Джоконда улыбается ворам

– Жак-Пьер, Арман, Жан Наур… Всех не упомню! Заказчиками были авангардисты. Они увлекались этими статуэтками, считали, что они являются предтечей всего современного искусства.

– Среди них были Аполлинер и Пикассо, полагаю?

Марсель Габе с удивлением посмотрел на инспектора.

– Вы все прекрасно знаете!

– Как давно Пикассо является вашим заказчиком?

– Пикассо к этому делу не имеет никакого отношения, – возразил Марсель Габе.

– Разве?! – усомнился инспектор. – Тогда каким образом у него оказались статуэтки?

– Ему их просто дарили. В обмен он всегда расплачивался одной из своих картин.

– И все-таки почему каждый день вы являлись в музей и подогу стояли перед «Джокондой»? Вы не производите впечатление экстравагантного романтического юноши, который может подолгу разглядывать предмет своего обожания. Глядя на вас, я бы, скорее всего, сказал, что вами движет холодный расчет.

– Мне зачтется, если я расскажу вам правду?

– Постараюсь облегчить вашу участь. Многое будет зависеть от того, какой рапорт я напишу. Итак, я вас слушаю, – потребовал инспектор.

– Два месяца назад я проиграл в карты одному молодому человеку крупную сумму. Для меня это было настоящей катастрофой! Если бы я не отдал ему этот долг, то меня просто вышвырнули бы из общества. Я думал о том, как подправить мое положение…

– Рассчитывали украсть еще пару статуэток? – хмыкнул инспектор.

– Уверяю вас, сумма была столь внушительной, что парой статуэток тут не отделаешься. И тогда ко мне подошел этот самый молодой человек и сказал, что он может простить долг, если я на протяжении последнего месяца буду подходить к картине и подолгу смотреть на нее.

– Он вам сказал, когда вы должны прийти в последний раз?

– Да, сказал. Я простоял подле нее около часа. А вскоре узнал, что «Мона Лиза» пропала. Тогда я подумал, что это всего лишь совпадение, но теперь убежден, что к пропаже картины он имеет самое непосредственное отношение. Если даже это и не он украл картину, это могли сделать его сообщники.

– Как он выглядел?

– Молод. Хорош собой. Имеет прекрасные манеры. Блондин с тонкими чертами лица, утонченными руками и длинными пальцами. Аристократ до мозга костей. Но вместе с тем во всем его облике присутствовало нечто зловещее.

– Что именно вас насторожило?

– Мне трудно это объяснить, но я могу вам сказать совершенно точно, что мне бы не хотелось ссориться с таким человеком. Такие люди, как он, всегда неисправимые дуэлянты. Они баловни судьбы, у них все получается, что бы они ни задумали. Если кто и мог украсть картину, так это только он!

Дверь распахнулась, и в комнату вошли два человека.

– Что у вас там? – раздраженно спросил Дриу.

– Господин инспектор, пришел свидетель. Он видел, как около восьми утра в день ограбления из ворот Лувра выходил какой-то человек со свертком.

– Где он сейчас?

– Стоит за дверью.

– Хорошо. Введите его сюда.

Дверь широко распахнулась, и полицейские препроводили в комнату невыразительного человека с внимательным настороженным взглядом.

– Как вас зовут? – любезно поинтересовался инспектор.

– Себастьян.

– Себастьян, этот человек похож на того, который выносил картину из Лувра?

Служащий внимательно оглядел Марселя Габе. Втянув голову в плечи, тот с расширенными от страха глазами ждал приговора.

– Вы не робейте, Себастьян, можете осмотреть его со всех сторон. Теперь он в вашем распоряжении. А вы встаньте, уважаемый Габе, чтобы вас можно было лучше рассмотреть.

Служащий музея обошел вокруг задержанного, для чего-то пристально стал рассматривать его затылок, затем убежденно произнес:

– Не похож! Тот был чернявым, а этот блондин.

– Волосы он мог перекрасить, мог надеть парик. Какие еще приметы у него имелись?

– Помню, были усы, да и ростом он был повыше.

– Вы сразу узнали бы его при встрече?

– Думаю, узнал бы, – нерешительно ответил Себастьян.

Марсель Габе с облегчением вздохнул.

– Я же вам говорил, господин инспектор, к похищению «Моны Лизы» я не имею никакого отношения. Статуэтки брал, бес попутал! Но я могу вернуть их все до одной, господин инспектор, вы только будьте милосердны, спасите от каземата.

– В участок его! – распорядился инспектор Дриу. – У нас еще будет время с ним побеседовать.

Надев на Марселя Габе наручники, полицейские вывели его из комнаты.

– Да вы не робейте, Себастьян, – с напускной веселостью обратился инспектор к служащему музея, – расскажите все, что видели. Присаживайтесь на этот стул, – показал он на место, где минуту назад восседал Марсель Габе. – Вам удобно?

– Конечно, не диван, но ничего, я потерплю, – неожиданно улыбнулся служащий.

– Ха-ха-ха! А вы не без юмора. Значит, дело у нас с вами пойдет. Так что вы там видели, рассказывайте!

– В Лувре я работаю штукатуром, – начал посетитель. – Стены со стороны Луврской набережной совсем пообтерлись, вот нас и наняли их обновить. Я как раз на смену заступил, а тут смотрю, человек из запасного выхода вышел и в сторону проходной направился. Приостановился около шлагбаума, по сторонам посмотрел, а как увидел, что охранника нет, так тотчас вышел и, не оглядываясь, потопал дальше. Возможно, я бы и не обратил на него внимания, но что-то мне в его внешности не понравилось. А потом думаю, видно, человек торопится куда-то, чего это я со своими подозрениями лезу?

– Что у него было в руках?

– Какой-то предмет, завернутый в белую тряпку. Это я потом догадался, что эта была картина, а тогда об этом и не думал.

– Что было дальше?

Штукатур передернул плечами:

– Особенно-то я за ним не следил. У меня ведь своя работа. Да и кто же полагал, что он вором окажется?

– Тоже верно. А что дальше было, не помните?

– Кажется, около него пролетка остановилась. Когда посмотрел в следующий раз, то его уже не было. Скорее всего, он на ней и уехал.

– Больше вы ничего не заметили? Может быть, возница чем-то выделялся. Скажем, одеждой или внешностью?

Пожав плечами, Себастьян проговорил:

– Обыкновенный. Я ведь на него и не смотрел, у меня своих дел было невпроворот. Так я могу идти, господин инспектор? Меня мастер только на час отпустил.

– Идите, вы нам очень помогли.

«Теперь в Лувр, – решил инспектор, – нужно пообстоятельнее побеседовать с этим охранником».

Охранника, оказавшегося крепким коренастым человеком с выступающим животом, Дриу застал в служебном помещении, он пил кофе, держа чашку в руках.