Дым. Поиск любви

– Кто? – спросил я, понимая о ком идет речь.

– Валера, – намылив руки, отвечал он.

– Почему это?

– Он хотел на маме жениться.

– А ты откуда знаешь?

– Мне…, – он замолчал, обдумывая, стоит ли мне говорить. – Баба Маша говорила.

– А обо мне она что-то говорит? Если не секрет.

– Говорит, – улыбнулся он, – что вы будете жить с нами, и у меня скоро будет братик или сестренка. Это правда?

– Правда.

– Дядя Коля, вы маме только не говорите, меня баба Маша просила.

– Не скажу, но от мамы у тебя не должно быть секретов, она всегда тебя поймет и если сможет, скажет, как поступить правильно. И вообще Серега, настоящий мужчина, должен быть честным и никогда не участвовать в обсуждениях, кого-то за спиной.

Я ожидал, что он возразит, сказав, что я честный и т. д., но он поразил меня в очередной раз, с серьезным видом сказав:

– Я не знал, больше никого не буду обсуждать.

Я обнял его, и мы пошли ужинать. Весь вечер нас развлекала Мария Петровна, рассказывая о своем детстве, в одной из деревень Алтайского края. Сережа ушам своим не верил, она рассказывала о том, как нападают гуси, как ей и ее братьям приходилось писать на клочках газеты и то, как они после школы катались на свиньях. Последнее Сережу поразило сильно, и если бы ему представилась возможность оседлать свинью, он не задумываясь, сделал бы это незамедлительно. Пожелав нам всем спокойной ночи, Сережа, как мне показалось, с неохотой подставил голову для поцелуев Марии Петровны и Оксаны, улыбнулся мне и поднялся к себе.

Мария Петровна суетливо принялась убирать со стола.

– Я помогу вам, – встала Оксана.

– Нет, я сама справлюсь, ложитесь, – улыбнулась она, – завтра вам долго ехать.

Оксана отправила меня в душ, а сама поднялась наверх.

Спальня преобразилась до неузнаваемости. В ней находилась та же кровать, предметы интерьера, но в мерцающих огнях множества свечей, в ней не осталось ничего от той прежней. На черном, шелковом, постельном белье, дрожали блики свечей, расставленных у изголовья кровати, из акустики ласково лился дуэт БИ-2 и Чичерина «Мой рок-н-ролл».

– Закрой глаза, – донесся голос Оксаны из маленькой смежной комнаты, служившей гардеробом.

– Закрыл, – ответил я, остановив свой взгляд на столике, так же как и все вокруг освещенном свечами, плотно расставленными в самом центре. На нем искрилась бутылка вина, два больших бокала и ваза с крупным виноградом.

Заметив боковым зрением появившийся в дверях силуэт Оксаны, я закрыл глаза. Она подошла ко мне так близко, что я почувствовал ее дыхание.

– Можешь открывать, – мурлыкала она.

Никаких изменений на ее лице я не обнаружил, но возможно она подвела глаза таким образом, что они мне показались гораздо больше чем прежде.

– Красиво, – опуская руки на ее талию, сказал я, не отводя взгляда от ее глаз.

– Старалась, – весело сказала она. – Давай выпьем, – двинулась она к столику и только в этот момент, я увидел на ней коротенький, черный, прозрачный пеньюар, сквозь который видны ее груди, маленькие стринги, подчеркивающие красоту ее ягодиц.

Подобно зомби, с вытянутыми руками я двинулся за ней и, достигнув цели, обвил ее руками.

– Коль, я вино разолью.

Я гладил ее груди, через еле ощутимую ткань.

– Вино потом, – охваченный страстью, говорил я.

– Нет, котик, – высвободилась она, быстро обогнув столик. – Сейчас мы будем пить вино, и ты меня будешь кормить виноградом.

– Сейчас, – скинув халат, – котик будет тыкать свою кошечку.

– Нет, – только успела она произнести это «Нет», ни что иное как «Возьми меня силой». В одно мгновение я обхватил ее, пересекая попытку заскочить за кровать. Прижимая ее левой рукой, правой я двинулся вниз, она скрестила ноги, не давая мне проникнуть в ее давно влажное влагалище. Земфира затянула «Мы летели, вовсе не дыша», когда я резким движением руки, разорвал на ней стринги, вытянул их, чувствуя ее теплый сок, впитанный ими, бросил их на пол и сильнее прижал ее к себе, ощущая прохладу ее ягодиц, пламенным членом. Она дернулась всем телом, пытаясь освободиться, и я повалил ее на кровать, сев на ее ягодицы. Без особых усилий, я завел ее руки за спину, удерживая их левой рукой за запястья. Правой подсунул ей под живот подушку, одновременно перемещаясь с ее ягодиц на ноги. Несколько раз я шлепнул по ее приподнятой попке, срывая с ее губ сладкие стоны.

