Дженни

– А я даже не думал о гонорарах Дженни, когда полюбил ее, - ответил Джон.
– Иногда бывает такое и с юристами.

– Верю. Лучше бы она вышла замуж за тебя, чем за меня. Может, тогда ей не пришлось бы так страдать.

– Я хочу сделать ее счастливой.

– Думаю, ты лучше с этим справишься. Ладно, я пойду. М-м, извини, что так вышло.

– Да, и ты извини.

Проводив Мэта взглядом, Джон вернулся в дом.

– Джен, - он положил руку на вздрагивающее плечо молодой женщины, - мне очень жаль, что ты это видела. Может, ты хочешь побыть одна? Тогда я уйду. Не надо плакать.

Дженни подняла голову.

– Вы оба просто сумасшедшие, - сказала она.
– Пара помешанных.

джон молчал, виновато опустив голову. Дженни отвернулась, зарывшись лицом в спинку кресла.

– Этого больше не повторится, - наконец сказал адвокат.
– Не знаю, что на нас нашло.

Дженни только передернула плечами и ничего не ответила.

– помнишь, о чем я говорил тебе до прихода Мэтью? Это правда. Ты мне веришь?

Дженни подняла голову. Даже с красными от слез глазами и мокрым лицом она была очень красива и выглядела такой беззащитной и хрупкой, как ребенок, что у Джона заныло в груди.

– И хочу, и боюсь поверить, - сказала она.
– Я уже была обманута.

– Я люблю тебя, Джен, - адвокат поднял ее из кресла, целуя светлые волосы, соленое от слез лицо, шею. Дженни приникла к нему, все еще вздрагивая от стихающих рыданий. Потом Джон нашел ее губы, и Дженни не оттолкнула его. Стайн больше не ощущал боли в разбитой губе, осталась только Дженни, магия ее нежного тела, пушистых волос, теплых губ. Джон отбрасывал в сторону одежду, скрывающую ее тело, потом поднял Дженни на руки, отнес ни диван и отступил, чтобы открыть для себя ее всю. Под его взглядом она покраснела и потянулась, чтобы прикрыть наготу. Джон мягко отвел ее ладони, и Дженни потянулась к нему.

– Дженни, - тихо сказал мужчина.
– Любимая...

– Джон, - шепотом отозвалась она.

* Эпилог.

Через две недели Дженни и Мэтью Филды официально оформили развод. Еще через месяц Дженни сообщила мужу, что ждет ребенка. В следующем месяце Дженни Филд и Джон Стайн поженились. Почти в тот же день на рю де Бонапарте обвенчались Мэтью Филд и Ними де Сильва.

*

Когда Маркус с отличием окончил первый класс, родители забрали его на летние каникулы в Марсель. В машине по дороге из аэропорта мальчик оживленно говорил, рассказывая о школе, полете из Лондона и о том, чем он собирается заняться летом. Маркус был высоким для своих лет и худощавым. Густые темно-русые волосы он унаследовал от отца, а глаза, большие, выразительные, зеленые, как изумруд, так похожи на материнские.

Джен, может, теперь ты сядешь за руль?
– обернулся Джон.
– Наверное, этот маленький разбойник тебя уже замучил.

– Скажи честно, просто ты хочешь отдохнуть на заднем сиденье, - весело парировала Дженни.

– Я все забываю, что моя жена видит меня насквозь... Да, действительно, последний судебный процесс меня вымотал, победа далась трудно, - когда Дженни вышла из машины, чтобы пересесть за руль, Джон полюбовался красавицей-женой. Такая же стройная, с точеным лицом и элегантной прической. Энергичная улыбка, блестящие глаза и все такой же острый язычок. В нежно-розовом льняном костюме, с тонкой золотой цепочкой на шее Дженни выглядела обворожительно.

– Остановимся на набережной?
– предложил он.
– Вы не откажетесь от итальянского мороженого?

– Я за!
– с энтузиазмом откликнулся Маркус.

– И я, - кивнула Дженни.

– Мама, а миссис Грин в школе сказала, что уже читала твою новую книгу! Просила передать, что очень понравилось. И мама Риты сказала, что ты лучше всех пишешь о женской душе!

– И ты все так хорошо запомнил?
– изумился Джон.
– Парень, да с такой памятью ты пойдешь по моим стопам, станешь юристом! Или писателем, как мама.

– Я еще не решил, - важно ответил Маркус, - но скорее всего, я буду врачом. Хирургом... Или морским пехотинцем. Мама, а почему ты смеешься?

– От радости, что ты приехал, и у нас впереди все лето.

На набережной, пока Джон ходил в желатерию за мороженым, Дженни и Маркус вышли из машины, чтобы посмотреть на хорошо видный отсюда замок Иф. Когда мальчик будет читать "Графа Монте-Кристо", то сможет представить себе узилище Эдмона Дантеса...

И тут Дженни увидела Мэтью. До сих пор они ни разу за 8 лет не пересекались в Марселе, но женщина сразу узнала первого мужа, хотя Мэт очень изменился. Из крупного он стал рыхлым, мятая рубашка обтягивает брюшко, волосы поредели, лицо обожженное загаром и обрюзгшее. Он не заметил Дженни потому, что был задерган тремя энергичными курчавыми малышами-мулатами и переругивался с долговязым чернокожим подростком со скейтбордом, запрещая прыгать на доске по скамейкам на набережной. Перепалка становилась все ожесточеннее, наконец Мэтью выкрикнул:

– Черт побери, Сэмми! Ты можешь не вести себя, как детсадовец?!

Из женской уборной вышло дородная, хотя еще довольно молодая негритянка с годовалым малышом на руках. Судя по ее фигуре, в скором времени в семье ожидалось еще одно прибавление. Тюрбан замужней женщины сидел небрежно, а на пестром платье красовалось жирное пятно на груди. Трудно было узнать в этой оплывшей особе миссис де Сильва, вдохновенно украшавшую сад Филдов и мечтающую о муже-романтике. Устраивая малыша в коляске, она успела отругать Сэмми, отшлепать троих озорников и за что-то отчитать мужа. Мэтью сначала вяло огрызался, потом обиженно сплюнул и отошел с сигаретами к парапету.

Он тоже сразу узнал Дженни и вздрогнул. Она смешалась, оказавшись с ним лицом к лицу. Но тут из желатерии вышел Джон с тремя рожками фруктового сорбета, а Ними окликнула мужа:

– Нам что прикажешь, до вечера тебя ждать?

Выруливая с набережной, Дженни увидела, как семейство Филдов - де Сильва идет в противоположную сторону, к автобусной остановке. И отвернулась, сосредоточившись на дороге. Их с Мэтом пути разошлись уже давно...