Джеймс Хеллборн. Трилогия
Шрифт:
Кроме того, на стороне России выступали Монголия и загадочный "Урианхай" (это еще где?!), а на стороне Германии - Италия и Финляндия.
Прочие великие державы этой планеты - Япония и англоязычная Северная Америка - пока хранили нейтралитет. Япония, впрочем, была занята мелкой колониальной войной в раздробленном Китае.
О своем нейтралитете объявила и Юголландия. Но при этом юголландское правительство нисколько не возражало против вербовки своих граждан в добровольческие легионы германской армии. Старые долги и старые счеты. Коммунистическую революцию в Антарктиде, подготовленную
Старые долги и старые счеты.
Еще через час Джеймс Хеллборн, он же Джейсон ван Хеллсинг явился на призывной пункт.
Офицер-вербовщик старался не задавать лишних вопросов. Он даже документами особо не интересовался. Ничего удивительного. Все иностранные легионы одинаковы.
Уже в России Хеллборн признался, что говорит по-русски. Его немедленно повысили и назначили старшим переводчиком юголландского легиона. Не прошло и месяца, как начальник контрразведки и его заместитель угодили под шальную русскую бомбу - так Хеллборн стал главным контрразведчиком дивизии "Южный Крест".
Карьера удалась. Мир обещал быть. Война тоже обещала быть.
* * * * *
– Где вы научились так хорошо говорить по-русски?
– неожиданно спросил лейтенант Рублев.
– У белогвардейцев, небось?
– Вы удивительно близки к истине!
– оживился "ван Хеллсинг".
– После мировой войны я жил с родителями в Европе. Германия, Франция, Швейцария. У меня была русская гувернантка. Прекрасная женщина, тонкая, чуткая, интеллигентная, образованная, настоящая аристократка. Она привила мне любовь ко всему русскому. "Я помню чудное мгновенье...", ну и так далее. Но увы, от любви до ненависти один шаг, они часто идут рядом. Красные отняли у нее все, поэтому я также впитал от нее ненависть к большевикам...
– Впитал?
– машинально переспросил Рублев. Похоже, не врет фашист, одни сплошные старорежимные словечки.
– У нее была такая пышная грудь, что я не устоял, - продолжал Хеллборн.
– Отец застукал нас вместе, и тут же ее уволил. Мой отец был очень старомоден. С тех пор я стал женоненавистником.
("Какая прекрасная легенда, я скоро сам в нее поверю!")
– Но довольно обо мне, - спохватился "юголландец".
– Вы так и не представились. Не торопитесь возражать! Я уважаю ваше стремление сохранить военные тайны, но ваше имя вряд ли таковой является. Напротив, вы просто обязаны представиться. Понимаете, вы находитесь в плену у цивилизованной армии, которая соблюдает Женевские и Гаагские конвенции...
– Лейтенант Рублев, Николай Павлович, - неохотно ответил советский офицер и тут же замолчал.
– Николай? Николас?
– снова оживился собеседник.
– У меня был друг, которого звали Николас. Прекрасный человек и настоящий коммунист.
– И где он теперь?
– стараясь казаться равнодушным, пробурчал Рублев.
– Его убили на моих глазах, - признался Хеллборн.
– Фашисты.
– То есть ваши соратники?
– криво усмехнулся русский.
– Нет, это были другие фашисты. Но это было давно и неправда, - Хеллборн вздохнул и посмотрел на часы.
– Достаточно на сегодня. Вас
– Зря стараетесь, я вам все равно ничего не расскажу, - повторил пленник.
Но Хеллборн только загадочно улыбнулся в ответ.
* * * * *
У крыльца стоял танк "Сабельтанд Тигер III", переделанный из антарктического вездехода. Это машина была рождена, чтобы пересекать ледяные пустыни Юголландии - поэтому русские снега и морозы были для нее детским развлечением. Последнее слово техники - орудие с инфракрасным прицелом. Даже у немцев таких нет. И у нас таких не было, печально вздохнул Джеймс Хеллборн и закурил.
А вот и они. Hablando del Rey de Roma, por la ventana se asoma. Или, как говорят русские, помяни черта.
У крыльца остановилась машина, "опель-командор". Водительская дверца приоткрылась, оттуда выскочил солдат с погонами ефрейтора, поспешивший открыть дверцу пассажира. В машине работало радио, включенное на полную мощность - до Хеллборна донеслись слова:
– Moskau, Moskau, wirf die Gl"aser an die Wand,
Russland ist ein sch"ones Land, ho-ho-ho-ho-ho, hey!
Moskau, Moskau, deine Seele ist so gross,
nachts, da ist der Teufel los, ha-ha-ha-ha-ha, hey!
Пассажир Хеллборну сразу не понравился. Надменный пруссак. Белая кость. "Fashistskaya svoloch", короче говоря. Впрочем, он был вежлив и добродушен - а что ему оставалось?
– Добрый вечер, - сказал немец.
– Я ищу лейтенанта ван Хеллсинга. Мне сказали, что я могу найти его здесь.
– Вы нашли его, - не стал скрывать Джеймс.
– Рад вас видеть, герр лейтенант!
– просиял пруссак.
– Позвольте представиться, обер-лейтенант Пауль Зиберт. Я офицер связи из известного вам подразделения Люфтваффе, мне приказано сопроводить вас на аэродром для...
– Не надо говорить об этом вслух, - поспешно прервал его Хеллборн ("Только не переиграть!").
– Но я ждал вас только завтра утром.
– Так уж получилось, - развел руками немец, - я и сам не рассчитывал...
– Ну что ж, - Джеймс машинально посмотрел на черное небо, - ночью мы все равно не отправимся в путь. Переночуете у нас, с утра и двинемся.
– Не возражаю, - кивнул Зиберт и повернулся к шоферу: - Вайс, позаботьтесь о машине!
– Будет исполнено, герр обер-лейтенант!
– Пойдемте, герр Зиберт, - Хеллборн развернулся на 180 градусов и толкнул входную дверь.
– Можно просто Пауль, - немедленно отозвался немец.
("В друзья набивается, скотина!")
– А я - Джейсон, - ответил Джеймс.
("Большего приближения было трудно добиться. К новым именам всегда трудно привыкать -- не то что к фамилиям!")
– Очень приятно!
В коридоре новые друзья неожиданно столкнулись с капитаном ван дер Буменом, одним из офицеров юголландской дивизии.
– Господа!
– немедленно завопил тот.
– Прекрасная новость, господа! Юголландия вступила в войну!!! Наши доблестные флот и авиация атаковали Себальдийские острова!!! Британская империя не знала такого позора сорок лет!!!
– Аминь, - охотно согласился Джеймс Хеллборн.
Война действительно обещала быть.