Дженни. Ближе к дому

Наконец, прокопавшись, как показалось проповеднику, излишне долго, Стэнли Причард вернулся в контору. Через несколько минут, заметив, что Стэнли смотрит на него в окно, он торопливо вылез из машины и направился к дому.

Стэнли посмотрел на него неузнающим взглядом, когда он вошел в маленькую контору и закрыл за собой дверь.

— Это я, — сказал проповедник Клу, застенчиво ухмыльнувшись. Нервным движением руки он пригладил редкие черные волосы. — Проповедник Клу.

— Провалиться мне! — сказал Стэнли, выходя вперед и пожимая ему руку. — Вот это так сюрприз, проповедник Клу. Когда я увидел вашу машину на дороге, то подумал, что это какой-нибудь турист хочет прицениться к комнатам на ночь. И в голову не приходило, что это вы.

Засунув руки в карманы, проповедник Клу усмехнулся, судорожно кривя губы.

— Думаю, что я и есть турист, — сказал он.

Озадаченный Стэнли посмотрел на него вопросительно.

— Как же так, проповедник Клу? Разве вы можете быть туристом?

— Что ж, я вам объясню, мистер Причард, — начал тот, беспокойно улыбаясь. — Последнее время я много думал и пришел к заключению, что должен изучать жизнь и поведение людей, странствующих по дорогам Америки в наше время. Это новый и совсем особый образ жизни, и бдительный проповедник не может заниматься своим делом, не собрав таких сведений и не изучив всех важных перемен в обычаях и нравах. Вот почему я и решил поехать к вам, чтобы получить сведения из первых рук.

— Так вы и вправду хотите переночевать здесь в пансионате? — спросил Стэнли.

— Ну конечно, мистер Причард.

— А с вами никого нет — вы совсем один?

— Да, разумеется. Я один.

— Глупо с моей стороны было спрашивать, — сказал Стэнли, коротко рассмеявшись от смущения. — И вы не подумайте, проповедник Клу, будто я имел в виду что-нибудь личное. Я просто привык задавать туристам этот вопрос, а то, знаете ли, иной раз бывает, сдашь туристу одиночную комнату, и не успеешь оглянуться, а женщина уж тут как тут, снует взад-вперед, то в комнату, то из комнаты, а бывает, что и на всю ночь останется. Вот почему я всегда стараюсь выяснить наперед, не двое ли их, и тогда уж плата будет двойная. Раз человек уже вошел в комнату и запер за собой дверь, из него не так-то легко выколотить еще доллар-другой.

— Сколько мне это будет стоить? — спросил проповедник, вынимая руки из карманов и переминаясь с ноги на ногу.

— Вам? — отвечал Стэнли, мотнув головой. — Вам это ничего не будет стоить, проповедник Клу. Я только объяснял, как мне приходится поступать с обыкновенными туристами. Я вам отведу самый лучший номер, какой у меня имеется, ведь это для меня большая честь, что вы остановитесь в пансионате «Приятное времяпрепровождение». Кроме того, со своего проповедника я и вообще не хочу ничего брать. Как это можно!

— Но я не хочу вам обязываться…

— Никому вы не обязываетесь, проповедник Клу. Вы делаете мне большую честь. Да и комнат свободных у меня в это время года много. Большой наплыв туристов еще не начался, а вот через месяц много народу поедет мимо нас во Флориду. Но я люблю все-таки, чтобы и до начала сезона у меня как можно больше комнат было занято, это полезно для дела. Когда средний турист увидит, что пансионат всегда полон и перед домом стоит много машин, это даст его мыслям благоприятный оборот — ему и самому захочется здесь остановиться.

Стэнли зашел за конторку и достал ключ из шкафчика на стене.

— Я отведу вам номер двадцать четвертый, проповедник Клу, — сказал он. — Как я вам уже говорил, я хочу дать вам лучший номер в пансионате. Кроме того, он в дальнем конце двора, там тихо и вроде как бы изолированно, вас не будет беспокоить хождение взад и вперед. Мне хочется как следует о вас позаботиться, вот почему я не помещу вас в самом центре; ведь некоторые люди, стоит им заехать в пансионат, начинают вести себя совсем по-другому. Об этой странности в человеческом характере я не знал, пока не начал вращаться среди публики.

