Джин с чердака.Том III

Зрение Джинни не позволяло разглядеть всех деталей, но она увидела, как хвост дракона просвистел около лица Тома, и тот скривился, а уже в следующую секунду, когда он повернул голову, ей захотелось кричать. Она зажала рот рукой при виде большого алого кровоточащего пятна на левой щеке. Мерлин! Ей даже представить страшно, как ему больно и насколько на самом деле серьёзна рана!

Том вместе с золотым яйцом сбежал; он выполнил задание, но цена... Джинни подорвалась с места, как в тумане; она поднялась с места, вызвав недовольные возгласы сзади сидящих зрителей. Гермиона что-то говорила, но она не разобрала слов; всё доносилось как через добротный слой ваты. Сталкиваясь с людьми, отдавливая чужие ноги, она прорвалась по узкой лестнице, по которой слетела со скоростью снитча, не чувствуя земли под ногами. Она добежала до палатки, в которой был Том.

Она неуверенно замерла перед входом, не решаясь отодвинуть штору.

"Давай, Джинни, ты должна это сделать! Том там в непонятно каком состоянии один?! Ты должна его поддержать," — убеждала она себя, дрожащей рукой держась за штору, всё ещё не решаясь — "так, насчёт три!"

1, 2, 3!

***

Том сидел на кушетке, пока мадам Попи бегала вокруг него с зельями, а магическая игла парила около его лица, зашивая порез. Он повернул голову и криво улыбнулся Джинни, которая резко замерла на входе; в её спину влетели Мэри и Лоуренс, как и она, спешащие к нему (для поглощённой своими мыслями и тревогами Джинни это было крайне неожиданно!).

— Красавчик, да? — с неприкрытой иронией сказал Том.

— Не вертитесь, мистер Ригель, если не хотите, чтобы вам зашили лишнего!

Джинни отмерла и подошла к Тому, сев перед ним на корточки; она отрицательно мотнула головой.

— Ты не должен говорить так; разве небольшая царапина может что-то изменить?

— Дракон порезал ему рот до уха, это не маленький порез, — тихо произнёс Лоуренс, и его тут же обожгло двумя яростными, как пламя того самого дракона, взглядами.

— Заткнись! Ты сейчас вовсе не помогаешь! — рявкнула на него Джинни; её тон и интонация изменились с такой резкостью, что длинноязыкий Лоуренс подскочил на месте, прячась за Мэри.

— Но это же правда! — обиженно буркнул он себе под нос.

— Не всегда правда к месту, — поучительно произнесла Мэри, давая щелбан Лори.

Джинни больше не обращала внимания на ребят, полностью отдав своё внимание Тому. Её взгляд изучающе впивался в каждую черточку, изгиб лица и особенно в рану. Будь это кто-то другой, её бы передёрнуло от отвращения при виде располовиненной щёки, но это был Том. Её Том. Поэтому кровоточащая рана, которую быстро и умело зашивала игла, вызывала лишь щемящее чувство и фантомные боли в щеке, словно это не Реддлу штопают рану, а это в её плоть вонзается игла, протыкает, выходит и входит вновь раз за разом. Её ледяные руки сжали горячие Тома в жесте поддержки.

Раны от магических тварей не проходят бесследно; на его лице навсегда останется шрам, напоминающий об этом дне.

— Вот нужно было тебе участвовать во всём этом? — вдруг прошипела Джинни, в голову которой пришёл самоуверенный образ Реддла, когда тот кидал своё имя в Кубок.

— Нужно, — отрезал Том; его щеку зашили, и он неловко открывал рот, толкая языком щеку, которая зажила, но судя по появившейся морщинке на лбу, шрам был не только виден, но и чувствовался. — Слава победителя турнира откроет мне многие дороги, да и деньги разве могут быть лишними?

Джинни резко поднялась и, поставив руки-в-боки, нависла над Томом угрожающим холмом; взгляд её метался, как молния.

