Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса

ратуре особенно важны работы К. К. Зельина: 1) Олимпионики и тираны / / ВДИ.

1962. N4. С. 21-29; 2) Борьба политических группировок в Аттике в VI в. до н.э.

М. 1964.

– ---------------------- Page 165-----------------------

ванным, как считают, из Малой Азии, у лидийцев или фригийцев,

словом "тирания" (впервые зафиксировано у Архилоха в характер

ном приложении к власти лидийского правителя-узурпатора Гигеса,

fr. 22 Diehl3).31

Неконструктивность, иррациональность, чужеродность древней

тирании не исключает, однако, возможности признания за ней извест

ного исторического значения: на свой лад, так сказать, от противного,

самим фактом своего насильственного возникновения и существова

ния, она содействовала утверждению в греческом обществе полисного

духа, с его культом разумной нормы, согласованного и общеобязатель

ного для граждан закона.

Присмотримся, однако, пристальнее к этому явлению, сопутство

вавшему и паразитировавшему на общем демократическом движении.

Тирания являлась к жизни в какой-то момент после первого рацио

нально спланированного и осуществленного устроения общественных

дел, когда это устроение оказывалось в глазах общества недостаточ

ным или неудовлетворительным, когда вновь вспыхивали раздоры и

возникали условия для авторитетного выступления сильной личности,

на которую, изверившись в реформе, народные массы возлагали те

перь все свои надежды. Надо, однако, подчеркнуть, что корнем ти

рании была не демократия, а демагогия. На авансцену политической

жизни выступали честолюбивые авантюристы, которые, как правило,

были людьми знатного происхождения, нередко даже вождями целых

кланов, но по каким-то причинам, чаще всего из-за соперничества с

другими знатными вожаками, порывали со своим сословием, развя

зывали широкую демагогическую кампанию, при поддержке демоса

добивались чрезвычайного назначения на высшую должность, а за

тем узурпировали власть.

Тирания была в архаической Греции широко распространенным

явлением, особенно характерным для развитых в экономическом от

ношении районов, где острота внутренних социальных противоречий

достигала особой силы. Здесь достаточно будет назвать наиболее зна

чимые тиранические режимы, оставившие особенно яркий след и в

исторической традиции древних. В Балканской Греции более всего

известны тираны в городах вокруг Истма: в Коринфе --Кипсел, его

сын Периандр и племянник последнего Псамметих (657-584), в Си-

кионе -- Орфагор и ряд его преемников (приблизительно 655-555), в

31 О рождении тиранических режимов и появлении самого понятия тирании, по

мимо работ, указанных в предыдущем примечании, см. также: Недуг D. Notes on

the Origin of Greek Tyrannis / / AAAH. T. XIII. 1965. Fasc. 3-4. P. 303-318; Labarbe J.

L'apparition de la notion de la tyrannie dans la GrХce archaОque / / ACl. T. XL. 1971.

P .471-504: Drews R. The First Tyrants in G reece// Historia. Bd. XXI. 1972. H. 2.

P. 129-144.

– ---------------------- Page 166-----------------------

Мегарах -- Феаген (около 630), в Афинах -- Писистрат и два его сы

на Гиппий и Гиппарх (560-510 гг, с перерывами). Из периферийных

областей особенно благодатными для возникновения тиранических ре

жимов оказались Иония и Сицилия. Из ионийских тиранов заслужи

вают упоминания: в Милете -- Фрасибул (около 600), на Самосе --По

ликрат (538-522); из сицилийских: в Акраганте -- Фаларис (570-554).

а позднее Ферон и его сын Фрасидей (489-471); в Геле -- Пантареиды

Клеандр и Гиппократ (505-491), а затем Дейноменид Гелон; в Сираку

зах -- Дейномениды Гелон, Гиерон и Фрасибул (485-466 гг. до н.э.).32

Тираны архаической поры, как правило, были выдающимися лич

ностями. Сказанное об иррационализме тирании относится к суще

ственнейшему внутреннему импульсу, направлявшему волю тиранов к

власти, к их стремлению оседлать общественное развитие и на волне

популярного демократического движения достичь осуществления -- за

счет и во вред этому движению -- сугубо личной, эгоистической це

ли. Однако это не исключало возможности проведения ими при слу

чае некоторых важных преобразований, постольку, конечно, посколь

ку этим обеспечивалась популярность их правления (отдельные ад

министративные реформы, меры по благоустройству городов, обору

дование гаваней, координация колонизационного движения и проч.).

При этом и государственная политика тиранов, и их личное поведение

не были лишены -- и в этом надо видеть знамение времени -- извест

ного, так сказать, частного рационализма. Недаром и их тоже, а не

одних только законодателей и реформаторов, традиция изображает

как людей, исполненных не только страсти и воли, но и выдающего

ся ума. Периандр и Писистрат по совокупности своей деятельности

относились -- по крайней мере некоторыми авторами --к числу семи

мудрецов (см. выше, гл. 4).

Примечательны также в этой связи исполненные расчета манипу

ляции Писистрата с религиозными святынями своего родного города.

Мы имеем в виду известную историю с вторичным его приходом к вла

сти при непосредственном будто бы участии богини Афины. Именно,

по свидетельству древних авторов, Писистрат въехал в город, стоя на

колеснице рядом с красивой, статной женщиной, наряженной наподо

бие богини Афины, что должно было изображать или символизиро

вать--разница в данном случае невелика -- прямое содействие боже