— Вот это, между прочим, я и хотел узнать…

— Могу вам сказать, что я многое понял, наблюдая, как люди себя ведут в пансионате. Что верно, то верно — мужчины пьют куда больше виски, а женщины в номере пансионата становятся куда игривее, чем у себя дома. Мужчины стучатся в дверь к незнакомому человеку и прямо из себя выходят, ругаются на чем свет стоит, если ты не хлебнешь виски из их фляги. Приходилось видеть тоже, как женщины бегают наполовину одетые и сами напрашиваются, чтобы мужчины заглянули под другую половину.

— Не в моих правилах пить виски, — тут же отрезал проповедник.

— Я знаю, что не в ваших, а если кто-нибудь к вам пристанет с этим, так вы сразу же дайте мне знать. Я вовсе не хочу, чтобы с вами что-нибудь этакое случилось, проповедник Клу. А теперь садитесь в вашу машину и поезжайте за мной на другой конец двора. Я вам покажу, как попасть в вашу комнату.

Следуя за указующей рукой Стэнли Причарда, проповедник Клу подкатил свою запыленную рыжую машину к двери номера двадцать четвертого. Достав из машины свой чемодан, он внес его в номер.

Стэнли уже включил свет и электрическую печку и теперь спускал шторы на окне. В одном углу стоял телевизор, в другом — маленький холодильник, а у стола — два удобных кресла. Широкая кровать, застланная ярко-оранжевым покрывалом, занимала почти все остальное место в комнате. Был тут еще ковер во всю комнату и несколько ламп под абажурами.

Проповедник Клу, разинув рот от удивления, поставил чемодан на пол и загляделся на кровать.

— Никогда в жизни не видел такой широкой кровати, — сказал он, подходя к ней ближе. — Я и не знал, что бывают такие кровати. Почти вдвое шире любой кровати, какую мне приходилось видеть. Она такая широкая, что в ней могут спать трое, а то и четверо.

— Довольно и двоих, проповедник Клу, — слегка улыбнувшись, сказал Стэнли. — Если больше двоих, остальным придется взять другую комнату.

— Так для чего же кровати делают такими широкими? — спросил он.

— Что ж, я вам объясню, проповедник Клу. С тех пор как я открыл пансионат и начал вращаться среди публики, я понял, что время от времени привычки у людей меняются и одна из новых привычек — это спанье в таких вот широких кроватях. Еще не так давно все туристы говорили, что им нужны две кровати в номере, и приходилось-таки ставить две кровати, чтобы угодить публике и дать ей то, что она желает. Прошло совсем немного времени, и вдруг туристы стали требовать вот такие широкие кровати, и мне пришлось спешно приобретать их, чтобы не остаться внакладе. Если вы сумеете объяснить мне, почему люди так скоро меняют свои привычки, значит, вы знаете о человеческой природе больше моего.

Проповедник только покачал головой.

— Я уже начинаю узнавать больше, чем знал когда-либо.

— И этого еще мало, — продолжал Стэнли. — Вы, может быть, мне не поверите, но некоторым туристам непременно подавай кровать еще шире этой. Вчера вечером останавливается один турист и заявляет, что им с женой требуется кровать королевских размеров, а у меня нет шире вот этой, что вы видите. Само собой, откуда же я мог узнать, действительно это его жена с ним или еще какая-нибудь женщина, так что был рад-радехонек, что он не остался у меня, а поехал дальше по шоссе искать пансионат с такой кроватью, какая ему требовалась. Может, я и ошибаюсь, только та женщина, что с ним была, не походила на его жену, да и вообще вела себя не как замужняя, а я не желаю, чтобы этого сорта люди останавливались в моем пансионате. На этот счет я очень строг и слежу за этим каждую минуту, так чтобы можно было сразу же прекратить безобразие, пока оно еще не начиналось.