Дым. Поиск любви

– Конечно, как ты?

– По старому, Колян. Ты вот как?

– Тоже ничего, а если точнее, лучше чем когда бы то ни было.

– Читал твои письма в «мыле», культ ****ы, не меньше.

– Ты не так понял, я не восхваляю ту, что живет самостоятельно, как и хер многих из нас. Согласись, у многих они живут по собственным правилам, а я нашел ту, которая с молнией. Она существует.

– Ну ты летишь! Куришь?

– Курю. Редко. Не лечу я. Я ЛЮБЛЮ.

– Но для меня человека, в чьем сердце кроме камней и высохшей почвы нет ничего. Ты летишь. ****а – страшная сила! Ты тому наглядный пример. Но признаюсь, я бы хотел, так же как и ты, погрузиться в нее без остатка, но увы… Это лишь сиюминутное желание, которому не исполниться никогда. Вот! Уже не хочу.

– Почему же? Все в твоих руках.

– Я другой, и меняться мне будет мучительно больно, к тому же мне и так ништяк. Ладно, когда выезжаешь?

– Послезавтра.

– Маршрут какой у тебя?

– До Глазова, а оттуда на такси.

– Узнай когда поезд прибудет в Глазов, я встречу тебя.

– Хорошо.

– Гостинцев захвати.

– Постараюсь, – ответил я.

– Ну, все, до связи.

– Пока, дружище.

– Давай, – сказал он, сбросив.

Я ехал, думая о нем. Что за сила, силы движут им? Какому Божеству он предан столько лет? Что является его истинной целью? Вечная жизнь? О которой он мечтает с таким огнем в глазах, восхищаясь даже самой сомнительной информации о грядущих или уже имеющих место открытиях химиков, генетиков, фармацевтов. Остров в тихом океане с золотым унитазом на возвышенности чтобы мысленно срать на человечество. Что за Божество в человеке очень дорогом для меня?

Бог «эго»? Бог «безумных желаний»?

Подъехав к дому, я написал смс Юре: «Юра, друг попросил меня привезти гостинцев, можно что-нибудь решить?»

Снимая ботинки в прихожей, я услышал сигнал о сообщении.

«Ты живешь на клиторе! Не забывай! Придумаем как порадовать твоего, а значит и нашего общего друга».

«Спасибо», ответил я ему.

В гостиной никого не было, из кухни доносилась еле уловимая музыка и звон посуды – Мария Петровна.

Я поднялся наверх, надавил на ручку двери Сережиной комнаты, зная наперед, что они там. Стоило мне появиться в дверях, Сережа радостно подскочил.

– Дядя Коля! – в одно мгновение очутившись рядом со мной. – Мы с мамой смотрим «Трансформеров», будете смотреть с нами?

– Конечно, – положив руку ему на плечо, ответил я.

Оксана умиленно смотрела на нас.

– Там такие тачки! – увлекая меня за собой, восторженно говорил он. – Мама, подвинься.

Оксана послушно подвинулась, уступая мне место на маленьком диване. Я сел в самую середину, специально прижав Оксану, она в ответ сделала бессмысленную попытку оттолкнуть меня, движением таза.

– Мам, включай, – рухнув почти на меня, звонко говорил он.

– Дядя Коля маму прижал, я теперь и пошевелиться не могу, – смеясь, жаловалась она.

– ну мам, у тебя же руки свободные.

– И в самом деле, – засмеялся я, – что-то она хитрит, Серега, давай включай.

Сережа засмеялся.

– Включай!

Я чуть отодвинулся, Оксана нажала на Play и в ту же секунду на экране замелькали машины, несущиеся на бешеной скорости по мосту. Бесконтрольно моя правая рука обняла Оксану, а левая Сережу. Он сильнее навалился на меня, а Оксана прижалась, поглаживая руку обнимающую ее. Я как они, смотрел фильм, не замечая, вернее пропуская сюжет. Я впервые обнял Сережу! Пульсировала в голове радостная мысль. Главное конечно то, что он воспринял наш физический, отцовский с моей стороны, контакт как естественное действие.

