Джига со смертью

— Ну и мерзкая же погодка, — поежился Колман, глядя в запотевающее окно.

Словно в подтверждение его слов, еще сильнее потемнело, тучи разверзлись и начался град. Крупные как горошины градины с шумом запрыгали по мостовой. Нам под крышей было еще ничего, но коням и кучеру досталось.

— Этого еще не хватало, — буркнул лейтенант.

Мы переехали через скрипучий деревянный мостик и подкатили к мрачному зданию, похожему на тюрьму.

— Куда вы меня везете? — забеспокоился я.

— Неужели не узнали? Это заброшенные мастерские, принадлежавшие ранее Гильдии ремесленников, — удивился Колман. — Им лет двести. Излюбленное место для игр местной детворы.

— Я здесь впервые. Мое детство прошло на улице.

— Угу, и в богатых домах, которые вы вскрывали и обносили. Не так ли, Гэбрил?

— Вижу, вы неплохо изучили мою биографию. Если я решу засесть за мемуары, возьму вас в помощники.

Карета остановилась у широко распахнутых ворот. Возле них топтался полицейский в непромокаемом плаще. Должно быть, у него была чугунная голова, поскольку града он не боялся.

— Господа из службы безопасности уже прибыли? — осведомился Колман у полицейского.

— Никак нет, сэр, — доложил полицейский. — Тут только Диксон, эксперт.

— А репортеры или газетчики были?

— Никого не было, сэр. В такую погоду кто будет по улицам шастать? Одни мы, полицейские, сэр.

— Отлично, — Колман улыбнулся. — Чего стесняетесь, Гэбрил? Проходите внутрь! Вас ждет любопытное зрелище.

Здесь побывала смерть. Я понял это, как только переступил порог.

На холодном зацементированном полу возле верстаков лежали два тела, укрытых белым саванном. Рядом с ними на складном стульчике сидел капрал Диксон. Он что-то писал на планшете, покоившемся на коленях. Увидев начальство, эксперт встал и отдал честь.

— Работайте, Диксон. Не станем вас отвлекать, — отмахнулся Колман.

Он подошел к одному из тел и отдернул саванн. Я увидел вытянувшееся тело со страдальческой гримасой на лице и глазами навыкате. У покойника из приоткрытого рта вывалился опухший шершавый язык.

— Узнаете? — спросил меня Колман.

— Нет, — солгал я.

На самом деле это был Рив. Я узнал его сразу, как только увидел. Вывалившийся язык наводил на мысли об удушье. Я вспомнил слова Броско, сказанные в Капаче:

«Дворяне пользуются ножичками, а нам достаточно простой веревки, чтобы соорудить удавку. С ее помощью мы мстим обидчикам».

Лейтенант недоверчиво хмыкнул и откинул второе покрывало. Под ним находилось окоченевшее тело графини.

— А эту женщину знаете?

— Впервые вижу. Зачем вы показываете мне трупы? Я за годы войны насмотрелся предостаточно.

— Взгляните внимательнее, Гэбрил, — сурово сказал Колман.

— Зачем? Я и так себе глаза намозолил, — сказал я с отвращением. — Или вы подобно Морсу тщитесь повесить на меня всех жмуриков?

— Не кипятитесь, Гэбрил. Никто вас не обвиняет. Эти люди связаны с убийством Болванчика.

— Да? — недоверчиво протянул я. — И каким образом?

— Самым непосредственным. Их тела обнаружили здесь мальчишки. Помните, я рассказывал вам, что детвора любит тут играть?

— Помню. Представляю, как они «обрадовались», когда нашли здесь это, — я кивнул на покойников.

— Да, бедные детишки. Наткнулись сразу на двух висельников. Сообщили родителям, родители обратились к нам. Мы приехали, сняли трупы и до сих пор гадаем: сами они повесились или их помог кто. С нашими возможностями установить это сложно. Скорее всего — невозможно, — Колман вздохнул. — Начальство склоняется к версии о самоубийстве: при мертвецах нашли посмертную записку, — пояснил он.

— Большая любезность со стороны покойников, — усмехнулся я. — Цените. И что было в той записке?

— Чистосердечное признание в убийстве нескольких человек. Мужчина, его звали Ривом, — эмигрант из Лютании. Он хотел выкрасть регалии императорского дома из музея и нанял Болванчика. После кражи зарезал как лишнего свидетеля.

— Значит, теперь я вне всяких подозрений?

Колман посмотрел на меня косо:

— Пока мы придерживаемся версии о самоубийстве — да. Но меня смутил тот факт, что Рив долго проживал в Капаче, а вы совсем недавно туда наведывались. Припоминаете?

— Было что-то, — неуверенно протянул я, догадываясь, к чему клонит Колман.

— Более того, вы умудрились по дороге в этот городишко перестрелять целую кучу разбойников, — продолжил лейтенант.

— Что в этом плохого?

— Ничего. Я читал о ваших подвигах в газетах.

— И как это у вас при такой нагрузке хватает времени на газеты? — искренне изумился я. — Вы рискуете перетрудиться.

— Это вы рискуете угодить в кутузку, если не объясните причин поездки в Капач, — рявкнул Колман.

— Расследовал одно дело, которое и привело меня в этот город. Клянусь, оно не имеет никакого отношения к вашим жмурикам, — пожалуй, скоро я научусь лгать, как настоящий политик. — Извините, не могу посвятить в вас в детали.

— Кажется, я понимаю Морса и начинаю разделять его ненависть к вашей персоне. Речь идет об убийстве.

— Каком? Вы же сами сказали, что это двойное самоубийство.

— Это начальство так считает.

— А вы пойдете против его мнения? — уточнил я.

Колман с хмурым видом промолчал, что говорило лучше всяких слов.

— Эти двое, они что — настолько раскаялись, что решили наложить на себя руки? — спросил я, меняя тему.

— Да, они поняли, что зашли слишком далеко. На совести у Рива жизнь какого-то парня из Лютании, убитого им в Капаче и труп Болванчика.

— А женщина? Кто она?

— О ее личности мы поговорим потом. Она была подружкой Рива и в порыве ревности прикончила свою соперницу — баронессу…

— Договаривайте, Колман. Почему замолчали? — удивился я.

— Меня настораживает еще одно сходство… — лейтенант принял какое-то решение, но взгляд его остался беспристрастным. — Ладно, я скажу, кто лежит вместе с Ривом. Это — графиня Де Сток. Она калека. У нее нет ног, и графиня заменила их протезами. Она давно вынашивала планы мести к баронессе фон Борменталь (видите, Гэбрил, я ничего от вас не скрываю). Тут замешаны и любовь, и ревность, и мотивы давней мести. Вот, что написано в посмертной записке.

Лейтенант зачитал отрывок о трех коротких спичках. Выяснилось, что графиня давно жаждала отомстить обидчице. Ради этого разыскала отошедшего от дел заплечных дел мастера и стала брать у него уроки владения холодным оружием, добившись в итоге потрясающих результатов. Ножом овладела не хуже любого парня из Гильдии Убийц, правда, в отличие от нее наемные убийцы не были калеками на обе ноги. Таким образом, обиженная женщина превратилась в машину для убийства. Последнюю часть я выслушал с нескрываемым интересом. Об этом Рив не рассказывал.