Джун Колдун

— Виктор Анатольевич, было бы отлично.

— Горн — 25 тысяч рублей, но, как положено, с принудительным поддувом. Стеллажи — бывшие в употреблении, но в хорошем состоянии, две штуки по тысяче. Верстак с тисками — пятёрка. Наковальню надо уточнить.

— Отлично, устраивает!

Мужчина действительно вызывает у меня чувство доверия. Мы ударили по рукам, и я заплатил ему 20 тысяч рублей авансом, отдал ключи и пошёл домой. Успел вернуться как раз до обеда, но встретил опять виноватый и заискивающий взгляд супруги.

— Рассказывай.

— Маринка эта... В Инстаграм выложила фотку, типа "было — стало". Ну и там, в общем, народ взбесился и мазь требуют. А Маринка говорит, что, типа, всю эту мазь сколько есть заберёт по той же цене.

В уме прикинул, что всего у меня в наличии 7 банок: две от первой партии, две от второй и вчерашние три.

— Так есть две в наличии, и вечером попробую ещё три достать. Но какой мне интерес? Я как брал за тридцать, так и ей ты отдала за тридцать. Зачем мне эти напряги?

— Хорошо, я ей так и напишу.

— Так и напиши.

Пообедали. Что меня продолжает радовать, так это то, что дочь вообще не доставляет хлопот: она ест, спит, никаких ночных бдений. Что дальше? Похоже, спрос на мазь есть — надо подумать о заканчивающихся ингредиентах.

С воском проблем не возникло — в магазинах товаров для пчеловодства он был в наличии. А вот со смолой и травами пришлось повозиться: пришлось гуглить, где их найти. Конечно, в итоге всё необходимое нашлось, но точки продаж были раскиданы по всему городу. Делать нечего — стал собираться в путь.

Я не искал самые дешёвые варианты, но так вышло, что нужные мне товары оказались у частных продавцов. Вызвал такси, договорился, и за 2 тысячи рублей водитель согласился возить меня по всему городу.

Сначала купил воск. Объём оказался серьёзным — толстый блин весом 8 кг. Дальше была смола. Не знаю, зачем мне столько, но продавец предложил сразу 2 кг. Даже не представляю, как он её собирал.

Травы мне продала бабуля. Ох, сколько всего я от неё услышал! Как она их собирала, как правильно сушила, как соблюдала влажность и условия хранения... Короче, рассказ был долгим. Травы тоже вышло немало — целый пакет.

Следующей точкой стала контора, где я купил баночки — взял сразу три десятка. Финальным пунктом оказался зоомагазин, уже третий по счёту. Здесь я приобрёл пару кроликов — самку и самца, объяснив продавцу, что беру их на развод.

Таксист привёз меня на Чехова, 18. Не спеша перенёс все ингредиенты в квартиру, после чего водитель отвёз меня домой.

Супруга встретила меня словами:

— Марина предложила тебе по 3 тысячи рублей за каждую банку мази — за твои труды.

Я подумал и согласился. Зашёл в свой маленький кабинет, достал оттуда пять банок с мазью и протянул жене:

— Вот, можешь передать.

— Ой, спасибо! Сейчас же ей позвоню!

Мы сели ужинать. Приём пищи прошёл в полной тишине — я немного утомился. Да что уж там, я серьёзно вымотался: день был насыщенным. Супруга тоже молчала.

Вдруг раздался звонок. Она сразу вскочила из-за стола и побежала одеваться. Через некоторое время вернулась и положила на стол 165 тысяч.

— Вот. Она спросила, когда будет ещё.

— Пока не знаю. Как только будет — скажу. Ты молодец, спасибо. С твоей помощью я заработал 15 тысяч.

Жена улыбнулась, погладила меня по спине и поспешила к дочери.

Сегодня я, конечно, нагулялся — больше 10 тысяч шагов. Но деньги сами себя не заработают. Пойду делать мазь.

Только собрался одеваться, из комнаты вышла жена с дочкой на руках:

— Разве ты сегодня ещё не нагулялся?

— Вроде как. Но подумал, что двойные нагрузки ещё лучше отразятся на моей фигуре.

Улыбнулся и вышел.

Двойная варка зелья — вернее, мази — ничем не отличалась от предыдущих. Я просто увеличил количество ингредиентов вдвое. Кролики тоже сделали своё дело. Чуть больше времени заняла фасовка, но и с этим я справился.

Идти пешком домой совсем не хотелось, поэтому вызвал такси. Водитель благополучно довёз меня до дома. Шесть баночек в пакете потенциально должны были принести мне 198 тысяч рублей. Эта мысль радовала меня, давала чувство удовлетворённости. Даже засыпая, я улыбался.

В понедельник трудовые будни начались как всегда с планерки. Выступали руководители подразделений, а при их отсутствии эта честь предоставлялась их заместителям. Всё было как обычно, только вот Илья Николаевич сидел какой-то отрешенный, задумчивый.

В курилке (так мы называем небольшой навес у заднего выхода), когда мы остались с руководителем наедине, я задал вопрос:

— Илья Николаевич, что-то случилось? Вы на себя не похожи.

— Случилось, Коль. Дочке Светлане поставили диагноз «рак», 4 стадия. Прогнозы откровенно плохие.

— У нас же сильная медицина, и специальная онкологическая больница есть.

— Да, есть. Там и диагноз поставили, и прогноз выдали. Она сильная, борется, шутит, не подаёт вида. Но по глазам всё вижу.

Илья Николаевич продолжать разговор не стал, потушил окурок и пошёл по своим делам. Плохое настроение руководителя передалось и мне. Кое-как досидел до конца рабочего дня.

После вкусного ужина сразу отправился в кабинет читать тетрадь. Закурил, открыл тетрадь и на первой же странице нашёл то, что искал.

Ритуал изведения «грызухи» у старика Трофима, проведённый колдуном Ермолаем в ночь на Кузьминки, 1934 год.

Сам там был, всё видел.

Изба Трофима стояла на отшибе, у самого чёрного бора, где ветви старых елей скрипели, будто кости. В сенцах, на лавке, лежал старик — иссохший, с серым лицом, будто присыпанным пеплом. «Грызуха» — так звали в деревне болезнь, что точила его изнутри, как червь под корой. Жена его, Матрёна, шептала, что «грызь» уже добралась до печёнок, и знахарка только крестилась да сулила гроб.