Сережа постепенно смещался, пока не лег головой мне на ногу и спустя небольшой отрезок времени, уснул.

– Сделай тише, – шептал я Оксане, – он уснул.

Она убавила звук.

– Надо будить его, пусть ложиться в кровать.

– Я перенесу его, расправь кровать.

Оксана бесшумно двинулась к кровати, быстро расправив ее.

Я осторожно просунул руку под его голову, он приоткрыл глаза, увидев меня, улыбнулся, не противясь тому, что я беру его на руки, он, напротив, расслабил все мышцы, повиснув у меня на руках. Так же осторожно я положил его на кровать, он улыбнулся вновь.

– Спокойной ночи.

– Спокойной, Серега.

Оксана укрыла его одеялом, поцеловала в голову, он повернулся на бок, и мы вышли из комнаты. Закрыв за собой дверь, она запрыгнула на меня, крепко обвив меня руками и ногами, я держал ее за ягодицы.

– Кошечка, моя дикая, – нежно говорил я.

– Котик, я так соскучилась. Пойдем на кухню, я тебя покормлю.

– Пойдем, – сжимая ее ягодицы, согласился я.

– Все отпускай.

– Нет. Так и пойдем.

– По лестнице страшно, вдруг упадем.

– Не дергайся главное.

– А я хочу дергаться, – мурлыкала она.

– Ты дергаться хочешь или накормить меня.

– Сначала накормлю своего котика, а после подергаемся.

– Все идем.

В кухне я опустил ее на стол, она не размыкала рук на моей шее и все так же крепко обвивала ногами.

– Я хочу на столе и прямо сейчас, – шептала она.

– Я тоже, – говорил я, чувствуя нарастающую силу огня, разжигаемого ей. Пережевывая маленькие пельмешки, я еще слышал ее стоны, они словно каучуковый мячик, отскакивали от стен, не желая растворяться в воздухе.

Она сидела напротив, подперев подбородок рукой.

– Мне так нравиться смотреть, как ты ешь, – говорила она, покрывая меня поцелуями, своим нежным взглядом.

– А мне слышать твои стоны. Они настоящие.

– Все благодаря тебе.

– Благодаря нам и нашей ЛЮБВИ.

– Коль, а ты когда-нибудь думал, почему у многих она проходит?

Я улыбнулся.

– ОНА пройти не может. Может исчезнуть сексуальное влечение, влюбленность, значение слова, которого мне не ясно, но не ЛЮБОВЬ. ОНА бессмертна и ее невозможно разбить об быт или что-то.

– Тогда же почему?

– Потому что ЛЮБВИ не было, только не понятная, быстротечная влюбленность.

– А как отличить ЕЕ от чего то другого?

– Сложный вопрос, не для сердца конечно, для сознания умеющего использовать только узкий формат слов. Может быть тогда ты не можешь играть, когда нет взаимных поглаживаний, когда нет манипуляций. Разве можно словами охватить ее, втиснуть ее в них. Я лишь могу сказать в чем ее нет, и что ее душит.

– Я тоже знаю, ты заставил меня покончить с той, что была во мне. Знаешь, – улыбнулась она, – раньше я считала, что любовь начинается с того момента, когда проявляется чувство собственности, ревности. Когда бесконечно держишь на взводе наше женское оружие и лишь изредка чувствуешь себя расслабленно и спокойно. ЛЮБОВЬ как оказалось НЕ ВОЙНА!

– Какая ты у меня умная кошечка! Оксана, нашему чувству ничто не угрожает, мы честны, а это именно та почва, в которой она произрастает.

– Доедай, они уже остыли.

– Я бы съел их давным-давно, если бы не их игрушечный размер.

– В следующий раз будешь лепить с нами.

– Кстати, у меня опыт есть.

– А главное, – засмеялась она, – нет таких ногтей как у меня, – показала она свои пальчики с длинными, прямоугольными ногтями.

– Если ты мне доверишь это ответственное дело, мне даже не понадобиться ассистент в твоем лице. Тем более твои ноготочки мне так же дороги, что за кошечка без ногтей?