Дыра

– В деревне и то половина людей не работает. А город со всех подати собирает. На фига им работать? Мусор собирают, да следят друг за другом...

Компаньоны потащились на рынок.

Рынок оказался легко узнаваем - типичное заведение такого рода. Средних размеров площадь, и куча сидящих на земле людей. Перед сидящими пребывал их нехитрый товар.

Но войти на площадь оказалось не так-то легко. Едва компаньоны приблизились к ней, как дорогу им преградили очередные чувачки с дубинками. Пришла пора платить базарную пошлину.

Корзины компаньонов несколько полегчали, и они прошли-таки к сидевшим рядами людям. Нашли ряд с ботвой и стали было раскладываться, устроившись крайними. Но тут явились новые дубинноносители.

В чем дело?

А в том, что все места заняты. А дополнительные места требуют дополнительной оплаты.

Компаньоны готовы были предложить им все, что было в корзинах, а потом надеть и сами корзины сборщикам на головы, и накрыть сверху крышками в счет какого-нибудь очередного налога. Но отдавать товар охотно могло показаться стражникам подозрительным, и компаньоны стали торговаться.

Как места заняты, когда полплощади пусто? И где эти самые места, когда на мостовой никакой разметки? Как узнать, что они заняты?

Стражники, похоже, такого не ожидали. Они сперва пялились друг на друга, а потом один из них сказал:

– Что спрашиваете? Откуда нам знать? Это только взводный знает. Или платите вот этим, - он указал на ботву, которую хотел получить, - или пошли к взводному.

– Пошли к взводному, - сказал Квакин, подумав, что сможет тогда узнать что-нибудь о страже - Четвертак не знал о ее службе почти ничего.

Вслед за стражниками компаньоны потащились куда-то через пыль и послеполуденную жару.

Оказалось, что взводный пребывает в местном отделении стражи, неподалеку. Вернее, он должен был там пребывать. Но он убыл жрать, и пока не вернулся.

Когда он вернулся, и выслушал суть вопроса, лицо его сделалось точно таким же, как у стражников на базаре. Ясно было, что вопросов таких никто никода ему не задавал.

– Это министерское дело, - сказал он, - в министерство идите.

– В какое?
– поинтересовался Квакин, потому что уже знал, что в Чисто-место есть министерства внутренних дел, торговли, сельского хозяйства и экономики.

Взводный задумался. Ничего не придумав за пять минут, он сказал:

– Ну, в торговлю идите...

Потом бросил взгляд на корзину, запустил туда руку и вытащил ананас и гроздь бананов. Поймав вопосительный взгляд Квакина, он сказал:

– Чего смотришь? Говорят, вы драку на базаре устроили. Это штраф. Могу, конечно, протокол составить. Но тогда штраф больше будет.

В сопровождении другого стражника компаньоны потащились в министерство торговли. Оттуда их послали в министерство экономики. Оттуда - в министерство внутренних дел. Каждый раз по поводу их обращения составлялась бумага. С каждой бумагой их корзина хоть немного, но облегчалась. Неизменно оказывалось, что у них нет справки об уплате какого-нибудь налога - торгового, на развитие экономики, на содржание стражи...

Наконец, в министерстве внутренних дел корзина опустела совсем.

После чего Квакин правдоподобия ради возмутился - они пришли торговать, а теперь и торговать уже нечем, и день прошел почем зря!

Им сказали, что это к судье.

Явились к судье.

Судья потребовал справки об уплате налогов, просмотрел их и сказал, что не уплачен налог на справедливый суд.

– А отчего справедливый суд потребовал особенного налога?
– спросил Квакин, - разве он и так не должен быть справедливым?

– Суд вам ничего не должен. Но при вожде Крутоделе Справдливом было народное возмущение - требовали справедливого суда. Крутодел Справедливый снзошел до народа, выслушал его и велел народу платить налог на справедливый суд.

– Вечная память ему и деяньям его несравненным!
– воскликнул Квакин в полном восторге, - но, ваша честь - после уплаты всех справедливых налогов у нас ничего не осталось!

Судья глянул в корзину, а после внимательно осмотрел копаньонов. Потом зашел сзади, и некотрое время оставался там.

– А штанишки на вас новые, - сказал он, вновь явившись в передней полусфере.

– Не такие уж новые, - сказал Квакин, подозревая, к чему идет дело.

– Как же не новые?
– сказал судья, - задницы-то не протерты.

Тут Квакин сообразил, что от вечного сиденья на кирпичах штаны у городских, и верно, частенько выглядели на задницах ветхими. Судья, похоже, был человек небогатый...

– Одни штаны или двое?
– спросил он судью.

– Молодые люди, - сказал судья строго, - только из снисхождения к вашему юному возрасту и по позднему времени суток я соглашаюсь принять налог штанами. Конечно, двое! И не забывайте, что вы в суде, а не на рыне - торг здесь неуместен!

Компаньоны переглянулись, и быстро стащила штаны. Прямо сказать, после нескольких дней на жаре это мокрое, потное, вонючее нестиранное тряпье снять было не жалко.

Под штанами были у компаньонов обычные цивилизованные труселя.

– А исподнее у вас того, коротковато, - сказал судья, окинув трусы скептическим взглядом, - ладно - в темноте авось не заметят! Зато все налоги уплочены - можете спать спокойно!

И протянул им заранее, верно, заготовленные справки.

С чувством исполненнго долга компаньоны вышли в темноту.

Но не успели они пройти ста шагов, как откуда-то из переулка явися свет факела а с ним - трое чуваков с традиционным дубьем.

– Эй там! Стойте!
– заорал кто-то из чуваков.

Компаньоны остановились.

Трое подошли.

– Деревенские, что ли?

– Деревенские, - сказал Квакин.

– То-то и видать, - сказал один из стражников, - ни стыла, ни совести! Мало того, что в исподнем по городу ходите, еще и короткое оно какое-то! Сроду срамного такого исподнего не видал!

– А я знаю, чего они так ходят, - сказал другой, - они малолетних совращают. Дети же только в коротких штанах ходят. Педофилы они!

– Ни хрена, - сказал третий стражник, - бери выше! Они террористы.

– Это почему?
– спросил сторонник теории педофилии, видно, обиженный тем, что его обвинение оказалось не самым серьезным.

– А потому, что пока они отвлекают стражу исподним, их сообщники готовят теракт!

– Короче - штраф с вас, - взял реванш первый, не в силах придумать ничего более серьезного, чем коллеги.