Джон да Иван – братья навек
Шрифт:
– Находясь на военной базе коалиционных сил?
– А что ему здесь делать? Еще придет время командовать отрядом при решении других, более серьезных задач.
– Ты считаешь штурм Кайзабада и Тари-Пули простым делом?
– Ничего сложного в нем не вижу. Или вновь ошибаюсь?
– На этот раз ты точно ошибаешься, и довольно грубо.
– Прекрати, Алекс! Что такое охрана наркозаводов против двух элитных подразделений спецназа США и России, лучших в мире бойцов?
– Заслон, который предстоит взломать.
– Взломаем! Дикари получат свое по полной программе.
– С Харсоном будем
– Думаю, пока лучше подождать. Связаться с бригадным генералом мы всегда успеем. Естественно, в пределах того времени, что нам определено до штурма. А данное время обозначено только в твоем плане.
– Жду до 18.00, после чего выхожу на Крымова.
– А вот это уже твое полное право, Алекс.
– Договорились. Теперь давай составим график несения службы на постах и базе.
– О’кей. Мои будут менять твоих, твои – моих.
– Нет! Вот в этом случае наряд должен быть совместным. Один мой – наверху, один – внизу, то же самое по твоим.
– Зачем нам два часовых на базе?
– Для равновесия.
– По два, значит, по два, – усмехнулся Дак. – Составь график сам, я доведу его до подчиненных мне бойцов.
– Хорошо!
Ждать сеанса связи с бригадным генералом до 18.00 не пришлось: он вызвал командиров групп отряда «Марс» в 14.00, перед обедом. И вызвал по каналу «Ориона», о чем Тимохину тут же доложил старший лейтенант Колданов:
– Товарищ полковник, вас вызывает генерал Харсон! Он же просил присутствовать при разговоре полковника Дака.
– Вызови его по «Блику», – приказал Тимохин.
Через минуту Александр ответил Харсону. Дак находился рядом и имел возможность по второй трубке спутниковой системы «Орбита» участвовать в переговорах.
– «Орион»! На связи!
– Это «Марс».
– Да, «Марс»?
– Дак с тобой?
– Рядом.
– Доложи обстановку по базе и объектам в Шургуне.
Тимохин выполнил приказ, доложил обстановку. Дак подтвердил готовность «Ирбиса» к выполнению боевой задачи.
– У вас готов план штурма? – спросил Харсон.
– Так точно, – ответил Тимохин, – но полковник Дак имеет собственное мнение.
– Вы не смогли прийти к общему решению?
– В принципе, основные вопросы предстоящей операции «Опиум» согласованы, есть разногласия по методам решения боевой задачи.
– Дак, ты слышишь меня?
– Так точно, генерал!
– Что за разногласия возникли у тебя с русскими?
– Тимохин предлагает отработку Кайзабада, здесь я с ним согласен. Далее он планирует бесшумное снятие часовых, оборудование собственных постов прикрытия операции с одного перевала, тихий выход «Ориона» на рубежи штурма. Я же считаю это лишним.
– Как ты намерен действовать в районе Тари-Пули?
– Снять часовых, используя гранатометы, оставить прикрытие на двух перевалах и атаковать кишлак с двух направлений по ущелью, также с применением по главным объектам гранатометов.
Генерал Харсон помолчал, анализируя представленный ему доклад Дака. Затем ответил:
– О’кей! Русские знают, как работать в Афганистане, пусть действуют по своему плану; ты же, полковник, отрабатывай собственный вариант, если уверен, что он принесет успех. В обязательном порядке согласуйте взаимодействие
в случае возникновения экстремальных ситуаций.– Конечно, сэр!
– У вас еще сутки на подготовку операции. Используйте их в полной мере. Особенно по вопросам взаимодействия.
В разговор вступил Тимохин:
– Вы обозначили сутки на подготовку акции; следовательно, знаете, что операцию мы планируем провести в воскресенье, 15 августа?
– Естественно. Полковник Крымов поделился со мной полученной из российской Службы внешней разведки информацией по планам моджахедов.
– Ясно. Вопросов больше нет.
– Готовьтесь. Доклад о начале выдвижения на рубежи подготовки штурма в 00.10 15-го числа. Далее доклады о готовности к проведению операции и о результатах работы по наркозаводам. Сигнал к штурму отдает полковник Тимохин. У меня все. Связь до воскресенья поддерживаем по необходимости. Отбой.
Тимохин отключил трубку спутниковой системы. То же самое сделал командир американской группы спецназа «Ирбис».
– Ну вот, Харсон расставил все точки над «i», – улыбнулся Тимохин.
– До наступления темноты отдыхаем?
– Можешь потренировать людей на склонах нашего ущелья.
– Это лишнее. Мои парни сделают все, как надо.
– Тогда с меня – схема минных заграждений постов прикрытия Кайзабада. Обрати внимание на применение духами лазеров. Я составлю график дежурств и передам копию тебе. Совместное охранение начинаем с 18.00.
– О’кей, Алекс! Виски выпить не желаешь?
– Нет. После штурма выпью, сейчас и до отработки задачи – нет.
– Как хочешь, а я выпью. Надеюсь, Харсон об этом не узнает?
– Я не стукач, Джон, и не люблю стукачей, так что от меня бригадный генерал не узнает ничего лишнего. Смотри, чтобы ему кто-нибудь из твоих подчиненных не доложил.
– Мои будут молчать.
– Не следовало бы тебе расслабляться, Джон…
– Знаешь, Алекс, – вздохнул Дак, – я двадцать лет в спецназе, начинал сержантом, прошел и Азию, и Африку, и Латинскую Америку, и Югославию, дослужился до полковника. Это очень высокое звание в США. Я отдаю отчет своим действиям.
– Ну, если отдаешь отчет, то пей. А вот к Тари-Пули я все же на твоем месте ночью вышел бы лично.
– Давай, Алекс, договоримся: каждый из нас будет оставаться на своем месте.
– Считай, договорились.
Тимохин покинул штабной отсек. В коридоре почувствовал вибрацию радиостанции «Блик». Вибровызов мог использовать только агент внешней разведки. Александр передал сигнал отсрочки сеанса связи. И только поднявшись на поверхность земли, пройдя к реке, извлек станцию из чехла. Вызвал Реви:
– «Сержант»?
– На связи!
– Что у тебя?
– Караваны ушли из Шургунского ущелья. Гауни связывался с Кандагаром, просил прислать новых рабов, желательно побольше женщин и детей. Их обещали доставить через две недели. До понедельника Агаджи разрешил всем отдыхать.
– Охрану он не ослабил?
– Нет. Напротив, приказал начальникам караулов проводить более тщательный инструктаж.
– Твои «коллеги» по наркобизнесу не собираются на выходные покинуть кишлаки?
– Нет. Да это и не безопасно. У нас хватает врагов в Кабуле, а больше и ехать некуда.