Дженни. Ближе к дому
Шрифт:
Шериф Клинт Хафмен вышел из автомобиля и потянулся, расправив плечи. Это был крупный мужчина, веселого и общительного нрава, мускулистый и широкогрудый. Хотя он был выбран шерифом округа Индианола на первый срок, но почти всю свою жизнь стоял на страже закона, а до этого служил и судебным исполнителем и начальником тюрьмы. Теперь, когда он занимал политический пост, он старался быть как можно снисходительнее при расследовании жалоб по уголовным делам и насколько возможно избегал арестов, желая расположить к себе избирателей в виду будущих выборов.
— Ну, Стэнли, как вы себя чувствуете в такой прекрасный вечер? —
Прежде чем Стэнли успел ответить, Клинт продолжал:
— Чтоб приехать сюда, Стэнли, мне пришлось встать из-за стола и бросить отличную партию в покер в пожарном депо, но надо вам сказать, что я поехал с радостью, узнав, что это по вашему вызову. Я уже два раза обставил судью Рэйни, а в конце партии обыграл бы и Шорти Гудвилли. И если это дельце в вашем прекрасном пансионате не отнимет слишком много времени, то я еще успею вернуться в депо, пока игру не кончили. Ну, а что такое могло здесь случиться, Стэнли? Искренне надеюсь, что ничего серьезного.
— В одной из комнат находится женщина, и я требую, чтоб ее арестовали и отправили в тюрьму. Хочу положить конец тому, что здесь творится. Ее зовут Бетти Вудраф, она живет в доме Дженни Ройстер на Морнингсайд-стрит, рядом с церковью Тяжкого Креста. В прошлом году она была учительницей у нас в Сэллисоу, ну а теперь она все, что угодно, только не учительница. Вы понимаете, что я хочу сказать. На прошлой неделе она была тут три раза, это я могу сказать наверное и, насколько мне известно…
Лицо Клинта приняло грустное выражение, и он медленно покачал головой.
— В чем дело? — спросил его Стэнли. — Что это вы так качаете головой?
Клинт сдвинул шляпу на затылок, глядя на Стэнли все с тем же печальным выражением.
— Стэнли, я должен вам кое-что сказать. Если вы настаиваете на своей жалобе, я буду вынужден арестовать эту женщину, потому что дал присягу стоять на страже закона, пока хватит сил. Но должен вам сказать по совести: не думаю, чтобы это было правильно.
— Почему же нет?
— Я вам отвечу начистоту, как мужчина мужчине, Стэнли. Вы этим не приобретете себе новых друзей и, уж конечно, потеряете кое-кого из старых. Пока что я знаю эту прекрасную молодую девицу только с виду, да и то издали, а вам не хуже моего известно, что она очень хорошенькая. А ведь никому не понравится, что с хорошенькой девушкой обращаются грубо, притесняют ее и сажают в тюрьму только за то, что она ведет себя так, как ей полагается от природы. Почему вы не оставите ее в покое, Стэнли? Это было бы более достойно мужчины. Сколько я слышал, она никому вреда не делает, и очень многие мужчины в Сэллисоу будут против вас, если вы доведете до конца то, о чем говорите.
— Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я говорю. Она здесь, в моем пансионате, и нарушает закон.
— О каком законе вы говорите? — спросил Клинт.
— Я не знаю, как он называется, но это самое она и проделывает, во всяком случае.
— Погодите-ка минуту, Стэнли. Остановитесь и подумайте. Половина людей на свете — женщины, и если вы начнете придираться к одной из них за то, что она женщина, вы ни черта этим не докажете, сами знаете.
— Я могу доказать, что она непорядочная женщина.
— А можете вы доказать, что какая-нибудь
другая женщина порядочная?— Это не одно и то же.
— Ну, хорошо, а какие у вас доказательства?
— Она находится в одной из комнат. Хватит и этого.
— А в других комнатах тоже есть женщины, черт их возьми, — сказал Клинт. — Занимаются тем же самым, никакой разницы нет от того, что кто-то заплатил два доллара за разрешение на брак. Будьте же благоразумны, Стэнли. Мы с вами давние друзья, я очень ценю ваш голос и голос вашей жены и буду говорить с вами по-честному. Сами знаете, я не того сорта, чтобы глядеть в одну сторону, а плевать в другую. Если вы только послушаете моего совета насчет…
— Никто меня не отговорит, если я знаю, что поступаю правильно, — упрямо твердил Стэнли. — Я человек верующий, прихожанин церкви Тяжкого Креста, и не хуже вашего знаю, куда мне плевать. Я вас приглашал не для того, чтобы спорить. Я требую, чтобы ее арестовали.
Клинт надвинул шляпу на лоб.
— Вы это серьезно?
— Да, серьезно!
— Хорошо, — сказал Клинт унылым голосом. — Хорошо.
Он сделал знак своему помощнику, стоявшему рядом с машиной.
— Идем, Джо. Давайте начинать.
Они двинулись по дороге сквозь туман, хрустя каблуками по гравию.
— В которой комнате находится эта молодая особа? — спросил Клинт без всякого энтузиазма.
— Не знаю, — сознался Стэнли. — Двенадцать номеров нынче свободны, а остальные восемнадцать заняты.
— Лучше бы, черт побери, все они сегодня стояли пустые, — пробормотал Клинт, расшвыривая носками гравий.
Они постучались в первую дверь. Когда ее отперли, на пороге стоял мужчина, блестя лысиной. Он спросил, что им нужно.
— Вы один? — спросил его Клинт.
— Нет, — отвечал тот ворчливо. — А что?
— Кто тут с вами?
— Моя жена. Дальше что?
Клинт обернулся и взглянул на Стэнли.
— Это она?
Стэнли подошел к двери и увидел пожилую женщину, смотревшую телевизор.
— Нет, — ответил Стэнли, поспешно откупая назад.
— Что же это значит все-таки? — спросил мужчина.
— Простите, что мы вас побеспокоили, — сказал Стэнли извиняющимся тоном, все еще пятясь назад. — Вышла ошибка. Больше этого не случится.
— А как же это случилось в первый раз? — спросил лысый, мало-помалу разгораясь гневом. — Я ведь к вам не лезу, когда вы смотрите телевизор? А к чему все эти личные вопросы? Не для того я платил деньги за эту комнату, чтобы ко мне приставали. И кто вы такой, черт вас побери?
— Досадная ошибка, — сказал Стэнли, — но я вам обещаю, что это не повторится. Вы продолжайте заниматься тем, чем занимались.
Отойдя от двери первой комнаты, они подошли ко второй. Помощнику шерифа пришлось постучаться в нее несколько раз, прежде чем им открыли.
— Что вам нужно? — спросил толстяк в нижней рубашке, отворив дверь.
— Кто тут с вами? — спросил его Клинт.
— А вы кто такие? — спросил толстяк, распахивая дверь настежь и сердито глядя на них. — Какого черта вы суете нос не в свое дело?
Клинт достал из кармана значок шерифа и протянул его на ладони. Грузный мужчина нагнулся, разглядывая значок.
— Что все это значит? — сказал он.
— Это ваша жена тут с вами? — спросил Клинт.
— Ну да. Она моя жена. Ну, а дальше что?