– Будешь сопротивляться? – спросил я, гладя ее каменным членом по пылающим от пошлепываний ягодицам.

– Буду, – смело отвечала она, пытаясь повернуть голову, чтобы увидеть меня.

– Котик, – мурлыкала она, – я так сильно не хочу, чтобы ты уезжал.

– Если сильно не хочешь, я не поеду…

– Нет, – прервала она меня, засовывая в мой рот виноградину. – Надо, просто я буду сильно грустить, как без тебя и дня прожить, я не знаю.

– Я тоже, кошечка, и не задержусь даже лишней минуты, а теперь поставь бокал, она послушно выполнила мою просьбу, и мой протянул я ей бокал. – Иди ко мне….

Розовое, воздушное покрывало из самой глубины ее матки, той в которой зрело наше дитя, той которую только и можно, назвать бесценной и той, которая действительно существует, в отличие от всего остального. Согревала всех своим розовым, не на что не похожим теплом. Тонкие нити ЛЮБВИ, чистых эмоций, искренних чувств выдерживали тяжесть китов, кашалотов, бегемотов, слонов, миллиарды людей, радостно погружающихся в покрывало. Оно опустилось на ближний восток, вытесняя лживую, нефтяную, геополитическую демократию США, окутало обезумевшие тела боевиков, шахидов, войск Nato, заставляя всех выронить оружие и встать на колени перед единственным Богом Любви. Оно проникало в Кремль, в Храм Христа Спасителя, в Белый дом, Пентагон, во все протестантские церкви, во дворец Совета Европы, в МВФ, в Bank of America, Сбербанк, VTB, Газпром, Роснефть, British Petroleum, Texaco, показывая им бескрайнюю саванну Африки и такой же голод, смерть, насилие, болезни, показывая смерть и голод под самым носом, но практически все проснувшись утром, отмахнулись от всего увиденного, считая это дурным сном.

Тысячи женщин во всем мире одновременно с Оксаной испытали бурный оргазм, пряча в себе покрывало ЛЮБВИ. Земля ждала его вновь.

Утром за нами заехал Оржак, я кинул сумку в багажник, Серега сел вперед, а мы сзади. Оксана опустила мне голову на плечо и нежно поглаживала мою руку. Проезжая мимо офиса Оржак остановил машину, зная о том, что меня там ждет Юра. Забежав внутрь, мы без лишних слов пожали друг другу руки, я взял пакет с двумя пачками сока, он предупредил, что гашиш в апельсиновом, и я так же быстро вышел, пообещав скоро вернуться. До Абакана мы доехали быстро, в пути я и Оксана успели немного поспать, только неугомонный Сережа скакал на кресле, внимательно изучая все вокруг. В пути я вспомнил «хозяина» Хакасии – Лебедя. Почему же он называет этот безусловно живописный край, маленькой Швейцарией? Какие сходства? Там Альпы, а здесь Саяны? Ничего в них схожего нет! Может банками? Часовым производством? Его здесь нет, как и шоколада, стабильности, достойной работы с достойной оплатой, множеством беззаботных и счастливых лиц. Ничего здесь этого НЕТ! Что он имел в виду? Высокие заборы границ, бережно хранящие заворовавшихся чиновников, силовиков, судей, прокуроров, а так же скрывающие от взгляда посторонних убийства, пытки, произвол.

Вот если бы он сравнил Хакасию с Красноярским краем, Удмуртией, Омской областью, Волгоградской, Саратовской, дружественной нам Белоруссией, я бы не нашел и пяти отличий, исключая экономические и все якобы полезные для людей показатели.

Люди не видят счастья в котировках и прочем. Людям нужно ЛЮДСКОЕ и ни что иное! Синтетика и ваши пустые фразы нам не годятся!

Полупустынное здание железнодорожного вокзала угнетающе давило на меня, мы стояли у окна кассы, ожидая билета, а Оржак с Сережей покупали мороженное.

– Даже не вериться, – она взглянула на часы, висевшие на стене, – через сорок минут я тебя уже не увижу, у меня даже нет твоего фото.

– У меня кстати тоже, за сорок минут, – улыбнулся я, смотря в ее грустные глаза, – мы, это исправим.

Сережа бежал к нам, держа в руках два стаканчика мороженного.

– Это вам! – протянул он нам мороженное.

– А ты что? – Спросила Оксана.

– Мое, у дяди Оржака, – обернулся он в сторону приближающегося Оржака. Улыбаясь, Оржак подошел к нам.