Дыши в такт со мной

Холл и жилые комнаты, бассейн, теннисный корт, IMAX – кинотеатр, Spa – салон, винный погреб, игровая комната и этаж для персонала.

Квартира была декорирована натуральным камнем, мрамором, ценными породами дерева и шёлком.

Высота потолков – 6 метров, пальмы, расставленные в каждом углу, рояль в гостиной, бассейн с эффектной светодиодной подсветкой.

Заходя в огромную спальню, Джордж с тоской оглядывал этот мир, что отец щедро подарил ему из своего толстого кошелька.

Он вновь оставался здесь один, даже персонал был изгнан на первый этаж, где Джордж их никогда не видел.

Он мог бросить мокрое полотенце в любом месте дома, закрыться в своей комнате на десять минут и, вернувшись не обнаружить влажного лоскутка.

Он играл в теннис сам с собой, приглашал укуренных друзей и устраивал вечеринки у бассейна, приглашал девушек в Spa – салон, пополнял винный погреб, закупал плёнки для кинотеатра, поставил несколько раритетных игровых автоматов в игровую комнату, но всё это было не то.

Он вновь и вновь возвращался к той аварии на платформе.

Вспоминал своё лицо, дрожащие руки, тонны выкуренных сигарет и безмерное одиночество.

Никто не мог положить ему руки на плечи и попросить успокоиться, приготовить ужин, сказать, что будет любить его даже, если он всё потеряет.

Прошёл ещё месяц одиночества, в котором Джордж уже почти отказывался выходить из дома, ибо свет резал глаза, а в его собственном мире ставни были готовы плотным коконом создать ночь в любое время.

Когда он встретил её.

Он в очередной раз умасливал клиента, шепча ему лесть в динамик своего телефона, когда почувствовал запах пережаренного хот-дога.

Поморщившись, Джордж обернулся на запах, желая увидеть сумасшедшего толстяка, который будет, это есть, когда замер.

Её звали Эсса Чарлсон.

Её огромные голубые глаза почти мгновенно выискали его хищным взглядом.

Несколько взмахов густых, чёрных ресниц, слабая улыбка пухлых губ, что должно быть больше напоминала ухмылку, густые, каштановые волосы, струящиеся по плечам, и Джордж уже отключил телефон.

Она так просто сидела на мраморной скамье, забросив ногу на ногу и её замшевые сапожки со шнуровкой, так игриво скрывающиеся под оборками белоснежного пальто были выставлены вперёд, демонстрируя неимоверно высокую шпильку и изогнутый носочек.

Этим же вечером она была у него дома.

Она переехала утром, сказала, что вещей у неё почти нет и дома ловить нечего.

Для Джорджа это был идеальный вариант.

Он отписывал ей на шопинг неимоверные деньги, учил играть в теннис, разбираться в винах, путешествовать по миру с ним, или без него, если он был на работе, приучил правильно питаться и восхвалять аэробику с Синди Кроуфорд.

Эсса была такой молодой, такой трогательной, такой нежной и заботливой, так ласково целовала его перед сном, старалась идеально выгладить его рубашки, но лишь умудрялась оставлять чёрные разводы и жирные жёлтые пятна.

Хотя он всё равно надевал их, пряча под пиджак, и снимал в машине, где его ждала идеально накрахмаленная и отутюженная домработницей, рубашка.

Она учила его новым направлениям музыки, и любить компанию Apple, он заставлял её не экономить на продуктах и забыть о Макдоналдсе.

Они были вместе почти два года, и всё было идеально, если бы Эсса хотела детей.

И выйти за него замуж.

Только она не хотела.

Не хотела принимать кольцо и не хотела подумать об их будущем отпрыске, что мог стать голубоглазым брюнетом.

Минуты вопросов, повисших в воздухе, превращались в дни, недели, месяцы.

Джордж ожидал её ответов терпеливо, устало потирая виски и качая головой, давясь неизвестностью и тишиной, словно ядом.

К тому же ситуацию их и без того не простой жизни усложнил её дружок.

Она говорила, что он безответно влюблен в другую, что никогда бы не посмел и лишнего прикосновения к ней, что она верна только Джорджу, но почему-то все эти слова рассыпались пылью перед Джорджем, когда наружу всплыли странные и уродливые подробности личной жизни Эссы и Логана, без него.

Этот парень итак казался ему странным.

Он видел его блог в компьютере Эссы, слышал, как они созваниваются, и она часами говорит с ним по телефону, закрывшись в другой комнате.

Джордж старался верить ей и не ревновать понапрасну, но слова некой Клео Макалистер и её подруги Роксаны повисли в воздухе из застывшей тишины.

Этой ночью они занимались любовью, и Эсса настойчиво затыкала Джорджу рот, пытаясь потакать всем его капризам.

Он почти расслабился, даже провалился в небытие на мгновенье, когда закрыл глаза, но потом правда вновь навалилась на него тяжёлым грузом.

Он резко поднялся, несколько минут безмолвно озирался в холодной темноте спальни, когда повернулся к Эссе, что как обычно спала к нему спиной, закутавшись в одеяло.

Теперь это тоже казалось странным.

Почему она всегда отворачивается?

Может, ей неприятно его видеть?

Может, она просто хотела навариться на нём, а потом сбежать к своему Логану?

Тогда почему не выходит замуж за Джорджа?

Это стало бы идеальным залогом на безбедное будущее после их расставания.

Может, Логан не разрешает ей?

Может, не хочет, чтобы она настолько серьёзно погрязла в своей афере?

От этих мыслей по коже Джорджа ползут мурашки.

Поморщившись, он хватает Эссу за плечо и грубо встряхивает, от чего девушка испуганно вздрагивает.

– Господи, Джордж… - шепчет она, тяжело, выдыхая. – Что случилось?

– Ты мне изменила.

Безапелляционно отвечает Джордж, устремляя на Эссу суровый взгляд.

Обернув вокруг себя одеяло, он встаёт на колени и, шаря несколько секунд по холодной стене в без известности, наконец, находит ночник и постель освещается слабым голубым сиянием.

Поморщившись, Эсса подтягивает к себе одеяло и устало зевнув, садится.

Её волосы взъерошены и на затылке несколько плотных колтунов, глаза заспанные и красные, под глазами чёрные тени.

– Джордж…

– Не смей меня затыкать, - цедит Джордж сквозь зубы.

Он вновь чувствует себя глупым мальчишкой, которого дурит шлюшка ради лишних денег.

– Ты немедленно расскажешь мне всю правду.

– Между мной и Логаном ничего нет! Я пыталась помочь ему отшить девушку, потому и притворилась его невестой, - закатив глаза, Эсса вновь зевает.