Джон да Иван – братья навек

– Хорошо, я передам ему твои пожелания. Он наверняка захочет сам переговорить с тобой.

– Какие проблемы? Я всегда на связи.

– Что думаешь делать сегодня?

– В ночь с Шепелем и Дрозденко пойду на перевал, сам посмотрю на эти заводы. Заодно проверю несение службы вражескими постами на вершинах – по словам агента, они наиболее опасны для нас, и их надо снимать до начала общей акции.

– Это и так понятно.

– Понятно-то понятно, но агент утверждает, что сделать это будет не так просто. Я склонен доверять ему. Уж кому, как не Абдулле, знать сильные и слабые стороны противника.

– Согласен. У тебя все?

– Пока да.

– Тогда я прямо сейчас свяжусь с Харсоном, а ты не спеши ложиться спать, дождись его вызова.

– Подожду до 11.00, потом будет говорить с заместителем.

– Мне так и передать ему твои условия?

– Да, так и передай.

– Хорошо. Сам-то как?

– Нормально. Могло бы, конечно, быть и лучше, но мы, к сожалению, не в посольстве. Жду, до связи.

– Давай!

Александр поднялся на поверхность. Шепель задумчиво курил, сидя на валуне.

– О чем задумался, детина? – спросил Тимохин.

– О доле своей горькой… А если серьезно, то ни о чем. Какая-то пустота в голове.

– Ну чтобы загрузить ее, ступай-ка ты и найди Соловьева; пусть оставит наблюдателя на вершине северного хребта, а остальных бойцов вернет в лагерь и назначит сменное охранение одним часовым базы. Оставшихся не у дел отправить отдыхать. Ты тоже иди отдохни да предупреди Дрозденко, что он, ты и я ночью пойдем на перевал.

– Смотреть заводы?

– И заводы, и верхние посты духов.

– Ты уже решил, как будем отрабатывать цели?

– План есть; вопрос: утвердит ли его Харсон?

– А куда он денется?

– Посмотрим.

Из подземелья донесся голос Колданова:

– Товарищ полковник, вас Харсон на связь вызывает.

– Шустро! – улыбнулся Тимохин. – Кивнул Шепелю: – Давай, Миша, работай!

Командир «Ориона» вновь спустился в отсек связиста, взял у Колданова трубку спутниковой системы:

– Тимохин на связи!

– Харсон. Мне только что звонил Крымов; сообщил, что вы готовы принять «Ирбис».

– Мы готовы принять ваших людей.

– О’кей, завтра в ночь люди Дака будут на базе. У вас есть план отработки целей?

– Так точно.

– Кратко изложить его можете?

– План таков. Заводы находятся недалеко от базы, за северным перевалом Тарикарского ущелья. Сегодня ночью я проведу разведку перевала, определю порядок снятия верхних постов охранения противника. По прибытии «Ирбиса» мы вместе с Даком еще раз поднимемся на перевал. Провести штурм предлагаю по двум направлениям. Первое – Кайзабад, где расположены два завода, второе – Тари-Пули, в котором соответственно один, но крупный завод с более многочисленной охраной. На Кайзабад пойдет «Орион», на Тари-Пули – «Ирбис».

– Вы решили вывести свою группу сразу на два объекта?

– Да. Они расположены в пятистах метрах друг от друга и, по сути, составляют одно целое. Тари-Пули же в четырех километрах от Кайзабада. Получаются, в принципе, два равнозначных объекта. Вот и будем штурмовать их двумя нашими группами. Но если вас что-то смущает, вы вправе внести свои коррективы: нацелить «Орион» на Тари-Пули, а «Ирбис» – на Кайзабад. Ничего не имею против, хотя считаю данное решение нецелесообразным.

Подумав, Харсон сказал:

– О’кей! Мне понятен ваш план. Но решение, утверждать его или скорректировать, приму после доклада Дака.

– Я вас понял.

– Как считаете, Алекс, мое присутствие на базе необходимо?

– Нет. Мы с полковником Даком сможем сами отработать цели. Первоначальная задача не настолько сложна, чтобы задействовать по объекту единый отряд; а раз не будет задействован отряд, то и его командиру делать здесь нечего, извините за откровенность.

– Ничего. О’кей, я вас понял. Работайте по своему плану, встречайте «Ирбис» в полночь с четверга на пятницу.

– Есть.

Переговорив с Харсоном и сообщив Крымову о сути данных переговоров, Тимохин отправился в подготовленный для него и командира «Ирбиса» отсек одного из подвалов секретной базы временного размещения бойцов интернационального отряда.

Александр проспал до девяти вечера. В подвале было прохладно, и он смог хорошо отдохнуть. Поужинав сухим пайком, Александр покинул подвал. Развалины охранял капитан Ким.

– Как дела, Леня? – спросил у него полковник.

– Да нормально, командир, вокруг все спокойно.

– Я сейчас с Шепелем и Дрозденко пойду на перевал.

– Понял.

Александр по радиостанции вызвал из подземелья Шепеля и Дрозденко.

Затем связался с часовым поста на вершине:

– «Девятый»! «Первый»!

– «Девятый» на связи!

– Что у тебя?

– Все спокойно.

– Я с «Четвертым» и «Седьмым» поднимаюсь к тебе.

– Принял.

Отключив радиостанцию малого радиуса действия, Тимохин отдал команду:

– За мной, по одному, к верхнему посту, марш!

Разведгруппа начала подъем на северный перевал Тарикарского ущелья.

В 23.20 спецназовцы вышли к посту. Он был оборудован на вершине между населенными пунктами Кайзабад и Тари-Пули. С него кишлаки не видны, но хорошо просматривалась дорога между ними.

Тимохин поинтересовался у Шматко:

– По дороге никто не ездил?

– За время моего дежурства – нет, – ответил прапорщик-снайпер, – да я и заступил недавно. А вообще-то дорога накатана; видно, что ею частенько пользуются. Здесь отличная позиция блокирования сообщения между кишлаками, одному можно держать ущелье.

– Вижу… Мы пойдем на запад, вернемся к тебе. Если спустимся в наше ущелье в другом месте, я сообщу.

– Понял!

Тимохин повернулся к Шепелю и Дрозденко.

– До первого от нас поста духов около полутора километров. Но ближе должен находиться пост в ущелье. Он контролирует подъезд к Кайзабаду со стороны Тари-Пули, откуда главарям бандформирования ожидать появления врага не приходится. Но это не означает, что часовой на этом посту не несет службу. Так что идем по вершине, соблюдая интервал на расстоянии прямой видимости без применения приборов ночного видения. Шепель, оборудование обнаружения минных ловушек у тебя?