорителем женских сердец, несколько идиотов глубокомысленно покивали и потихоньку улизнули от буфетной стойки, как только мисс Каррингтон вошла в гостиную. Вот она, причина, чтобы сделать публичное объявление об их помолвке, мрачно подумал Блейк. Это отгонит прочь всех тупоголовых щеголей, увивающихся вокруг женщины, которую он намерен сделать своей.

Но прежде чем предпринять этот шаг, хотелось бы поговорить с мисс Каррингтон.

Он подчистил свою тарелку — его единственная нормальная еда за весь день. Очень скоро ему понадобятся силы. Приемы Ника настолько очевидны, что и пятилетний ребенок разгадал бы их.

— Они отправились кричать на твою невесту, — весело заметил Атертон.

— Чтобы я мог ее спасти? Какой продуманный ход.

Блейк отдал тарелку проходившему официанту и пошевелил плечами в тесном фраке. Да, они вправду кричал на мисс Каррингтон не один раз, но как еще разговаривать, с женщиной? Однако это вовсе не означает, что он хочет, чтобы кто–то другой занимался тем же.

— Мисс Карринггон, я настаиваю, чтобы вы присоединились ко мне в этом дуэте, — громко потребовал Бартон в соседней комнате, схватив ее за локоть и потянув в той властной, не допускающей возражений манере, в которой Блейк, к своему стыду, узнал себя.

Ему не доставляло удовольствия быть вожаком собачьей своры, но он не мог допустить, чтобы на мисс Каррингтон лаяли щенки. Поморщившись, он оттолкнулся от стены. Еще одна такая несчастная случайность, и его понесут к алтарю на носилках.

— Прошу прощения, сэр, вы в своем уме? Я не пою.

Смеющийся голос Джослин разнесся по комнате, и все повернулись в ее сторону. Общество обожает мелодрамы.

— Ну конечно же, поете, — подала голос одна из дам постарше; — Вы пели, когда выходили в свет со своим отцом. Вы были таким не по годам развитым ребенком.

Блейк, проходя по комнате, с трудом воздержался, чтобы не закатить глаза. Из того немногого, что он успел узнать об эксцентричных Каррингтонах, это неподходящий стимул, чтобы поощрять леди.

Мисс Каррингтон вскинула глаза при приближении Блейка и одарила его улыбкой, которая могла бы заморозить горящие свечи.

— Вы тоже пришли приказать мне спеть?

Она играла с этим чертовым веером, словно ей на все на свете наплевать, но он уже успел узнать, что ее улыбки обманчивы. Если бы здесь был пистолет, Бартону грозило бы лишиться пальца на ноге.

— Разве я похож на чокнутого? — спросил Блейк, неодобрительно вскинув бровь, прежде чем повернуться к Бартону. — Полагаю, Френсис е большим удовольствием споет с вами дуэтом.

Не обращая внимания па оскорбленный взгляд Бартона, Блейк предложил руку леди:

— Пройдемся по комнате, или я все еще у вас в немилости?

— Вы не пристрелили сэра Бартона, поэтому временно прощены. Уверена, вы найдете какие–нибудь другие способы досадить мне, прежде чем закончится вечер.

Она взяла предложенную руку, в то время как его сестра и сэр Бартон начали блеять какую–то популярную песенку под аккомпанемент бедного фортепиано.

Бессмысленно фланируя по комнате, как того требовал этикет, со странно молчаливой мисс Каррингтон, Блейк пытался занять себя загадкой «несчастных случаев», после которых все его тело было в синяках и болело. Неужели он настолько надоел кому–то из своих знакомых, что они могли пойти на такую крайность как убийство, лишь бы только избавиться от его общества?

Разумеется, невозможно было ясно мыслить, когда тонкий цветочный аромат мисс Каррингтон витал вокруг него, а юбки задевали его ноги, напоминая о том, что он мог бы иметь, если бы не забывал о манерах. Ее поцелуй прожег дыру у него в черепе, и он боялся, что, если скоро не переспит с ней, его серое вещество вытечет через щели, — весьма пугающая перспектива.

— Тогда давайте сократим вечер тем, что я вызову ваше недовольство сейчас и перейду прямо к делу, — решительно заявил Блейк. — Моя семья не простит мне, если я не поступлю как должно и не сделаю оглашения. Вы предпочитаете выйти за меня или увидеть, как меня вышвырнут из гнезда?

Во взгляде, которым она одарила его, заключались все тайны вселенной. Вопреки здравому смыслу, она восхищала его. Другая женщина уже стукнула бы его по голове первым попавшимся под руку твердым предметом.

— Странно, что вас волнует мнение вашей семьи, лишь когда вам не приходится разговаривать с ними, — заметила Джослин. — Сегодня днем вы были непростительно грубы. Так вы намерены обращаться со мной, если мы поженимся? По принципу: чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь?

Блейк подумал, что уж лучше бы она все–таки стукнула его. Он поморщился и, наконец, сделал неловкое признание:

— Моя мать суеверна и живет в постоянном страхе, что я умру, не дожив до тридцати лет. Френсис и отец не любят бывать в Лондоне в это время года, но мама не уедет, пока не убедится, что я останусь жив. Это мучительно, когда мать ходит за тобой по пятам.

— Умрете… не дожив до тридцати? — испуганно переспросила мисс Каррингтон.

Блейк приподнял черные волосы на виске, обнаруживая под ними седую прядь.

— Семейное проклятие, которое настигает всех, у кого есть такая прядь в волосах. Естественно, все это суеверная чушь.

Хотя любимого дядю Блейка, у которого тоже была такая прядь, унесло течением в двадцатилетнем возрасте — жертва прорвавшейся плотины. Однако это был просто несчастный случай, только и всего.

— Отца заботит не столько суеверие, сколько тот факт, что мои братья еще не произвели на свет наследников, — продолжил он. — Поэтому родители спят и видят, как бы поскорее меня женить. А меня раздражает их назойливое внимание. Не стойте у меня над душой, и я буду боготворить землю, по которой вы ходите.

Она рассмеялась. Он был серьезен, но ему доставил удовольствие ее смех. По крайней мере, она не из тех, кто придирается и пилит. Во всяком случае, он уповал на это, потому что все присутствующие наблюдали за ними и к утру сплетни разлетятся по всему городу. Он не привык быть предметом досужих разговоров.

— Могу заверить вас, сэр, что ни в коей мере не собираюсь стоять у вас над душой. Но я бы предпочла, чтобы вы боготворили меня, а не землю. Еще никто никогда меня не боготворил, если не считать Ричарда.