— Придурок! Разве может это быть дороже твоей жизни?! — гаркнула Джинни, и этого было мало; чувства клокотали в ней и искали выхода, и нашли в подзатыльнике. — Вспомни, что ты, мантикору тебя раздери, сделал, чтобы сохранить свою жизнь, и ты теперь вот так легко ей рискуешь?!

— У меня всё под контролем.

— Под контролем у него всё! Конечно! И щека тоже часть плана? — скрестила она руки с выговором, глядя сверху вниз на Тома.

— Небольшой форс-мажор, — нехотя признал Том. — Но всё будет в порядке, обещаю.

— Обещает он! Снова поранится — закопаю!

Том посмеялся, а потом скривился из-за боли в щеке, и настала очередь Джинни скривить губы в ухмылке. Лоуренс и Мэри были брошены в одиночестве; в мире Тома и Джинни им не было места.

Глава 9. Том и Джинни: Взгляд на мир.

Ещё с недели две-три лицо Тома было объектом всеобщего внимания. Куда бы он ни пошёл, все беззастенчиво пялились на него. Близнецы долго шутили о втором знаменитом шраме и не раз спрашивали, каково это — быть вторым Гарри Поттером. Но шутили они недолго... Ровно до того момента, как Том вышел из себя и проклял их чем-то заковыристым из арсенала заклинаний, собственноручно созданных. Они говорили правду на протяжении всего дня! Для Фреда и Джорджа это было подобно смерти!

Они рассказали Филчу о навозной бомбе, подложенной в его каморку, а ещё о разлитой около двери МакГонагалл валерьянке (и это лишь малая часть того, что их длинные языки и изощрённые умы выдали!). Кратко говоря, они успели спалиться по всем фронтам и, естественно, попали на отработки. Два. Месяца. Это ужасно, учитывая, что разозлённые профессора оказались теми ещё выдумщиками наказаний. И, конечно же, родителей эта новость не обошла стороной, и близнецы получили вопилер от миссис Уизли. Они краснели и бледнели от стыда и злости, но кричалка была более удачным исходом, чем приезд родителей в Хогвартс для головомойки своим деткам.

Второе, что разозлило как Тома, так и саму Джинни, — это статья в «Пророке»! О-о-о, Джинни помнит её почти дословно! Вспомнить только, что она о Томе написала!

«Том Ригель — юный маг с поразительным лицом, которое могло бы стать обложкой любого журнала. Однако его красота была разрушена в один миг, когда он столкнулся с драконом, охраняющим яйцо. Этот инцидент оставил на его коже глубокий шрам, который стал символом не только его храбрости, но и жертвы, которую он принёс ради своих амбиций. Как же теперь Том будет смотреть на Джинни Уизли, с которой, прошу заметить, его связывают необычно тесные отношения, теперь, когда его идеальное лицо навсегда изменено?»

И, конечно, под этим красовалось большое колдофото сравнения Тома до и после ранения. Это было просто отвратительно! Как можно было допустить написание подобного текста о том, кто пострадал? Она совершенно не думала о последствиях! Будь на месте Реддла настоящий четырнадцатилетний мальчик, подобные высказывания и тыкание пальцем в его сторону могли бы глубоко травмировать его психику.

Но вообще, даже если это Том Реддл... Разве подобное всё равно не может ранить? Пусть он и огрызается, пугая всех свирепым взглядом, но на самом деле он никогда просто не говорит правду. Поэтому, если он и делает вид, что ему всё равно, Джинни взяла это на себя. Она злилась за него и вместо него. Жалобы в «Пророк» сыпались от неё, как кленовые листья в золотую пору!

К слову, в статье были и другие возмутительные вещи, к примеру, вот ещё кое-что:

«... история Тома Ригеля и Джинни Уизли вызывает неподдельный интерес. Их отношения — это не просто романтическая сказка, а настоящая драма. Эта история продолжает развиваться, и мы будем следить за каждым шагом этих юных влюблённых!»

Ну разве не возмутительно?! По школе и так ходили о них всякие слухи, а после статьи каждый считал своей обязанностью пошутить на эту тему. Джинни была готова рвать и метать, а её набор сглазов пополнялся ежедневно для укрощения сплетников.