Джульетта

Я чуть не опрокинула бокал.

–  Того самого Ромео, о котором говорил Пеппо? Вероятного похитителя палио?
– Алессандро промолчал, и я продолжала уже тише: - Понимаю. Вот, значит, как все связано. Вы друзья детства!

Он поморщился.

–  Не совсем друзья… - Увидев, что я сгораю от любопытства, он сунул мне меню.
– Давайте займемся чем-нибудь более приятным.

За десертом, макая в кагор миндальное печенье кантукки, я неоднократно пыталась навести разговор на Ромео, но Алессандро упорно пресекал мои попытки, расспрашивая о моем детстве и причинах, побудивших меня принять участие в антивоенном движении.

–  Бросьте, - сказал он, откровенно забавляясь моей хмурой миной.
– Нельзя же во всем винить сестру!

–  Я никогда и не винила, просто у нас очень разные приоритеты.

–  Дайте догадаться… - Он пододвинул ко мне печенье.
– Ваша сестра служит в армии? Воюет в Ираке?

–  Ха!
– Я набрала еще печенья.
– Дженис не нашла бы Ирак и на вырезном трафарете! Она привыкла… очень весело жить.

–  Какой позор, - покрутил головой Алессандро.
– Наслаждаться жизнью!

–  Я знала, что вы не поймете. Когда мы…

–  Да понимаю я, - оборвал он меня.
– Она ведет развеселую жизнь, поэтому вы не можете веселиться. Она наслаждается жизнью, поэтому вы не позволяете себе развлечений. Очень жаль, что вы это так каменно затвердили.

–  Слушайте… - Я крутила в пальцах пустой бокал, не желая отдавать ему гейм.
– Самый важный в мире человек для Дженис Джейкобе - это Дженис Джейкобе. Она любого уничтожит, чтобы добиться своего, она из тех, кто… - Я остановилась, почувствовав, что тоже не хочу тащить прошлое в этот приятный вечер.

–  А Джулия Джейкобе?
– Алессандро наполнил мой бокал.
– Кто самый важный человек для нее?

Я смотрела на его улыбку, не понимая, смеется он надо мной или еще что.

–  Попробую угадать.
– Он откинулся на спинку стула.
– Джулия Джейкобе хочет спасти мир и сделать всех счастливыми…

–  Но ее старания приносят другим одни несчастья, - договорила я мораль сей сказки.
– Включая саму Джулию. Я знаю, что вы скажете. Вы считаете, что цель не оправдывает средства и что отпиливание голов русалочкам не заставит человечество отказаться от войн. Я это знаю. Я все знаю.

–  Тогда зачем вы это сделали?

–  Не делала я! Изначально все планировалось совсем по-другому.
– Я поглядела на Алессандро, соображая, смогу ли заставить его забыть о Русалочке и перейти на другую, более веселую тему. Оказалось, не могу. На его губах играла легкая улыбка, но взгляд твердо заявлял, что этот вопрос он намерен прояснить безотлагательно.

–  О'кей, - вздохнула я.
– Было так. Мы хотели нарядить ее в армейскую форму и вызвать датскую прессу, чтобы в газетах появились фотографии…

–  Фотографии появились.

–  Но у меня и в мыслях не было отпиливать ей голову!

–  Вы держали пилу.

–  Это получилось случайно!
– Я закрыла лицо ладонями.
– Мы не знали, что она такая маленькая. Камуфляж оказался слишком велик, и тогда какой-то идиот вытащил пилу и… - Я не могла продолжать.

Мы так и сидели в молчании, пока я не отважилась подглядеть сквозь пальцы, сошло ли с его лица выражение отвращения. Оказалось, сошло. Более того, моя история его позабавила. Улыбку он сдерживал, но искорки в глазах плясали.

–  Что такого смешного?
– проворчала я.

–  Вы, - ответил Алессандро.
– Вы настоящая Толомеи. Помните? «…Я покажу свое злодейство. Когда справлюсь с мужчинами, жестоко примусь за девок; всем головы долой!» - Увидев, что я узнала цитату, он улыбнулся: - «Ну да, головы или что другое, понимай сам как знаешь».

Я уронила руки на колени, отчасти с облегчением, но и с некоторой неловкостью от такой перемены в разговоре.

–  Вы меня удивляете. Я не подозревала, что вы знаете «Ромео и Джульетту» наизусть.

Алессандро улыбнулся:

–  Только сцены с драками. Я вас разочаровал?

Не зная, флиртует он со мной или просто смеется, я вновь начала поигрывать кинжалом.

–  Хм, странная штука, - сказала я, - дело в том, что я тоже знаю пьесу наизусть. Всегда знала. Еще не понимала ничего, а уже знала. Словно ее произносил голос, звучавший в моей голове.
– Я натянуто рассмеялась.
– Интересно, почему я это вам рассказываю?

–  Потому что вы совсем недавно узнали, кто вы, - просто сказал Алессандро.
– И все, наконец, начинает становиться на свои места и обретать смысл. Все, что вы сделали или решили не делать, становится понятным. Люди называют это «узнать свою судьбу».

Я подняла глаза и увидела, что он смотрит не на меня, а на кинжал.

–  А вы?
– спросила я.
– Вы знаете свою судьбу?

Он вздохнул.

–  Всегда знал. А если случится забыть, Ева-Мария мне быстро напомнит. Но меня всегда бесило, что мое будущее предопределено. Всю жизнь я пытался убежать от судьбы.

–  Удалось?

Он подумал.

–  На время - да. Но знаете, судьбу не обманешь. Она тебя где угодно найдет. От нее не сбежишь.

–  А вы далеко убегали?

Он коротко кивнул.

–  Очень далеко. До самого края.

–  Вы разжигаете мое любопытство, - игриво сказала я, надеясь на продолжение, но его не последовало. Судя по морщинам, появившимся на лбу Алессандро, тема была не из приятных. Очень желая побольше узнать о его прошлом, но боясь испортить вечер, я просто спросила: - Это далеко отсюда?

Он чуть не рассмеялся:

–  А что? Хотите сходить?

Я пожала плечами, бездумно раскручивая кинжал на скатерти:

–  Я не пытаюсь убежать от своей судьбы.

Когда я не подняла глаз, он положил руку на кинжал и остановил вращение.

–  Может, это было бы к лучшему?

–  Нет, - возразила я, дюйм за дюймом вытаскивая свое сокровище из-под его ладони, - я предпочитаю остаться и бороться.

После ужина Алессандро настоял, чтобы проводить меня в отель. Он уже выиграл битву за ресторанный счет, поэтому я не стала протестовать. Даже если Бруно Каррера уже сидит, на свободе остается псих на мотоцикле, охотник за трусливыми мышками вроде меня.