Джига со смертью

— Вижу, это два сапога пара, — заметил я.

— Разумеется, они стоили друг друга, — согласился Колман. — И вот теперь о том сходстве, с которого я начал. В убийстве баронессы обвинили ее мужа — барона Игоря фон Глерна. Я слышал, он нанял вашего соседа по офису адвоката Марсена, а тот в свою очередь привлек к расследованию вас. Это правда?

Я почувствовал, как под моими ногами раскаляется земля.

— Правда, но я так и не сумел приступить к расследованию. У меня были обязательства перед другими клиентами.

— Вы темните, Гэбрил. Мне это не нравится.

— Ну что вы, разве я осмелюсь лгать в вашем присутствии, лейтенант.

— Еще как. Соврете глазом не моргнув.

— Слишком плохо обо мне думаете, лейтенант.

— Нет, это вы слишком хорошо обо мне думаете, Гэбрил. Думаете, не опущусь до того, чтобы выбить из вас правду силой?

— Колман, скажите: вы случайно с Морсом не родственники?

Я нарывался, и знал, каким будет ответ. Лейтенант ударил меня. Не очень сильно, но чувствительно. Разбил мне губу.

— Браво, браво, — послышался позади знакомый голос.

Это был Брутс. Он смотрел на нас с издевкой:

— Лейтенант Колман, вижу, вы умеете налаживать диалог. Вас этому учили?

— Нет, господин старший следователь. Меня учили другому, но этот тип сам напросился.

— Держите себя в руках, Колман, если дорожите новым назначением. Мистер Гэбрил не раз помогал правоохранительным органам. У нас нет оснований подозревать его в нечестной игре.

Брутс подошел к трупам и стал рассматривать тела без особого интереса, скорее для проформы.

— Личности установлены? — осведомился он после беглого осмотра.

Колман сообщил, даже отдал следователю посмертную записку. Брутс погрузился в чтение.

— Что же, все замечательно, — ответил он, спустя некоторое время. — Записка все объясняет. Она дает ключ к расследованию сразу двух убийств, совершенных на вашем участке. О лучшем даже не стоит мечтать. Зачем вам сдался Гэбрил?

— Здесь что-то нечисто, — медленно начал лейтенант. — Этот Гэбрил замешан практически везде. Я натыкаюсь на его след на каждом шагу.

Брутс посмотрел на него с сочувствием:

— Похоже паранойя лейтенанта Морса заразна. Не ожидал, что она и вас коснется, господин лейтенант. Вы производили впечатление здравомыслящего человека. Оставьте в покое мистера Гэбрила. Оформите все как двойное самоубийство, потом получите причитающуюся премию. Я поговорю с вашим начальством. Вы были молодцом. Суперинтендант не преминет отметить ваши заслуги, лейтенант, в раскрытии последних преступлений. Чем плох такой вариант, Колман?

— С каждой минутой он нравится мне все больше, господин старший следователь. Но за Гэбрилом нужен глаз да глаз.

— Безусловно. Мы за ним присмотрим. Если не возражаете, я заберу Гэбрила с собой.

— Он ваш, господин Брутс. Делайте с ним все, что заблагорассудится.

Брутс вывел меня из мастерских на свежий воздух. К этому времени и дождь, и град закончились.

— А теперь мне нужна вся правда, Гэбрил, — настоятельно потребовал следователь.

Я рассказал о Броско, стараясь не задевать мастера Тага и его интересы.

— Хочешь сказать, что этот Броско взял на себя грязную сторону дела? — осведомился Брутс, когда я выложил все, что известно.

— Да. Он обещал и сдержал слово. Сфабриковал двойное самоубийство, заставил графиню и Рива написать посмертную записку. Хоть я ее не читал, но, думаю, что в ней чистая правда… кроме мотивов самоубийства, конечно.

— Эти двое получили по заслугам, — согласился Брутс. — Но на твоем месте я бы не стал впредь водить компанию с Броско. Эти наглые парни из Лютании давно у нас на прицеле.

— Что вы намереваетесь с ними сделать?

— Пока ничего. Они нам нужны. С их помощью мы ставим Лютании палки в колеса. Они помогают нам вести игру с лютанской верхушкой. Насколько я понял, регалии императорского дома пропали. Их не нашли при обыске мастерских.

— Вряд ли Броско избежал соблазна забрать их себе.

— Отлично. Пусть у него и остаются. Сдается мне, что у Броско они будут под надежной охраной. Этот парень любит монархию, установившуюся на родине, как собака палку, и приложит все усилия, чтобы нынешняя власть не добралась до регалий. Зато мы всегда будем знать у кого они под рукой.

Я вспомнил о беглом Мяснике.

— Брутс, послушайте. Это правда, что лорд Риторн бежал?

Следователь нахмурился.

— К сожалению, да. Морс, заступивший в тот день на дежурство по тюрьме, проявил поразительное головотяпство. Я удивляюсь, почему смыться удалось только одному Риторну? Морс создал все условия: любой из арестантов имел шанс очутиться на свободе.

— Хотите, я поделюсь некоторыми соображениями?

— Валяйте, Гэбрил. Котелок у вас варит.

— Бегство Мясника не случайно, — сообщил я и рассказал о подслушанном возле особняка убитой баронессы разговоре между Толстым Али и Морсом.

— Хм, — задумался Брутс. — Думаете, Толстый Али помог организовать этот побег?

— Конечно. Уж больно все сходится. Вряд ли бы Морс пошел на должностное преступление, не имея серьезных оснований. На лейтенанта надавили, причем сильно, возможно, угрожали его жизни. Али это умеет.

— Интересная гипотеза. Над ней стоит подумать, — задумчиво произнес Брутс. — Кстати, о Толстяке. Не поверите, но Толстый Али сегодня утром обратился в полицию с заявлением.

— Шутите?

— Ни в коей мере. Он заявил, что городе появился его двойник, и этот двойник крадет у Али деньги. Можете такое представить?

— Двух Толстых Али сразу? По-моему и один — это уже слишком.

— Полицейские подумали то же самое, тогда Али притащил в участок трех парней. У одного из них кличка Гвоздь, рангом он чуть выше шестерки. Остальные — шушера помельче. На них места живого не было: видимо, костоправы Али постарались, но ничего путного не добились. Так вот, эти трое утверждают, что передали Толстяку лично крупную сумму денег, хотя сам Али в это время находился в совершенно другом месте и знать ничего не знал.

Я хмыкнул. Брутс истолковал это по-своему.

— Вот и мы так решили. Засадили всю троицу в холодную, чтобы они подумали над показаниями и впредь не пытались дурить хозяина с помощью мифических двойников. Хотя… — Брутс выпятил губы вперед, как теленок, который тянется к матери. Его осенила мысль:

— Знаете, Гэбрил, поймите меня правильно, но я слышал, что у вашей помощницы были крупные неприятности, связанные с Толстяком, причем недавно.

— У нее все в порядке.

— Я и не сомневаюсь. Думаю, вы их решили.