Дыши в такт со мной

Точно так же, как тянулась всегда.

Она знала эту схему наизусть.

Лёгкое прикосновение к волосам, поцелуй в щёку, горячий взгляд, которым он говорил: «я люблю тебя», прикосновение языка к её губам, она закрывает глаза, он хватает её за запястья, заводит ей за спину, целует шею, а она слабо стонет.

С шумом сглотнув, Олин отрицательно мотает головой.

– Ничего не будет Рассел. Я не шучу.

Его рука безжизненно опускается, он с шумом сглатывает, вглядываясь в её лицо, точно пытаясь найти признаки лжи.

– Я люблю тебя.

Усмехнувшись, Олин вновь отрицательно мотает головой.

– Прошу, не надо мусорить здесь своей ложью. Уходи, тебя ждёт невеста.

– Олин…

– Рассел, я не шучу, - чеканит Олин. – Уходи.

Её голос становится жёстким, на губах перекатывается шарик ледяной стали.

Ничего не будет. Он всё заморозил, он был слишком холодным.

Кивнув, Рассел, точно раненый зверь с трудом разворачивается к лестнице и сбегает вниз.

Олин ещё несколько секунд стоит на лестничной площадке, ещё надеясь, что он сделает что-то безрассудное.

Что-то настоящее, не отточенное по схеме, но Рассел так не умеет.

По щеке скатывается скупая слеза, усмехнувшись, Олин стирает её пальцами и возвращается обратно в квартиру.

В гостиной её встречает Селма и Олин готова поклясться, что её лицо лучится счастьем, тогда как ещё недавно было готово позеленеть от ненависти.

– Кто это был? – вопрос звучит небрежно, она внимательно изучает подругу и наверняка замечает розовый след на щеке.

– Один… друг.

Кивнув, Селма задумчиво прижимает ладонь к губам.

– Что ж… я, пожалуй, пойду детка, - подхватив сумку, она наклоняется к Олин и целует её в щёку. – Увидимся в конце недели.

От неё исходит знакомый запах.

Едкий, разъедающий атмосферу.

Олин знает этот запах. Это запах её мести за успех.

~***~

Тяжёлый смрад ледяной улицы, горячий пар, разлетающийся по воздуху, люди, что бегут мимо, не замечая тебя.

Обычная дверь, ведущая в магазин.

Схватившись за ручку, Клео на мгновенье закрывает глаза, обещая себе, что как только она зайдёт внутрь, мир вокруг изменится.

Станет лучше, добрее, теплее. Она попадёт в весну из ледяного декабря.

Толкнув дверь вперёд, девушка слабо улыбается, слыша звон колокольчиков.

Знакомые переливы слабых мотивов мягкого железа растекаются по телу, в нос мгновенно ударяет мягкий, сладкий аромат базилика с терпкой ноткой.

Ступив вперёд, Клео оглядывается в поисках людей.

Ничего, лишь колокольчики продолжают звенеть, извещая о приходе посетителя.

– Адриа? – сняв перчатки, Клео засовывает их в карман пальто и потирает покрасневшие от холода руки.

Подойдя к прилавку, она замечает чашку нетронутого кофе, от которого исходил пар.

Улыбнувшись, Клео замирает в ожидании, изучая ароматное содержимое прилавка.

Открытое лавандовое масло, засушенные веточки розмарина, несколько кусочков ладана, крохотными светло-жёлтыми шариками, напоминавшими воск, рассыпавшиеся вокруг баночек.

– Господи… - слышится бормотание знакомого женского голоса.

Бодро улыбнувшись, Клео выпрямляется, готовая встретить яркий кусочек счастья этого города, когда к ней выходит нечто бледное с жуткой причёской.

Адриа выглядела, будто ходячий труп. Под глазами залегли тёмные тени, лицо бледное, осунувшееся. Пушистые волосы превратились в сосульки, что свисали по плечам тяжёлым грузом.

Откинув их назад, Адриа недоумённо хмурится, поднимая голову.

– Эм… привет, я…

– Клео! – восклицает девушка и на её бледных губах появляется улыбка. – Это и, правда, ты.

Улыбнувшись, Клео энергично кивает в ответ, радуясь, что её запомнили.

– Да, это я, и я… с тобой всё в порядке?

Отмахнувшись, Ади закатывает глаза, подходя к прилавку и подхватывая чашку горячего кофе.

На вороте её огромного ярко-красного свитера с причудливым узором, точно на ковре красуется засохшее жёлтое пятно, напоминающее рвоту.

Поморщившись, Клео запускает руку в сумку, в поисках влажных салфеток.

Достав упаковку, она протягивает её Ади.

– Возьми, у тебя пятно на…

– О Боже, - глаза Ади изумлённо округляются, отставив чашку, она отрицательно мотает головой, бросив на салфетки неодобрительный взгляд. – Я лучше замою это водой с капелькой масла, нежели буду пользоваться химией.

Клео поспешно заталкивает салфетки обратно в сумку, пока Ади вновь скрывается из виду.

Спустя несколько минут, хозяйка магазина появляется. Её волосы аккуратно зачёсаны назад и уже не выглядят настолько ужасно, а пятно со свитера бесследно исчезло.

– Прости, беременность меня убивает.

Клео требуется несколько минут для того, чтобы осознать смысл сказанных слов.

В её мире женщины редко беременели. Это скорее было слабостью.

Болезнью, что переживаешь в одиночку, пока другие не видят, нежели символом гордости.

Ты сможешь гордиться, когда явишься на работу в шикарной форме через неделю после рождения ребёнка, и никогда о нём не заговоришь.

Не будешь ныть, жаловаться, никто не увидит его фото, памперсы и твои растяжки.

Тебе можно показать его лишь через несколько лет, когда ты будешь ещё более прекрасна, а он превратится в сознательного человека, что не будет играть посторонними предметами, но станет отличным экспертом в вопросах моды.

– О,… поздравляю, - Клео неловко улыбается, переводя взгляд на едва заметный живот девушки.

– Да, срок всего два месяца, но токсикоз меня убивает, - поджав губы, Ади заправляет волосы за уши. – Извини, в последнее время я жутко не собранная и могу говорить лишь о жутчайших особенностях своего тела, вроде тысячи походов в туалет за день, или бесконечного фонтана рвоты. Тебе должно быть что-то нужно?

Поджав губы, Клео окидывает магазин выразительным взглядом, пытаясь сформулировать речь, что готовила по дороге сюда.

– Да, я… Логан уволился.

Скрестив руки на груди, Ади задумчиво кивает в ответ.